ВОПРЕКИ СОЗДАННОМУ... ЛОЖНОМУ ПРЕДСТАВЛЕНИЮ, продразверстка... укрепила авторитет большевиков и среди крестьян... Крестьяне... поняли, что политическая реконструкция [восстановление государства] – это главное, что необходимо для прекращения смутного времени, и что большевики – это единственный серьезный претендент на суверенную власть.

ЛАРС ЛИ, английский историк.

У МЕНЯ НЕТ НИКАКИХ СОМНЕНИЙ во вреде интервенции и Белого движения. Я должен был понять это раньше, еще в 1918 г. в Ростове, когда мы оклеивали все заборы воззваниями, призывающими записываться в Добровольческую армию, и когда к нам явилось всего несколько десятков подростков. Народ сознательно отверг интервенцию и белых.

П. МИЛЮКОВ.

ПОСЛЕДНИЕ ПРИКАЗЫ МОИ ОЗНАЧАЛИ: невозможность опереться на либералов, нежелание передать власть всецело в руки правых, политический тупик и личную драму правителя. В более широком обобщении они свидетельствовали об одном, давно назревшем и теперь особенно ярко обнаружившемся явлении: о кризисе русского либерализма.

А. ДЕНИКИН.

ОФИЦЕРЫ... СЛУЖИЛИ ЦАРЮ, потому что считали его первым среди слуг отечества, но он не сумел разрешить стоявших перед Россией задач и отрекся. Нашлась группа лиц, вышедших из Государственной думы, которая взяла на себя задачу продолжать работу управления Россией. Что же! Мы пошли с ними... Но они тоже не справились с задачей, привели Россию в состояние полной разрухи и были отброшены. На их место встали большевики. Мы приняли их как правительство... и пришли к полному убеждению, что они правы, что они действительно строят государство.

А. БАЛТИЙСКИЙ, генерал.

ПОНЯТЬ МНЕ ИХ (БОЛЬШЕВИКОВ) ТРУДНО... Но я считаюсь с интересами народа и твердо знаю: кто выступает против него, под любыми лозунгами и любыми фразами, – тот авантюрист. Правда, в конечном счете, всегда за народом, этому учит история... Мы с вами принадлежим к очень небольшой части населения, которая в силу разных обстоятельств руководила, направляла жизнь государства, вырабатывала политику. Причем в последние десятилетия делала это настолько скверно, что завела страну в военный и экономический тупик... Я подчиняюсь воле народа, он вправе иметь правительство, которое желает. Я могу быть не согласен с отдельными положениями, тактикой Советской власти, но, признавая здоровую жизненную основу, охотно отдаю силы на благо горячо любимой Родины.

А. БРУСИЛОВ, генерал.

ЗАЛОГ ДЛЯ БУДУЩЕЙ РОССИИ Я ВИЖУ В ТОМ, что в ней у власти стоит самонадеянное, твердое и руководимое великим политическим идеалом (коммунистическим) правительство... Что мои надежды являются не совсем утопией, доказывает, что такие мои достойные бывшие сотрудники и сослуживцы, как генералы Брусилов, Балтийский, Добровольский, свои силы отдали новому правительству в Москве.

В. СУХОМЛИНОВ, генерал, бывший военный министр в царском правительстве, эмигрант.

БОЛЬШЕВИСТСКОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО ТЕПЕРЬ СИЛЬНЕЕ, чем несколько месяцев назад... Крестьяне боятся, что любые другие партии, если им удастся восстановить старый режим, отнимут землю, которую дала крестьянам революция.

Д. ЛЛОЙД ДЖОРДЖ.

ОЧЕВИДНО, ЧТО ТЕПЕРЬ, КАК И ПРЕЖДЕ, англичане руководствуются в своих отношениях к России не сентиментальными отношениями и не симпатиями, а холодным прозаическим расчетом.

Князь А. ТРУБЕЦКОЙ.

ТЕПЕРЬ ВЫДВИГАЕТСЯ В БОЛЕЕ ГРУБОЙ и откровенной форме идея эксплуатации России как колонии ради ее богатств и необходимости для Европы сырых материалов.

П. МИЛЮКОВ.

МЫ ОБРАЩАЕМСЯ С БОЛЬШЕВИСТСКИМ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ так, словно оно не является правительством. При старом режиме мы бы не высадились в Мурманске и Владивостоке без разрешения царя. Мы действуем, как во времена Французской революции, – захватывая Тулон и прилегающие места одно за другим.

Д. ЛЛОЙД ДЖОРДЖ.

ВСЕМ ИЗВЕСТНО, ЧТО ПОЛИТИКА ЭТОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА (белого правительства Северной области) направлялась союзниками, вследствие чего оно в действительности лишь маскировало союзный протекторат. Это правительство пригласило на русский Север иностранные войска. И если бы по этому вопросу был проведен плебисцит среди населения, оно, несомненно, возвысило бы свой голос и твердо заявило: «Оставьте нас в покое». Эта война на севере России вдохновлялась главным образом Англией и являлась с ее стороны попыткой навязать свою волю русскому народу. Эта кампания была продолжением той политики, которую Англия проводила в Южной Африке, Египте, Месопотамии и в Индии.

У. РИЧАРДСОН, американский генерал.

НЕЖЕЛАНИЕ КРЕСТЬЯН СРАЖАТЬСЯ С БОЛЬШЕВИКАМИ... Всеобщего желания прогнать большевиков не существовало... Мы пришли к выводу, что Временному правительству (Северной области) предстоит приложить немало сил, чтобы поднять население на борьбу с теми, кто узурпировал власть в стране... Повсюду я искал сообщения о местном вожаке, который мог бы возглавить партизанское движение против большевиков, но безуспешно. Странно, что ни один встреченный мною русский не выказывал ни малейшего желания возглавить сопротивление врагу.

Э. АЙРОНСАЙД, английский генерал, командующий войсками интервентов на севере России.

Я ПОСТУПИЛ ДОБРОВОЛЬЦЕМ В СЕВЕРНОРУССКИЙ ВСПОМОГАТЕЛЬНЫЙ ОТРЯД, будучи искренне уверен в том, что посылка этого отряда настоятельно необходима для того, чтобы можно было увести из России наши войска, доведенные до полного изнеможения ожесточенной борьбой в обстановке суровой полярной зимы... Как только я приехал в Архангельск – это было в конце мая, – у меня с первого же дня создалось такое впечатление, что политика, проводимая в России нашими властями, не соответствует официальным заявлениям...

Неожиданно для себя я увидел – теперь это известно всем и каждому в Англии, – что хваленая «лояльная русская армия» в значительной своей части состоит из взятых в плен большевиков, переодетых в английскую военную форму, готовых каждую минуту восстать... Далее я пришел к тому убеждению, что игрушечное правительство, посаженное нами в Архангельске, не пользуется ни доверием, ни симпатией со стороны населения и без поддержки английских штыков не могло бы просуществовать и часа.

ДЖ. ШЕРВУД-КЕЛЛИ, английский подполковник.

У НАС НЕ БЫЛО СТОЛКНОВЕНИЙ С РУССКИМИ В АРХАНГЕЛЬСКЕ, но до отъезда со мной произошел один неприятный случай. Выдающийся русский полковник, доблестно сражавшийся под началом союзников и хорошо мне знакомый, попросил разрешения встретиться со мной. Он был награжден британским орденом, которым очень гордился. И вот этот офицер вошел в мой кабинет и отдал мне честь. Затем он положил свой орден на стол, разделявший нас. За две минуты он высказал мне все, что думает о союзниках и их поведении. Потом снова отдал честь и вышел вон. Долго я сидел в полном молчании, глядя на отвергнутый орден, которым в свое время была отмечена беспримерная доблесть.

Э. АЙРОНСАЙД.

ВЧЕРА ПРИБЫЛ ГЕНЕРАЛ НОКС... Его душа озлоблена. Он сообщает мне грустные факты о русских. 200 000 комплектов обмундирования, которыми он их снабдил, были проданы за бесценок и частью попали к красным. Он считает совершенно бесполезным снабжать их чем бы то ни было.

М. ЖАНЕН, французский генерал.

БЫЛО БЫ ОШИБОЧНО ДУМАТЬ, ЧТО В ТЕЧЕНИЕ ВСЕГО ЭТОГО ГОДА мы сражались на фронтах задело враждебных большевикам русских. Напротив того, русские белогвардейцы сражались за наше дело. Эта истина станет неприятно чувствительна с того момента, как белые армии будут уничтожены и большевики установят свое господство на всем протяжении необъятной Российской империи...

У. ЧЕРЧИЛЛЬ.