Революционное насилие начала XX века смело обычные представления о гуманности, законности, долге. Ленин дал карательной медицине свое "добро". Но опять она не получила широкого распространения, ибо на этот раз была слишком мягка и либеральна для времен кровопролитного сталинского террора. Широкое распространение она начала получать в конце 40-х - начале 50-х годов.

Резюмируем наше мнение: карательная медицина - орудие борьбы с инакомыслящими, которых невозможно репрессировать на основании закона за то, что они мыслят иначе, чем это предписано. Таким образом, система карательной медицины возможна лишь при большой степени единомыслия в стране, почему она и развилась в тоталитарном СССР. В автократичес-кой же России такой большой степени единомыслия не было, общество было достаточно плюралистичным, терпимым к мнениям, не сходным с официальным. Поэтому случаи карательной медицины были исключительными, ее жертвами стали те, кто далеко ушел за рамки общепринятых норм, особенно во времена правительственной реакции. Конечно, в по-настоящему свободной стране этого не случилось бы, но ведь царская Россия не была таковой.

5.

О карательной медицине 40-х - 50-х годов нам известно уже немного больше. Помимо Казанской и Ленинградской спецпсихбольниц, мы располагаем информацией еще о пяти подобных учреждениях, хотя их было, вероятно, больше.

Тюремно-психиатрическое отделение Бутырской тюрьмы. В 1953-54 гг. располагалось в здании бывшей церкви.

Тюремно-психиатрическая больница в районе г. Томска. Располагалась на территории совхоза "Чекист". В эту больницу отправляли заключенных, заболевших или симулировавших психическую болезнь. Заведовала больницей тогдашняя депутат Верховного Совета РСФСР от г. Томска Софья Андреевна (фамилия, к сожалению, не установлена). Есть свидетельства о систематических избиениях, практиковавшихся в этой больнице (свидетельство А. Квачевского).

Сычевская специальная психиатрическая больница. Открыта в 1949 году (по некоторым сведениям - в 1952 году).

Рассказывают о существовании в конце 40-х - начале 50-х годов тюремно-психиатрической больницы в Горьком.

Есть точные сведения о существовании тюремно-психиатрической колонии в Чистополе (свидетельства С-на, В. Гусарова).

О существовании еще одной СПБ, в Шацке, нам стало известно из приказа министра здравоохранения СССР от 6.2.49 г. за № 9 "Об улучшении организации судебно-психиатричес-кой экспертизы и принудительного лечения".

п. 2. "Для проведения принудительного лечения в соединении с изоляцией совершивших преступление психически больных, в соответствии с инструкцией Министерства здравоохра-нения СССР, Министерства внутренних дел, Министерства юстиции СССР и Генерального Прокурора СССР от 25.3.1948 года Министру здравоохранения СССР реорганизовать в течение первого полугодия 1949 г. Шацкую психбольницу в специальную психиатрическую больницу для принудительного лечения с изоляцией на 500 коек и организовать в Томской психиатри-ческой больнице отделение для принудительного лечения с изоляцией на 200 коек"*.

* Справочник по организации здравоохранения. М., 1950.

Скорее всего, СПБ в совхозе "Чекист" и была организована в соответствии с этим приказом. Маловероятно, чтобы в районе Томска было две спецпсихбольницы.

Скудость наших сведений об этих тюремно-психиатрических учреждениях и полное отсутствие сведений о других СПБ тех времен объясняется очень просто. В Ленинградской и Казанской спецпсихбольницах содержались заключенные только с политическими статьями. Мы сейчас предполагаем, что по политическим статьям отправляли только в Ленинградский или Казанский "спецы". Не исключено, конечно, что и в других СПБ были политические заключен-ные, но мы ни разу не видели их и даже не слышали о них. А информацию мы получаем только от бывших политзаключенных. Бытовики или урки нам не рассказывают... Казанская СПБ существует с довоенного времени. Горбаневская рассказала, что среди заключенных СПБ бытует мнение, будто еще при царском режиме здесь находились революционеры - психически здоровые люди. Проверить это у нас пока нет возможности. Несомненно, что уже в 1934 году в Казанскую СПБ попадали люди с политическими статьями. От В. Гусарова нам известно, что с 1934 по 1954 годы там находилась женщина, бросившая (в 1934 г.) камень в сторону мавзолея Ленина. Многие заключенные сидели уже по 15-20 лет. Интересно, что тогдашняя власть была менее щепетильна и называла вещи своими именами. СПБ назывались тогда ТПБ (тюремно-психиатрические больницы), а заключенные именовались б/з/к - больные заключенные.

В начале 50-х годов в Казанской ТПБ содержалось около 1000 заключенных. По углам территории стояли вышки, над тюремной стеной была натянута колючая проволока.

В ТПБ применялась электрошоковая терапия и даже "камзол" (смирительная рубашка), имевший большое распространение в психиатрической практике XVI-XVIII вв. Заключенного доктора Бурштейна завернули в "камзол" за то, что он обозвал врача ТПБ "фашистской сволочью".

Медикаментозное воздействие почти не применялось, по-видимому, из-за дефицита психотропных средств. Имела некоторое распространение "сонотерапия". Заключенные в течение определенного времени (от одного до семи-восьми дней) получали большие дозы снотворных и не спали только во время приема пищи и оправки. Питание по тем временам и в сравнении с лагерями было сносным. Качество пищи отвратительное, но особых мук от голода никто не испытывал. И, конечно, никто питанием не возмущался, потому что приемлемой альтернативы не было - в лагерях было еще хуже.

Однако так было не всегда. У нас есть свидетельства (В. Гусарова и его бывших товарищей по заключению), что во время войны (1941-1945 гг.) в Казанской СПБ умирало от голода 40-50 человек ежедневно (тем интенсивнее ТПБ пополнялась новыми заключенными).

Все заключенные в Казанскую ТПБ имели в деле 58 статью УК РСФСР (антисоветская, контрреволюционная деятельность). В. Гусаров считает, что из 600 заключенных ТПБ только двое имели основания для 58 статьи (шпион А.И. Зайцев и диверсант Игорь Стрельцов), но не более тридцати человек были правоответственны (т.е. вменяемы, психически здоровы).

Ленинградская ТПБ открыта в 1951 году в здании бывшей женской тюрьмы* рядом со знаменитыми "Крестами". В 1953 году в ней было примерно 800-1000 человек. Половина из них - здоровых - содержались в специальных отделениях. По существу, это была тюрьма, но тюрьма с невиданно мягким по тем временам режимом. Как и в тюрьме, здесь была высокая стена с натянутой поверху колючей проволокой и проводами высокого напряжения. По углам территории стояли вышки с прожекторами. Военные патрули ходили с овчарками. "В те времена смена постов производилась так: на первом этаже сменяющий надзиратель во весь голос выкрикивал: "Пост по охране самых опасных врагов народа сдал", и заступающий вторил: "Пост по охране самых опасных врагов народа принял". Это слышно было во всех камерах всех этажей"**.

* По другим сведениям - здание бывшей офицерской гауптвахты.

** Воспоминания П.Г. Григоренко.

И все-таки режим Ленинградского "спеца" был гораздо мягче, чем в любой из сталинских тюрем. Здесь не пытали, лучше кормили. Камеры днем открывались, и соседи могли беспрепятственно общаться. Интересно, что начиная с 1953 года режим постепенно смягчался. Сняли вышки, прожектора, убрали овчарок. Начал увеличиваться штат медработников. Если раньше на все отделение был один врач, он же заведующий отделением, то теперь прибавились медсестры и другие врачи. В это же время резко уменьшилось количество заключенных в Ленинградской ТПБ. За период с лета 1953 г. по осень 1954 г. только в одном X отделении количество заключенных уменьшилось с 80 до 20 человек. В том же 1953 г., после смерти Сталина, из Казанской ТПБ экспертная комиссия во главе с доктором Торубаровым выписала вдвое больше заключенных, чем в предыдущем году.

Режим ЛТПБ был несколько жестче, чем в Казанской ТПБ. По свидетельству С-на (ЛТПБ, 1952-55 гг.), в Ленинградской ТПБ применялись инсулиновые шоки, внутримышечные инъекции раствора очищенной серы (сульфозин), влажные укрутки.