Тайная книга английской классики
Самая интересная книга на иностранном языке – непереведенная книга. Изюминкой английской классики в этом смысле является «My secret life» («Моя тайная жизнь»), написанная неизвестным автором в последней трети XIX века.
Впервые книга была напечатана анонимно в 1888 году. Кто ее написал – до сих пор идут споры. Значительная часть исследователей полагают, что автор – Генри Спенсер Эшби, торговец текстилем, путешественник, страстный букинист и коллекционер эротики, умерший в 1900 году. Он входил в кружок викторианских вольнодумцев – писателей (например, поэт Суинберн) и людей искусства, которые задыхались в атмосфере ханжества и фарисейства. После смерти от него осталось (помимо капиталов) грандиозное собрание порнографии и изданий Сервантеса, которое он завещал Британскому музею при условии принятия на хранение и эротической части его коллекции.
Как бы там ни было, «My secret life» вошла в историю мировой литературы именно как анонимная книга, отражающая нравы викторианской Англии, которые были в известных кругах совсем не викторианскими. Точнее, это 11-томный эпос, повествующий о поиске сексуального счастья на протяжении всей своей жизни мужчиной из среднего класса. Мужчиной, которому выпало родиться в ту эпоху, когда все связанное с полом загонялось либо под запрет, либо в самые тесные рамки. Мало на свете книг, в которых с подобной тщательностью описывались все интимные переживания человека от почти младенческого возраста до старости, причем литературно талантливо.
«My secret life» – уникальный документ как эпохи, так и человеческого существования вообще. Книга является существенными и необходимым дополнением к романам Диккенса и Теккерея, поскольку без нее представление о нравах Англии того времени будет либо неполным, либо неверным.
Джейн Остин писала гениальные книги о любви, ни разу никого не поцеловав и прожив жизнь стареющей девой на содержании у родственников. Психологию полов она постигала из косвенных свидетельств и собственных невинных наблюдений. Природная одаренность сделала свое дело, «Гордость и предубеждение», как и другие ее книги, стали классикой. Автор «My secret life» далеко не гений, но честность, абсолютная свобода от каких бы то ни было условностей, пунктуальность описаний делают его эпопею столь же значимой для изучающих ту эпоху, как и романы Остин.
Любопытен язык книги – бесхитростно-физиологический, называющий без стеснения вещи своими именами, при этом не показушно-вульгарный. Автор не знает эвфемизмов для обозначения известных частей человеческого тела и специфических глаголов, используя повседневные обороты мужчин его круга – даже по сегодняшним меркам чрезвычайно грубые. Тут нельзя не вспомнить удивление и возмущение Горького, обиженного тем, что граф Толстой, беседуя с ним о женщинах, употреблял подобные же «мужицкие» слова. Горький подумал было, что великий писатель земли русской подделывается под его «невежество», и лишь потом понял, что для Толстого это было вполне органично.
Так и автор «My secret life» показывает нам, что в Викторианскую эпоху ханжество касалось лишь известной части публики, тогда как большая часть народонаселения Британии выражалась весьма прямолинейно. Хотя нравы человечества во все времена и во всех странах, в общем-то, одинаковы. В «My secret life» рисуется типичное становление мужчины, которое могло бы иметь место и в Японии, и в России, и где угодно. Викторианские нравы лишь откладывали некий отпечаток на личность, но не могли задавить присущих ей стремлений. В Англии XIX века герой книги мог «охотиться» лишь на горничных и дочек батраков, «приличные» женщины были для него почти недоступны (за некоторыми исключениями). В этом – специфика эпохи. Сегодня бы автор «My secret life» не знал подобных препятствий и мог вести «большую игру». С другой стороны, в XIX веке для него считалось допустимым то, что сегодня бы моментально было бы зачислено под статью «педофилия» или «изнасилование». Сексуальная инициация героя воспоминаний произошла именно в результате настойчивого и совсем непристойного преследования барчуком невинной малолетней няньки своего братца. Служанка как объект первой интимной связи – сюжет достаточно обыденный для того времени, стоит только почитать Чехова, Бунина или Кафку. Сегодня ее заменяет одноклассница или однокурсница, или просто девушка из соседнего двора. В XIX столетии ровесницы из соседнего благополучного семейства были абсолютно недоступны.
Думается, современным феминисткам эта книга придется не по вкусу, несмотря на любовь на Западе ко всяким аутеничным картинкам нравов. Женщина для автора «My secret life» – не равноправный партнер, а объект наслаждения. Он порой видит в них личность, но слишком увлечен иным, чтобы вдаваться в этические переживания. К тому же для преуспевающего представителя среднего класса проститутки и горничные не слишком интересные собеседницы, они не люди его круга, а в то время социальная иерархия была куда жестче, чем сегодня, культурные различия между господами и слугами являлись почти непреодолимыми. Барин взаимодействовал со служанкой только в парадигме «хозяин–слуга» или в постели, где джентльмен мог позволить себе немного забыть о принадлежности к разным классам, не теряя, однако, из виду свое превосходство. Никаких нежностей вроде букетов цветов или стишков в таких мезальянсах не существовало. Господин считал, что и так оказал служанке много чести самим фактом, что обратил на нее внимание.
Любопытно сравнить «My secret life» с известным романом Джона Фаулза «Женщина французского лейтенанта» – как раз о том же самом времени. Тогда как герой Фаулза полон экзистенциальных томлений, а роман насыщен философскими размышлениями, герой «My secret life» ломает голову только над алгоритмом соблазнения очередной жертвы и чужд всякой философии, равно как и морали. Но он – реален, он человек из крови и плоти, а герой Фаулза – выдуманный и слишком книжный, как и остальные персонажи его романа. Можно полагать, что нынешним читателям покажется более интересным и волнующим рассказ анонима о своем времени, чем наукообразные домыслы писателя, жившего сто лет спустя.
В год своего первого издания «My secret life» шла по разряду утонченной порнографии. Сегодня историки английской литературы признают ее художественные достоинства, и книга изучается в университетах, по ней защищают диссертации. O tempore, o mores!
2008-09-18 / Максим Артемьев
Рецензия взята отсюда: http://exlibris.ng.ru/history/2008-09-18/6_classica.html
Word Statistics
Word — Occurences
Cunt — 5357
Fuck — 4032
Prick — 3756
Frig — 1299
Hair — 1569
Bum — 937
Sperm — 718
Cock — 741
Arse — 526
Clitoris — 434
Gay — 398
Quim — 389
Buttocks — 369
Spunk — 362
Virgin — 360
Breast — 316
Lick — 304
Piss — 305
Gamahuche — 227
Erotic — 187
Bugger — 106
Vagina — 68
Glossary
frig — to masturbate
gamahuche — to practise fellatio or cunnilingus, hence gamahucher.
gambols — frisky, frolicsome movements
lapunar — A brothel
motte — Mound. Pubic area. Mons pubis.
nymphae — The labia minora (inner lips) of the vulva.
onanism — Masturbation
Paphian — pertaining to love, or unlawful sexual indulgence, or belonging to the class of prostitutes
pudenda — The external genital organs of a woman.
quim — The external female genitals; the vagina.
spunk — Seminal fluid