Всякий раз, заходя в душевую кабину, стандартно отделанную зеркальными панелями, я смотрю на себя без всякого удовольствия. И дело здесь не в широте моего лица, которое, по мнению некоторых острословов, приближается по этому параметру к изрядной сковородке, и даже не в животе, затрудняющем выбор джинсов в магазине, а – в том, что волосы у меня на груди уже седоваты. Ладно б я был вислоусым дедом с подергивающимися от самогонки конечностями, так ведь нет же: седина эта впервые появилась у меня после одного случая из тех, о которых обычно не рассказывают. Но так как лет с тех пор прошло уже немало, многое, пожалуй, и забылось, я все же возьму на себя смелость… Значит, вот!

Все началось с неожиданного появления Вилли Загребайло. Тем славным утром мы благополучно отсыпались после очень утомительного рейса со множеством остановок, закончившегося на Катарине. В наши планы входил сон как минимум до полудня (а легли мы в девять вечера), однако, как оно часто бывает, реальность вмешивается в мечты жестоко и безапелляционно. Около восьми у меня над ухом заверещал командирский интерком. Некоторое время я неистово вертелся в постели, пытаясь игнорировать нудный вызов, но потом, кое-как продрав глаза, все же протянул руку к пульту и коснулся сенсора включения.

– Вы все спите, Сэмэн? – загремел надо мной смутно знакомый голос. – Прибылей проспите!

– А? Что? – подскочил я. – Кто это там?

– Гиперинтендант Загребайло! Вставайте, дорогой Сэмэн, вставайте, у меня до вас серьезное дело – я буду через десять минут!

Я замотал головой и в ужасе сел на койке. Возникновение Вилли не сулило ничего хорошего, ибо служил он не где-нибудь, а в контрразведке, стало быть, заглянуть просто так на рюмочку от него не дождешься.

– Перси, – слепо зашарил я рукой по сенсорной панели интеркома, – поднимайся. К нам идет Загребайло.

– Кто-о?! – панически переспросил мой старый компаньон Персиваль Пиккерт. – Что – опять?

Как выяснилось, я разбудил и Тхора, так что через пару минут мы все втроем уже сидели на камбузе, глотали кофе с плюшками и строили различные гипотезы одна другой ужасней.

– Это опять у них какие-то дела с мафией, – закатив глаза, размышлял Перси. – Господи, дай мне веревку!

– Ну, не думаю, – возразил я. – Второй раз – и снова нас? Нет, это как-то банально, так не бывает!

Тхор молчал, задумчиво шевеля правым ухом. Впрочем, у нашего штурманского кока есть давняя и нехорошая привычка говорить только по делу, отчего он и не любит ходить с нами в портовые бары.

– Не повезем же мы опять эту чертову морскую капусту! – оптимистично решил я, но тут раздался сигнал вызова со стороны шлюза.

– Вот и он, – отчетливо произнес Тхор, и слова его в наступившей вдруг тишине показались мне необыкновенно зловещими.

– Коку – отыскать коньяк! – огрызнулся я, и отправился открывать.

Как и следовало ожидать, Загребайло имел самый преуспевающий вид. Его круглые щеки так и лоснились покоем и довольством: решительно никто не сказал бы, что за личиной этакого сального тыловика скрывается на самом деле матерый контрразведчик, способный убить человека одним пальцем. От сала, впрочем, он тоже никогда не отказывался.

– Рад вас видеть, Сэмэн! – загрохотал он еще с трапа. – Смотрю, дела ваши идут недурно! Ну да ничего, того и гляди, заработаете еще пару монет – я уж прослежу, чтобы у вас и ваших друзей все было в полном порядке!

– Хотелось бы верить, – кисло улыбнулся я. – Если, конечно, вашими стараниями нам не придется опять таскать взрывчатку под видом продовольствия. А то меня, знаете ли, мутит от одной мысли…

– Ну что вы, что вы… Ту историю давно пора выбросить из головы! Признаться, конечно, я и сам чувствую себя в некоторой степени виноватым перед вами, но сами ведь понимаете – служба!

Балагуря таким манером, мы добрались до камбуза, где Тхор уже раскупорил бутыль армянского, а Перси – перезарядил кофейный автомат.

– Ну-у, я так и знал! – Пожав всем руки, Загребайло выставил на стол довольно пухлый кожаный портфель и принялся доставать из него какие-то шоколадки.

Перси подставил под носик автомата изящную крутобокую чашку.

– Надо полагать, сэ-эр, ваш визит связан с очередной, м-мм, спецоперацией?

– В некотором роде, – горько вздохнул гиперинтендант. – Но в этот раз я не стану досаждать вам своим присутствием.

– Следовательно, нас ждут ордена? И, очевидно, посмертно?

– Нет-нет, – развел руками Вилли. – Разве что медали. Да и те вам вручат в приватной обстановке.

Персиваль многозначительно покачал головой и раскупорил коньяк.

– Что ж, это уже дает некоторую надежду на благополучный исход. Давайте же выпьем за то, чтобы это была не последняя бутылка, употребленная нами в компании уважаемого гиперинтенданта!

– Что верно то верно, – согласился тот и махом опрокинул полстакана.

На некоторое время наступила тишина, было слышно лишь позвякивание ложечки в чашке у Тхора.

– Ну, в общем… – Вилли запил свой коньяк кофе, бросил в рот кусочек шоколада и положил руки на стол: – Дело на сей раз действительно серьезное. Может быть, даже опасное, но штука вся в том, что кроме вас нам в данный момент положиться совершенно не на кого.

– Это после… того случая? – отрешенно поинтересовался Перси Пиккерт.

– В определенном смысле, да, – пожал плечами Загребайло. – Но скажите-ка честно: вас что же, так пугает перспектива послужить родине? Или, может быть – повернулся он к Тхору, – прима-лейтенант Мзендарлалик позволит кому-либо усомниться в своей доблести?

– Не думаю, – сухо выдавил тот.

– Стало быть, послужить придется, – кивнул Загребайло. – Чтобы подсластить вам, ребята, мою пилюлю, могу сказать сразу – на вас в данном случае ассигнованы такие средства, что после этого рейса вы сможете сразу же создать собственную корпорацию. Без всяких кредитов – точнее, кредит вам откроют на развитие бизнеса, и кредит этот будет выглядеть так, что любые ваши конкуренты сделают себе от зависти харакири. Можете мне поверить.

– Весело, – вставил свое слово Перси.

– Достаточно весело, – Вилли деловито шевельнул пальцем, и мой компаньон поспешил наполнить его стакан. – Тем более что вам придется распрощаться с вашим бывалым «хвостом». Да-да, я понимаю, что он не ваш, а арендованный, но эти мелочи оставьте мне. Я уж решу как-нибудь… Дело же у нас в следующем. Сейчас мы загружаем вас совершенно безобидным гражданским грузом на Бенедикт – заметьте, не только по документам, но и в реальности вам за все платят по не самым хилым расценкам, – но при загрузке пара операторов проделывает с «хвостом» некие только им известные манипуляции, и к финишу вы приходите с неисправностью, исключающей его дальнейшее использование. Между тем, вы уже имеете сверхсрочный контракт на Андресе, и ваш наниматель так спешит, что узнав о вашей беде, готов лично арендовать для вас новый «хвост» для выполнения своего рейса. Поэтому вы сбрасываете «хвост» на Бенедикте прямо со всем грузом и на полном газу мчитесь на Андрес.

– Без «хвоста»? – на всякий случай уточнил я.

– Совершенно верно! Пусть он остается на Бенедикте, больше вы эту старую развалину уже не увидите. Мы, конечно, могли бы устроить вам аварию прямо здесь, но это выглядело бы не очень убедительно, поэтому кое-кто наверху решил перестраховаться. Вас ведь очень ценят, ребята, и подставлять просто так за здорово живешь никогда не станут, уж можете мне поверить.

– Я щазз зарыдаю, – мрачно буркнул Перси.

– Перестаньте, сэр Персиваль! – и Вилли раздраженно махнул рукой с зажатым в ней стаканом, отчего коньяк неожиданно оказался у него во рту. – Фух-х! Мне ли не знать вас в деле! И учтите, сэр, учтите, – в данном случае речь идет отнюдь не о привычной вам паре монет! Между прочим, про медали я если и шутил, то так, самую малость.

– В самом деле, Перси, – вмешался я. – Хватит уже. Что суждено, то сбудется. Продолжайте, Вилли, прошу вас.