За меня отвечает Егор:

— Оль, букет отменяется, — говорит он. — Соня не хочет срезать цветы.

Такого явного разочарования я никогда не видела ни на одном из лиц. Уголки ее губ опускаются, а на подбородке залегают морщинки. Но она быстро берет себя в руки и снова хлопает в ладоши.

— Ладно, Соня, а чего же ты хочешь? — она берет мои руки в свои ладони и сжимает. — Так просто отсюда я тебя не выпущу.

— Мне просто нравится, когда цветы живут, — говорю я.

Оля ослепительно улыбается и говорит:

— Дорогая, мне тоже нравится, когда они живут. Но эти цветы выращиваются специально для продажи. В любом случае я знаю, что тебе нужно.

Оля ведет меня в самые заросли кустов, и там мне открывается новый вид на множество цветов в горшках.

— Это все редкие комнатные растения. Выбирай любое. Я уверена, что ты сможешь за ним ухаживать и растить его, как собственное дитя.

Я подхожу к цветам и останавливаюсь около ряда с самыми маленькими горшками.

— Если и растить живое существо, то с самого малого, — говорю я и рассматриваю цветы.

Передо мной стоят и бамбуки, и орхидеи, и маленькие пальмы, обычные фиалки, крассулы, несколько хвойных растений, а также кактусы.

— Я выбираю вот этот, — говорю я и беру в руки красный горшочек с кактусом. — Такой же колючий, как и я.

— Эуфорбия Ингенс, отличный выбор, — кивает мне Оля. — Я очень рада, что ты выбрала именно его. Что ж, давайте я угощу вас своими фирменными пирожками с капустой.

Оля быстрым шагом выходит из оранжереи, а я еще несколько мгновений смотрю на Егора и широко улыбаюсь ему.

— Спасибо, — наконец говорю я.

Егор ничего не отвечает, но тоже улыбается мне, от чего на душе становится теплее. И в этот момент я забываю обо всем на свете, о том, что я не хотела сюда ехать и о своих мыслях по поводу Егора. Возможно, я ошибалась на его счет? Моя уверенность в этом растет. Я просто чувствую себя счастливой. По-настоящему.

Глава 8. Соня

Мы сидим в маленькой кухоньке и уплетаем вкусные пирожки. Оля ни на секунду не умолкает и все рассказывает о себе. Мне остается только слушать и не думать о том, что рассказать или какую тему завести. Егор чувствует себя свободно и раскованно рядом с Олей. По правде говоря, такой Егор нравится мне гораздо больше, тем тот напряженный Егор, который обычно бывает наедине со мной.

— Я занимаюсь продажей цветов с подросткового возраста, — рассказывает Оля. — Я всегда их любила и мечтала именно о такой оранжерее, которая есть у меня сейчас. И все это благодаря Егору.

Оля смотрит на него с хитринкой.

— Всего лишь еще одна выгодная инвестиция, — пожимает плечами Егор.

— Так значит, это Егор построил для тебя оранжерею? — спрашиваю я.

— Он вложил с этот бизнес деньги, которых у меня не было, — кивает Оля. — Конечно же, не просто так.

— Значит, Егор, как всегда, не делает ничего просто так, — бормочу я.

Оля бросает на меня хитрый взгляд.

— Поверь мне, Егор делает много вещей, не укладывающихся в понимании людей, которые его не знают. Так как я человек, близко знакомый с ним, могу тебя уверить, что у всех его поступков есть основания. — Она молчит некоторое время. — Кроме того, это же бизнес, в нем нет друзей, есть только партнеры.

Девушка невозмутимо пьет кофе и элегантно надкусывает пирожок, в то время как я пытаюсь осмыслить сказанные ею слова.

— Мне очень нравятся цветы, но я живу в квартире, так что не имею возможности копаться на грядках. Раньше я часто ездила на окраину Москвы в бабушке в частный дом, и там работала в огороде. Так, ничего интересного: картошка, огурцы, помидоры… — Начинаю вспоминать я и невольно улыбаюсь нахлынувшим воспоминаниям.

— Если у тебя будет желание, ты всегда можешь приходить в оранжерею и помогать мне. Я бы с радостью даже предложила тебе работу, лишняя пара рук никогда не помешает. Скажем, несколько часов после школы каждый день и целый день в субботу.

Работа и собственные деньги — звучит заманчиво, но… я ни разу в жизни не работала. Если и соглашаться, то нужно быть уверенной в том, что я смогу выделить время и буду приходить регулярно.

— Я подумаю над твоим предложением, — вежливо говорю я.

Егор оценивающе смотрит на меня, потом переводит взгляд на Олю и слегка улыбается, показывая ямочки на щеках.

— Ладно, мы поедем домой. Соне завтра в школу, а ей еще учить уроки, — говорит Егор и поднимается со своей табуретки.

Я поспешно доедаю свой пирожок, глотаю остатки чая и тоже поднимаюсь. Оля трясет мою руку, а потом обнимает на прощание. После этого она долго держит в своих объятиях Егора и все никак не хочет его отпускать.

— Еще увидимся, — говорит она и мне, и Егору.

Мы с Егором выходим из дома. Я в последний раз осматриваю окрестности. Обычный непримечательный дом, который скрывает в глубинах своего огорода настоящий тайник. Проходя мимо этого дома, я никогда в жизни не подумала бы, что увижу такую красоту, созданную природой совместно с руками человека, познакомлюсь с яркой и неординарной девушкой, цепляющей своей детской непосредственностью.

Егор открывает мне дверь Мустанга, и я сажусь на переднее сидение, кактус устраиваю на коленях. Когда Егор тоже садится в машину, я произношу:

— Спасибо, что привез меня сюда. Мне очень понравилось.

— Я рад, что ты осталась довольна, Соня, — говорит Егор и заводит автомобиль.

Мы едем в молчании. Я любуюсь кактусом и улыбаюсь про себя, думая над предложением Оли.

Постепенно улицы, по которым мы едем, становятся знакомыми. Когда мы подъезжаем к моему дому, Егор говорит:

— Пойдешь работать к Оле?

— Не знаю, соглашаться ли. Учеба занимает много времени, а мне хотелось бы иногда отдыхать.

— Я бы не сказал, что ты слишком загружена работой, учитывая то, как ты учишься.

Я смотрю на Егора. Интересно, это он попросил Олю дать мне работу? Мне бы не хотелось получить первое рабочее место таким образом. Я молчу достаточно долго, чтобы Егор задал свой следующий вопрос:

— Я загляну к вам на ужин сегодня?

— У моей мамы ночная смена, — отвечаю я, немного напрягаясь резкой перемене темы.

— Мы можем поужинать вдвоем.

— Я собираюсь встретиться со своими друзьями, — осторожно говорю я.

Я успеваю сто раз пожалеть о том, что говорю ему об это. Ему не стоит знать о том, чем я занимаюсь со своими друзьями, ведь всегда есть риск того, что он расскажет мое маме.

— И где вы будете встречаться?

— Зачем тебе это?

— Если ты не вернешься домой, мне нужно знать, где тебя искать.

— Все будет хорошо, — говоря это, я улыбаюсь, чтобы немного разрядить обстановку.

На щеках Егора играют желваки.

— Хорошо. Надеюсь, увидимся завтра, — вопреки всем моим ожиданиям, говорит Егор.

Я вопросительно смотрю на него, но ничего не говорю. Егор тоже долгое время смотрит мне в глаза и молчит. Я не знаю, чего он ждет, и ждет ли чего-то вообще.

Егор приподнимает руку и слегка касается тыльной стороной ладони моей щеки. Это прикосновение едва ощутимо. По моей коже проходит волна дрожи. В первое мгновение мне хочется отстраниться, но чувства, которые возникают в моем теле против воли, настолько сладки и неожиданны, что теперь мне хочется немного большего. Совсем чуть-чуть.

Но Егор резко отдергивает руку. Своим движением он даже пугает меня, заставляет вздрогнуть. Мне кажется, что он прочитал все мысли, которые блуждали в моей голове и понял, что мне понравилось его прикосновение.

Мне становится так стыдно, что я больше никогда не смогу посмотреть ему в глаза. Мои щеки пылают, и я без слов пулей вылетаю из машины.

Не оборачиваясь, забегаю в подъезд, поднимаюсь на второй этаж и открываю квартиру. Только когда входная дверь закрывается за мной, могу выдохнуть. Я неторопливо разуваюсь и снимаю куртку, потом иду в кухню и украдкой выглядываю из окна. Мустанга уже нет. Егор уехал.

Пока я переодеваюсь в домашнюю одежду и сижу на диване, уставившись в одну точку, мысли кружатся вокруг того, что только что произошло внутри автомобиля. Как я могла так легко поддаться на его провокацию? Я часто думаю о том, что побиваюсь и сторонюсь Егора из-за его настойчивости, из-за того, что он навязывает мне свою волю и пытается меня контролировать. И, конечно же, из-за того, что он оказался совершенно не таким, каким я себе представляла.