– Круглоголовые знают и умеют больше нас.

Мысль Нона напряженно работала. Он не мог не признать превосходства соперников, ведь они догадались приручить зверей вместо того, чтобы жить с ними в вечной вражде. И постепенно Нон пришел к убеждению, что и сыновья Медведей должны последовать их примеру: они должны приручить зверей, которые смогли бы принести им большую пользу и спасти их от гибели.

Придя окончательно к этому заключению, Нон задался вопросом: какого зверя ему избрать для приручения? И он остановился на лошади. Это было умное, быстроногое животное, с мягким характером.

Задуманное предприятие было очень трудным. Нон долго ломал себе голову, как к нему приступить.

На следующий день на рассвете Нон вышел из дому. Взволнованный предстоящим делом, он почти всю ночь не спал. Он ушел один, никому не сказав о своем намерении. Его план заключался в том, чтобы, застигнув врасплох какого-нибудь жеребенка, отбившегося от табуна, связать ему ноги, а затем попробовать подействовать на него лаской.

После полудня он увидел, наконец, в отдалении, вблизи леса, табун лошадей. Медленно, соблюдая величайшую осторожность, подкрался Нон к животным, которые мирно паслись. Один, совсем еще молодой жеребенок отошел от табуна и терся спиной о выступ скалы у опушки леса. Крадучись, ползком приблизился к нему Нон, стараясь остаться незамеченным. Он должен был выждать благоприятного случая. Ему повезло: внезапно небо покрылось тучами, и пошел дождь с крупным градом. Испуганный жеребенок, ища защиты, бросился под прикрытие дуба.

Шум дождя заглушал шаги Нона и позволил ему подойти близко к жеребенку. Как ни были осторожны движения Нона, но жеребенок что-то почуял и беспокойно повернул голову. Однако Нон успел вскочить на ноги и набросить на животное ременную петлю. С опутанными задними ногами оно упало на землю. Табун в страхе разбежался. Тогда Нон подбежал к своей добыче. Жеребенок в отчаянии пытался порвать путы, но Нон опутал ремнем и передние ноги. После долгого напрасного сопротивления животное беспомощно уронило, наконец, голову и лежало, не шевелясь. Его покрытые потом бока дрожали, а широко открытые глаза были полны ужаса.

Нон подождал, пока жеребенок успокоится. Лошадь принадлежала к тем животным, на которых человек до сих пор лишь охотился, но теперь – мечтал Нон – они станут друзьями и будут жить вместе. Сердце Нона радостно стучало в груди. Он опустился на колени рядом с жеребенком, который не делал уже никаких попыток подняться.

Негромко посвистывая сквозь зубы, Нон ласково водил рукой по шее животного, которое назавтра должно было стать его товарищем. Он нарвал травы и протянул ее жеребенку, но животное не шевелилось. Нон, однако, не терял надежды; у него было достаточно терпения. Он будет ждать, когда жеребенок перестанет его бояться.

Настала ночь, темная, холодная. Нон положил свою руку на шею животного и чувствовал под своими пальцами быстрое биение его горячей крови. Так провели они ночь, человек и зверь, вчерашние враги и завтрашние друзья.

Серый дождливый рассвет застал их неподвижными: жеребенок лежал, ослабленный оказанным сопротивлением и путами, а Нон весь застыл от холода. Наконец, он поднялся и опять нарвал травы. На этот раз, когда он поднес ее лошади, она – о, радость! – приняла пищу из рук человека.

Нон дрожал от внутреннего потрясения. Теперь лошадь была покорена. Он опустился на землю рядом с ней и шептал ей прямо в широко раскрытые ноздри волшебные заклинания, которые должны были навсегда подчинить ему животное.

Жеребенок поднял голову и негромко заржал. Казалось, он отвечает на слова человека. Нон нежно гладил животное и как во сне, как будто потеряв сознание, все бормотал и бормотал одни и те же слова.

Потом он развязал путы на передних ногах лошади: она не двигалась. Нон набросил ремень ей на шею, чтобы привести его таким образом к себе домой. Ему казалось, что он усмирил этого дикого зверя, который должен был в будущем навсегда стать другом человека. Потом он снял ремни и с задних ног.

Жеребенок, все еще продолжавший лежать на земле, вытянул свои затекшие передние ноги, как будто пробуя их и не веря еще свободе. Не встретив сопротивления ремней, он замер, но тут же стремительно вскочил на ноги. Одним сильным рывком он выдернул ремень из рук застигнутого врасплох Нона, повернулся и ударил его копытами задних ног по голове.

Нон упал с размозженным черепом. Через несколько секунд он был уже мертв.

Так, при первой попытке человека приручить лошадь, погиб Нон из племени Медведя, которое в своих рисунках и резьбе на скалах оставило нам вечные памятники пройденного им пути.