Шторм смутно различила стон Эльминстера. Яростно заморгав, чтобы прояснилось в глазах, она с трудом заставила себя встать на ноги. Старый Маг распростёрся на полу, из его протянутой руки к ней тянулся тонкий лучик света. Позади него принял триумфальную позу озарённый пылающей багровой аурой лич. Уперев руки в бока, он глухо засмеялся.

Свет Эльминстера коснулся Шторм, и бард ощутила, как в неё течёт теплая, свежая сила. Защипало в кончиках пальцев, с глаз и со лба неожиданно пропала кровь.

Лич сделал резкий жест, и красное облако вокруг него превратилось в лес щупалец, преодолев блекнущий волшебный щит над Старым Магом. Тот слабо шевельнул рукой, затем рухнул ничком и больше не двигался.

Бело-синюю энергию последних чар Эльминстера засосало в красное облако. Мистическая аура разгорелась лича ярче, когда тот перешагнул через тело Старого Мага и двинулся к барду. Раэрлин высасывал магию Эльминстера, чтобы питать ею свои собственные тёмные заклятья!

Из облака выстрелила ещё одна багровая рука, с небрежной, жестокой силой отшвырнув барда в сторону. Шторм упала на новую стопку книг. Она увидела, как красная рука лениво тянется к гримуару в потайной комнате.

Задыхаясь, Шторм поднялась с разлетевшихся книг. В ноздри ударил запах её собственных горелых волос. По груди по-прежнему текла кровь, а в руке она всё ещё сжимала почерневшую и расплавленную рукоять меча. Сделав глубокий неровный вдох, бард швырнула в лича сломанный меч и бросилась к книге, ради которой это существо пошло на такой риск. Вокруг заплясала краснота, но книга оказалась в её крепко сжатых пальцах.

Голос Раэрлина превратился в глухой испуганный вопль, когда Шторм прижала книгу к окровавленной груди.

— Забери тебя Миркул, девка! — крикнул лич. — Ты её испортишь!

И Шторм наконец поняла, что делать.

Она вцепилась в страницы дрожащими пальцами, отрывая куски и бросая их в огонь волшебной жаровни Эльминстера. Жаровня полыхнула ярче, и бард поднесла книгу к взметнувшемуся пламени, не обращая внимания на боль в руках.

В неё ударила магия Раэрлина. Красные когти цеплялись и рвали. Шторм зарычала, пытаясь удержаться на месте. Пламя жадно лизало смятые страницы книги в её руках.

Шторм почувствовала, как натянулись волосы, вынуждая её запрокинуть голову. Слёзы ослепили её, и что-то — её собственные пряди, оживлённые магией лича! — стянулось на горле. Бард Долины Теней стиснула зубы, сдерживая крик, вытянула книгу, сражаясь с тёмным чародейством лича изо всех оставшихся сил. И сунула том в жаровню.

Раздался голодный рёв, и Шторм бросило в сторону. Краем глаза она заметила кости и кувыркающуюся жаровню, отлетевшие от шара яркого кипящего пламени. Затем она приземлилась в кресло Эльминстера. На мгновение пряди волос упали ей на глаза, ослепив. Шторм торопливо отбросила их и уставилась на огненный шар.

Тот повис в нескольких футах над полом, бурлящий и плюющийся искрами. В центре шара была окутана разноцветными огнями чернеющая, все ещё светящаяся книга. Том рассыпался пеплом и исчез прямо на глазах Шторм. Слева от неё раздался свистящий звук.

Она обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как череп лича рассыпается на куски. Вспыхнуло и угасло красное мерцание магии Раэрлина. В мгновение ока от лича остался лишь прах.

В неожиданной тишине Шторм закрыла глаза, раздумывая, когда уймётся дрожь в её обожженных руках.

Где-то справа прозвучал громкий кашель. Бард подняла веки и попыталась встать. Эльминстер качал головой, медленно поднимаясь с пола и хлопая по дымящимся участкам на своей мантии.

— Нужно будет, как следует отблагодарить тебя, подруга, за очередное спасение моей жизни, — с достоинством сказал Старый Маг.

Несмотря на боль, Шторм прыснула от неожиданного веселья. В следующее мгновение они смеялись в объятиях друг друга. Их глаза сверкали. Когда они крепко обнялись, открылась дверь, и в разгромленный кабинет проникли звуки кухни. Вместе с неожиданным стуком посуды раздался весёлый голос Лхэо: „Чай готов! Вы тут неплохо пошумели…“ Писарь резко замолчал и уставился на двух обожжённых и раненых друзей.

— Ч-что произошло?

Эльминстер отстранил Шторм и с неожиданной для своего возраста проворностью замахал руками. В следующее мгновение Шторм снова оказалась в кресле, облачённая в прекрасное платье. Боль в руках и груди пропала. Напротив неё за круглым столиком, сервированным для чаепития, сидел Эльминстер в роскошной серебряной мантии, расшитой драконами. Он мягко улыбался и держал в руке зажжённую трубку.

— Ничего, — весело отозвался Старый Маг, — всего лишь визит старого друга.

Когда поднос с чаем опустился на стол, Эльминстер подмигнул барду. Шторм покачала головой, не в силах сдержать улыбку.