Откуда вы думаете этот текст? Да всё из того же "Вестника". Только это уже не материалы "круглого стола", а просто типичный продукт научного творчества советских философов, в данном случае некоего Лашина (статья "Единство фронта и тыла в Великой Отечественной войне", открывающая третий номер философского "Вестника Московского Университета" за 1985 год.) К статье прилагается и биографическая справка: "Профессор А.Г.Лашин - участник ВОВы. Воевал в качестве политработника под Москвой и на Северо- Западном фронте. После тяжёлого ранения и демобилизации с конца 1942 г. работал зам. зав. отделом пропаганды и агитации, затем секретарём Челябинского обкома КПСС."Удивительно - "нет интереса к биографиям советских философов". О мелком идеалисте Сергии Булгакове написали, а о Лашине, хорошем мужике, фронтовике - нет. Да что вы в жизни знаете, сопляки? Пришли бы к человеку, "поставили", он бы вам всю жизнь рассказал. Как из родной деревни ушёл, как женился, как мать- старушку схоронил. И не анкетные данные, а по жизни, по-человечески. Тут такая философия, что твой "Марий Викторий". Бумагу марать ума не надо, а ты заложи парторга в 43-м в Челябинске, да по умному, чтобы самому кресло занять, а не повиснуть на ниточке вслед за хозяином. Тут ФИЛОСОФИЯ.

Я сидел в пустом читальном зале библиотеки, прогуливая лекции по марксистско-ленинской философии, и конспектировал Платона. Недавно попались на глаза успевшие пожелтеть тетради, и вспомнился родной факультет:

"Когда от философии отпадают те люди, которым всего больше надлежит ею заниматься, она остаётся одинокой и незавершённой, а сами они ведут жизнь и не подобающую, и не истинную. К философии, раз она осиротела и лишилась тех, кто ей сродни, приступают уже другие лица, вовсе её не достойные... Ведь как только ничтожества увидят, что область эта опустела, а между тем полна громких имён и показной пышности, тотчас же, словно те, кто, сбежав из тюрьмы ищет убежища от преследователей в храме, с восторгом делают скачок от физической работы к философии - особенно те, кто помастеровитее. Хотя философия находится в униженном и зависимом положении, однако сравнительно с любой другой специальностью она всё же гораздо больше в чести, что и привлекает к ней многих людей, несовершенных по своей природе: тело у них покалечено ремеслом и производством, да и души их сломлены и изнурены грубым трудом... А посмотреть, так чем они отличаются от разбогатевшего кузнеца, лысого и приземистого, который недавно вышел из тюрьмы, помылся в бане, приобрёл себе новый плащ и нарядился - ну прямо жених. Да он и собирается жениться на дочери своего господина, воспользовавшись его бедностью и беспомощностью." (Платон, "Государство", 4 в. до н.э.)

VI

Прошло две с половиной тысячи лет, а античность продолжается:

Кузнецов: "Существенным недостатком всех статей словаря об античных материалистах является замалчивание или по крайней мере затушёвывание атеистической направленности их мировоззрения... от Фалеса до Лукреция все античные материалисты формально признавали существование богов, и в статьях словаря всячески акцентируется внимание на этом факте. Отсутствие выявления атеистической сущности мировоззрения античных материалистов (речь идёт именно о сущности, которую невозможно раскрыть при свойственной авторам описательной-текстологической "методологии") при одновременном подчёркивании допущения ими существования "богов" льёт воду на мельницу богословской концепции..."

Тема "кому это выгодно" была на обсуждении центральной. Собственно, весь "круглый стол" вращался вокруг одного гвоздя - критики ИДЕОЛОГИЧЕСКОЙ ДИВЕРСИИ беспартийных филологов, протаскивающих под видом энциклопедического словаря мелкобуржуазную идеологию ренегатства, безыдейности и - главное, - как любил говорить Ильич, ПОПОВЩИНЫ. Особенно злобствовали "научные атеисты" Тажуризина и Крывелев:

Тажуризина: "Исключение из библиографии некоторыми авторами статей словаря работ классиков марксизма ... дело не безобидное... В статье "Время искать" (Правда, 1983, 15 мая) обращено внимание на недопустимость поверхностных, односторонних оценок исторических фактов, общественных процессов и явлений, отхода от чётких классовых оценок при обращении к религиозной проблематике. По-видимому, пора осмыслить причины появления таких тенденций в нашей философской, исторической и художественной литературе".

Крывелев: "Характеристика Марксом социальных принципов христианства замалчивается настолько, что содержащая её работа "Коммунизм газеты "Рейнский обозреватель"- не включена даже в библиографию... Читателю ничего не сообщается о католическом "Индексе запрещённых книг", зато в словаре масса статей о всевозможных теологических книгах".

Напомню, что это говорилось Крывелевым в то время, когда за чтение произведений русских философов сажали в тюрьму. Стукач спешил указать пальцем и туда, и сюда, и здесь, под камушком - смотрите, вот, и вот; входил в тонкости:

"В целом ряде статей о религии обнаруживается такое построение: на протяжении почти всей статьи даётся неверное освещение предмета, а заключительная фраза говорит о марксистском понимании этого предмета, которое излагается столь схематично, упрощённо и просто неверно, что оказывается скомпрометированным. К тому же авторы подобных статей подчёркнуто дистанцируются от того, что они выдают за марксистское понимание... "Своеобразен" подход авторов названных статей к работам Маркса, Энгельса, Ленина. Там, где они включены в библиографию, указываются большей частью лишь тома (иногда ещё и страницы), но не названия работ. Между тем названия работ теологов и религиозных философов выписываются в библиографии тщательно, вплоть до того, что в отношении зарубежных работ даются их заглавия не только в переводе, но и на языке оригинала ..."

И наконец итог обсуждению подвёл пахан Косичев:

"Выпуск подобного словаря может быть использован нашими идеологическими противниками, прежде всего ревизионистами, в интересах распространения измышлений о догматическом восприятии марксизма в Советском Союзе и о стагнации марксистской теории после Маркса, Энгельса и Ленина. Не нужно упускать из виду, что идеологически важная задача пропаганды, разъяснения и отстаивания достижений реального социализма распространяется и на наше философское достояние ... Знание основных положений, ходов мысли, стратегии и тактики философского ревизионизма и умение аргументированно критиковать их жизненно важны в условиях современного невиданного обострения идеологической борьбы, в ходе которой противники социализма стремятся - среди прочего - посеять, как отмечалось на июньском 1983 г. Пленуме ЦК КПСС, "ядовитые семена" ревизионизма. Достижения советских учёных в критике философского ревизионизма велики, но для их выражения не предоставлено места на страницах словаря. Квалифицированное марксистское рассмотрение религиоведческих и историко-философских аспектов ревизионизма могло бы, в частности, оказать серьёзную помощь в деле борьбы против проникновения в нашу литературу, в том числе на страницы словаря, "богоискательских" мотивов."

Как говорится, подвёл черту. "Вопрос снят".Но шутки в сторону. Советские философы В НАЧАЛЕ 80-Х ГОДОВ попытались организовать погром, добивались, чтобы их коллег травили в печати, выгоняли с работы, таскали на допросы в тайную полицию. Попытка была сознательной и ДОБРОВОЛЬНОЙ. Это была инициатива на уровне местного деканата и парткома. Причина - даже не идеология, а лишняя тридцатка к зарплате. Не понравились конкуренты. Люди умнее, честнее, порядочнее, трудолюбивее. Засвистели в милицейские свистки: "Философов обижают". Я помню, что это было за обсуждение. Пьяная мразь орала матом, орала в открытую. От такой подлости стало не по себе даже в андроповско-черненковском Политбюро. Донос швырнули Косичеву в лицо. Но негодяи не успокоились, чесались руки, и рыть решили с боку, опубликовав "материалы обсуждения" в своём журнальчике. Злоба и зависть застилали глаза, шёл конец 84-го года, умирал Черненко. Блатари повыше дёргали шестёрок за рукав: "Подождите, сейчас "не время искать". Но марксистско-ленинские мыслители не видели уже ничего - не заплатили 30-ти рублей. Мелкая, ничтожная, глупая дрянь. Это хуже КГБ. Реформы начало КГБ. Но даже этой легальной и согласованной акции советские философы сопротивлялись отчаянно. Они протестовали против самой ранней, вполне "благопристойной" перестройки, когда стратегической целью была реабилитация Бухарина и возвращение к доафганскому "детанту".