Я вспылил:

— Какие к дьяволу соображения! Глупость, чудовищная глупость все эти байки о привидениях и потерявших из-за них разум! В любом старом доме жили люди, которые пугались собственной тени, сходили от этого с ума, умирали от сердечного приступа. Немного лжи, немного страха, немного воображения плюс эти факты — вот и готова легенда! А ты уж и поверил!

— Ну что ты! Я хотел только…

— И слушать не желаю! Милое дело — заранее настраиваться на всякую чертовщину. Испуганному человеку палец покажи — он сойдет с ума. Знаем мы эти штучки!

Мизигин пожал плечами. Из-за гребня гор выплыла луна. Справа забелел широкий фасад дома с колоннами и неосвещенными окнами.

— Здесь, — произнес Мизигин.

Я заметил, что иначе представлял себе замок.

— Так это же не десятый век, а восемнадцатый, — пояснил мой товарищ.

Ворота решетчатой ограды были распахнуты. Пока мы шли по мощеной дорожке парка, парадная дверь медленно приотворилась, и хлынувший лунный свет озарил высокую фигуру демонолога.

— Пришли? — глухо сказал он. — Что ж… — и жестом пригласил нас следовать за собой.

Я уже хотел было отпустить ехидное замечание насчет экономии электроэнергии, но демонолог, пропуская нас, щелкнул выключателем, и в обширном вестибюле вспыхнули три пыльные лампочки, криво сидящие в кольце люстры. Унылое молчание усыпальницы охватило нас. Наверх вела широкая мраморная лестница, зеркала слева и справа мутно отражали каменный паркет и позеленевшую улыбку бронзовых грифонов у входа. Нас в зеркалах не было, хотя мы и стояли напротив.

— Предупреждаю, — сказал демонолог, — в комнатах, где вы разместитесь, есть кнопка. Как только станет опасно, нажмите ее. Я немедленно приду на помощь и постараюсь усмирить потусторонние силы заклинаниями. Иногда я успеваю это делать…

— Не будем зря тратить время, — сказал я, взглянув на свои часы.

Они стояли.

Демонолог медлил. Он был в том же костюме, что и днем, но его лицо почему-то приобрело неприятный серо-синий оттенок.

— У тебя тоже стали часы? — шепнул я Мизигину.

— Нет, — ответил он, скашивая взгляд на запястье. — А что? Зеркала, по-моему, любопытны.

— Заметил?

— Тс!.. — прошипел демонолог, не оборачиваясь.

Паркет хрустел под нашими шагами. В тенях ниш по обеим сторонам прятались уродливые статуи каких-то индусских богов. В их глазницы, видимо, были вставлены стекляшки — статуи провожали нас угрюмым, поблескивающим взглядом.

Коридор свернул. Тут не было электричества, луна била в окно, и по полу расстилалась белая дорожка, как шахматная доска, разграфленная трещинами паркетных стыков. Где-то вдали что-то тихо гудело, как в трансформаторной будке.

Демонолог остановился:

— Ваша комната здесь. А ваша, — он повернулся к Мизигину, — чуть подальше.

Я отворил дверь. Комната как комната. Ее заливал яркий свет молочных плафонов, ослепительный после темноты коридора. Никаких занавесей, штофных пологов, кроваво-черной обивки и тому подобных аксессуаров. Вполне современная мебель, голые, оклеенные светлыми обоями стены.

— Кнопка под выключателем, — показал демонолог.

Его лицо снова приобрело обычный цвет. Ничего сатанинского в его облике не было, глаза смотрели сонно.

— Спокойной ночи, — вежливо кивнул он и притворил за собой дверь.

Я внимательно оглядел комнату. Все, как в любом гостиничном номере: диван, пара кресел, два шкафа, несколько стульев…

У меня появились кое-какие соображения, пока нас вели сюда. Но теперь, при виде этой банальной комнаты, они рассеялись. Все их фокусы элементарно просты: зеркала, очевидно, были чуть повернуты под углом — такие вещи не всегда определишь сразу, лицо демонолога изменила полутьма, а часы…

Я покрутил завод. Секундная стрелка дернулась, но тотчас снова замерла. Ясно, просто некстати сломались.

Было очень тихо. За широким окном открывался голый пустырь, синевато освещенный луной. Мои шаги глохли в мягком пластике пола. Надвигалась глупая, скучная ночь, неся досаду, похожую на разочарование. Я ругал себя за глупость и злился на обман. Впрочем, утешало предстоящее посрамление демонолога. И, конечно, две-три ехидные остроты достанутся легковерному Мизигину.

Подойдя к книжному шкафу, я стал выбирать, что бы почитать перед сном.

Что-то скрипнуло у меня за спиной.

«Ага!!» — почти обрадовался я и быстро обернулся.

Комната была пуста и светла. Не совсем, впрочем, светла: из-за неплотно прикрытой двери вползала какая-то тень.

С некоторым замешательством и, может, чуть поспешно я подошел к двери и толкнул ее. Тень походила на луч мрака, бьющий из коридора. Дверь подалась туго, в ней что-то жалобно всхлипнуло. Внезапно будто невидимая рука схватила конец тени и очертила ею круг, замкнувший меня! Чье-то ледяное дыхание коснулось моего затылка. «Не переступай круга!» — раздался шепот.

Одним прыжком я перемахнул круг. Он исчез, но во мне тотчас зазвенела нота животного тошнотворного ужаса. Поле моего зрения резко сузилось, заметалось в беспорядке, теряя четкость. Стены побелели, лампы неистово запылали в молочных плафонах. Ярчайший поток белизны затопил комнату. Что-то с шумом ударилось, дзинькнуло стекло, а из черного окна на меня глянуло белое, перекошенное — мое лицо!

Его исказила судорога, и тот ужас, что был во мне, и тот, что смотрел на меня, слились.

Я метнулся к двери. И оттуда, как из зеркала, призраком проступило мое обезумевшее лицо…

Я отпихнул воздух ладонями и внезапно почувствовал, что уже не властен над мускулами своего лица, что оно пляшет, гримасничает в такт тому, другому лицу. Какое-то безумие! Сжав кулаки, я кинулся на свое призрачное изображение, мелькавшее перед глазами, как сквозь туман…

Плохо помню, что было потом. Кажется, я бил по двери, кажется, бил себя по щекам, не ощущая боли. Я дрался с собственным лицом! Дрался, теряя понимание, где оно находится. На мне? Или вне меня? Одинаково чужое, оно было везде в бешеном сиянии ламп, наступало отовсюду — со стен, с потолка…

Не помню, как я очутился на полу. Вдруг обвалом упал мрак, и в нем тяжело грянули чьи-то шаги. Неумолимая поступь в тишине и темноте — ближе, ближе, сквозняк распахнувшейся двери…

— Чего кричишь? — раздался знакомый голос.

Как пробуждение в кошмарном сне, проступили очертания дверного проема, фигура Мизигина, свет фонарика…

— Стул-то брось!..

Он взял из моих онемевших рук стул, которым я, оказывается, прикрывался, и быстро потащил меня к выходу.

Опомнился я только на воздухе.

— Сволочи! — тихо ругался Мизигин, пока мы поспешно пересекали двор. — Сволочи! Демонов-то они украли у науки. А завтра могло бы быть в газетах: «Встреча с нечистой силой закончилась безумием смельчаков».

— Как? — ошеломленно переспросил я. — Как?..

— Да вот так!.. Светотехника, инфразвук, неслышно пугающий человека, фосфорические краски, способные нагнать вон какой страх… Они в этом замке создали настоящую лабораторию ужасов! Но мне, к счастью, удалось «заговорить» их демонов.

— Значит…

— Там трансформаторный щит, помнишь гудело, когда мы шли? Я прокрался к нему и немного повертел их технику… Не подадут же они на меня в суд за это…

Мизигин крепко сжимал мою руку. Меня била дрожь.

— Ты с самого начала догадался? — вопрос дался мне с трудом.

Мизигин покачал головой:

— Я и сейчас не уразумел как следует все эти трюки… Но с одним они явно переборщили. У тебя обычные часы, у меня антимагнитные. А они для всех одинаково применяют магнитное поле. С этой мелочи и начался их просчет со мной. — Помолчав немного, он добавил: — И все же они неплохие психологи. Ведь их демоны существуют только потому, что в душах людей еще очень часто живет страх перед непознанным, грозным и непонятным. Он-то и порождает представления о потусторонней силе. И как же ловко, по-современному они пользуются этим!..