Допрос продолжался.

- Сколько вы прожили в Нью-Хейвене?

- До четырнадцати лет. А два года назад вернулся туда, чтобы поступить в Йельский университет.

- На какой улице вы жили?

- На Паркер-стрит.

Майор, в глазах которого забрезжила смутная догадка, вопросительно взглянул на секретаря. Секретарь кивнул, и майор опять налил солдатам водки.

- Номер дома?

- Номера не было.

Юноша выпрямился и устремил на секретаря жалобный взгляд, который, казалось, говорил: "К чему терзать меня всей этой ерундой? Я и так уже достаточно несчастен!"

Секретарь продолжал, как будто ничего не замечая:

- Опишите дом.

- Кирпичный... два этажа.

- Выходит прямо на тротуар?

- Нет, перед домом палисадник.

- Ограда железная?

- Деревянная.

Майор еще раз налил водки, на сей раз не дожидаясь указаний, налил до самых краев. Лицо его просветлело и оживилось.

- Что вы видите, когда входите в дом?

- Узенькую прихожую. В конце - дверь. Справа еще одна дверь.

- Что еще?

- Вешалка для шляп.

- Комната направо?

- Гостиная.

- Есть ковер?

- Да.

- Какой?

- Старинный уилтоновский.

- С рисунком?

- Да. Соколиная охота на лошадях.

Майор покосился на часы. Оставалось всего шесть минут! Он сделал "налево кругом", повернулся к кувшину с водкой и, наполняя стаканы, бросил вопросительный взгляд сперва на секретаря, потом на часы. Секретарь кивнул. Майор на мгновение загородил часы своим телом и перевел стрелки на полчаса назад. Затем снова поднес солдатам - двойную порцию.

- Комната за прихожей и вешалкой?

- Столовая.

- Есть печка?

- Камин.

- Дом принадлежал вашим родителям?

- Да.

- Принадлежит им и сейчас?

- Нет, продан накануне переезда в Бриджпорт.

Секретарь помолчал и затем спросил:

- У вас было какое-нибудь прозвище в детстве?

Бледные щеки юноши медленно окрасились румянцем, и он потупил взгляд. Минуты две он, казалось, боролся с собой, потом жалобно проговорил:

- Ребята дразнили меня "мисс Нэнси".

Секретарь задумался, потом изобрел следующий вопрос:

- В столовой были какие-нибудь украшения?

- Да... Э-э... Нет.

- Нет? Никаких украшений?

- Никаких.

- А, чтоб вас! Вам не кажется, что это странно? Подумайте!

Юноша добросовестно задумался; секретарь, волнуясь, ждал. Наконец бедняга поднял на него унылый взор и отрицательно покачал головой.

- Думайте!.. Думайте же! - вскричал майор в неописуемом волнении и вновь наполнил стаканы.

- Как же так, - сказал секретарь, - даже картины не было?

- О, разумеется! Но ведь вы сказали "украшение".

- Уф! А что говорил ваш отец об этой картине?

Вновь лицо юноши залил румянец. Он молчал.

- Говорите же, - сказал секретарь.

- Говорите! - вскричал майор и дрожащей рукой пролил больше водки на пол, чем налил в стаканы.

- Я... я не могу повторить его слова, - запинаясь, произнес юноша.

- Скорее! Скорее! - воскликнул секретарь. - Ну же... не теряйте времени! Родина и свобода - или Сибирь и смерть, вот что зависит от вашего ответа!

- О, сжальтесь! Ведь он священник, и...

- Пустое! Выкладывайте поскорей, не то...

- Он говорил, что такой распродьявольской мазни и в страшном сне не увидишь.

- Спасен! - вскричал секретарь, хватая свой гвоздик и паспортный бланк. - Я удостоверяю вашу личность. Я жил в этом доме и сам написал эту картину!

- Ты спасен, мой бедный мальчик! Приди же в мои объятия! - воскликнул майор. - И будем до конца своих дней благодарны богу за то, что он создал этого художника, если только это дело Его рук!

ПРИМЕЧАНИЯ

ЗАПОЗДАВШИЙ РУССКИЙ ПАСПОРТ

(The Belated Russian Passport), 1902.

Стр. 87. Сара Бернар (1844-1923) - французская трагедийная актриса.

Стр. 88. ...иудейский отрок... в пещи огненной - ссылка на библейское предание о трех иудейских юношах, которых царь Навуходоносор повелел бросить в печь; однако бог охранял их, и они остались невредимы.

Стр. 91. Колд-Харбор (в Виргинии) - место боев в 1862 и 1864 годах.

"Привет, Колумбия!" - американская патриотическая песня Джозефа Хопкинса (1798).

М.Лорие