Некоторая степень сумасшествия никак не гарантия безопасности для общества. Не побоимся предположить, что, напротив, «сумасшедшинка» делает честолюбцев многократно опаснее.

Третий Рейх является ярчайшим примером того, как на почве национального унижения прорастают самые чудовищные, самые безумные идеи. Плоды их кровавы и страшны. Период девяностых годов — этого всенародного хождения по мукам — еще слишком свеж в памяти, достижения годов двухтысячных еще слишком скромны и зыбки, серьезнейших нерешенных проблем еще слишком много. Мы не можем позволить себе жить дальше без здоровой и цельной концепции патриотического воспитания. Свято место пусто не бывает.

Предъявляя Кремлю свой «ультиматум», Гейдар Джемаль, конечно, превосходно понимал, что это сойдет ему с рук. Все мы читали в детстве дедушку Крылова и помним, что в таких случаях «слон себе идет вперед», отнюдь не обращая внимания на лай. Великий баснописец, правда, не мог предугадать, что в скорбные наши времена модель поведения Моськи станет для многих не предостережением, а инструкцией безопасного получения определенных выгод. Некоторые вполне серьезные порталы в очередной раз записали Джемаля в большие забияки. Ничего сверх того ему вроде бы и не требовалось. Эпизод исчерпан? Да как сказать. Остаются некоторые непроясненные нюансы.

Для тех, кто не отследил сего события, напомним: джемалевский ультиматум состоял из пяти пунктов, каждый из которых, что небезынтересно, значил вовсе не то, что выражал. Так, первым требованием было «допустить мусульман в политическую жизнь». Ну и кто же их в нее не допускает? Во властных структурах есть лица, исповедующие ислам. Впрочем, к данному пункту следовало пояснение, что допустить их надлежит в качестве «самостоятельной группы». По сути, это пожелание сделать для мусульман антиконституционное исключение, поскольку наше государство является все же светским. Второе требование звучит еще причудливее — «свободные выборы в республиках с титульным проживанием традиционных мусульманских этносов». К этому мы еще вернемся. Меня же особенно впечатлил третий пункт, требующий «допуска мусульман к средствам массовой информации». Такого допуска требует Джемаль, у которого сын — известный московский журналист, чье имя не сходит со страниц столичных газет, Джемаль, сам то и дело фигурирующий в популярных телепередачах. Впрочем, если мы заменим слово «допуск» на слово «контроль», пожелание сразу проясняется. В-четвертых, требуется «пересмотр политических дел», по которым «томятся в зонах» невинные страдальцы, о чем речь также впереди. В-пятых же предлагается «прекратить практику запрета на мусульманские книги, которые имеют многовековую практику богослужений». Притом, что ничего, имеющего отношение к мусульманским богослужениям, у нас никогда не запрещалось, речь идет, конечно, об экстремистской литературе ваххабитского толка. В случае невыполнения своих требований Джемаль грозит новой войной на Северном Кавказе.

Все вышеперечисленное было озвучено неким «Исламским комитетом России», состоящим, по мнению известного исламоведа Романа Силантьева, не больше, чем из трех человек. «У него (Джемаля. — Прим. ЕЧ) нет никакого права выступать от имени мусульман России, и к ситуации на Кавказе он отношения не имеет», — комментирует Силантьев.

При всем немалом уважении к Роману Анатольевичу, позволю себе согласиться только с первой половиной его утверждения.

Почти одновременно с «ультиматумом» прозвучали и еще некоторые высказывания Гейдара Джемаля, оставшиеся совершенно незамеченными ни информационными агентствами, ни честной публикой. На сайте «Исламского комитета» Джемаль выложил «заявление» под впечатляющим названием «Шейх Саид Бурятский как символ нового поколения в эпопее Кавказской войны». (Строго говоря, это не заявление, а целый доклад, но не станем придираться к жанру). Упомянутый шейх — один из трех «лидеров моджахедов», проще сказать, главарей бандформирований, действующих в Чечне. (Одиозный сайт Кавказ-Центр транслировал недавно их обращение к мусульманскому сообществу). Этим шейхом Саидом Джемаль всячески восхищается сам и изо всех сил тщится навязать свое восхищение единоверцам. Не знаю, впрочем, насколько он преуспевает в последнем: псевдофилософический слог его филиппик уж слишком неуклюж и тяжеловесен. Шейха своего он находит пребывающим в «высшей модальности правильно ориентированного человеческого состояния». Что же это за правильно ориентированное такое состояние? Да самый обыкновенный джихад. Джемаль призывает мусульман «назвать вещи своими именами и указать на то, что джихад есть лучшее из деяний, а власть в исламской общине должна принадлежать моджахедам». Джемаль позиционирует себя в одной упряжке с этими тремя горными орлами. Себя он явственно осознает в качестве своего рода политрука, идеологически подпирающего их преступления. Не от имени законопослушных мусульман России, а по поручению бандитских главарей он и считает себя вправе выдвигать ультиматумы властям. Так что Силантьев ошибается: Джемалю есть кого представлять.

И тут возникает интересный вопрос. Почему политрук северокавказских бандформирований проживает в Хамовниках, а отнюдь не бегает по горам? Не таится в подполье, а посещает информационные агентства, делает заявления, которые агентства эти потом добросовестно размещают. Ведь война в Чечне, приятно нам это признавать или нет, на самом деле не завершена, а лишь перешла в вялотекущую партизанскую фазу. Но люди-то по-прежнему гибнут, кровь по-прежнему льется, теракты по-прежнему совершаются. Мы, конечно, позиционируем себя страной со свободой слова, но ведь не до такой же степени, чтобы открытый и откровенный враг вдохновлял из нашей столицы военные действия, ведомые против нас?

И кстати, о свободе слова. Не правда ли, странновато немножко, когда ярый ненавистник Запада ратует о каких-то там «свободных выборах», пусть даже в «республиках с титульным проживанием традиционных исламских этносов»? Казалось бы, этот чисто демократический институт исламо-коммунисту должен быть глубоко отвратителен. Оно и вправду так, мы можем не сомневаться: в своем кругу выборы для него — одна из «форм сатанизма». (Сатанизмом он именует в целом весь европейский правопорядок). Но, затевая свои карикатурные атаки на Кремль, Гейдар Джемаль все же считает нужным подстраховаться. Чуть что — зубами в пенёк впился, через голову перекувырнулся — и фундаменталист оборачивается лицом к Западу преследуемым правозащитником. Для того и задействован набор штампов, на который так хорошо ведутся за границей. Нужды нет, что «томящиеся в зонах», несомненно, те же «моджахеды» и есть. Джемаль очень хорошо помнит, что даже в дни Беслана их называли не террористами, а «повстанцами».

Ну не верю я в то, что глупости, совершаемые очень хитрыми людьми, являются всего лишь глупостями. Не верю, сколь ни заманчивым было бы просто пожать плечами. Быть может, одно выступление и было произведено для того, чтобы отвлечь внимание от другого. Если так, это почти удалось.