Мужчины одели снегоступы, а Сара и Сьюзан взяли лыжи. По тропе они все отправились к вершине Грейт-Сауз-Хэд. Вдыхая свежий воздух, Сара слышала, как сильно бьется ее сердце. Прогулка на лыжах по глубокому снегу была тяжела для нее, но она знала, что справится с этим, и мысленно обратилась к доктору Гудейке, говоря себе, что остановится, если устанет.

Майк прокладывал дорогу. Уилл шел рядом с ней, не позволяя ей уходить далеко вперед. Она взглянула на него мельком и улыбнулась из-под теплого шарфа, который был обмотан вокруг подбородка:

– Я обгоню тебя.

– Сколько тебе дать фору? – спросил Уилл.

– Нисколько. Я выиграю пари честно и справедливо.

Он рассмеялся. Они шли довольно быстро, позади своих детей, по нетронутому снегу. Скоро они пересекли широкое поле, добрались до конца гона, туда, где по левую сторону начинался сосновый лес, а с правой стороны стоял расшатанный забор. Там тропинка становилась узкой и начиналась возвышенность. Все расстегнули куртки, обливаясь потом, и, тяжело дыша, продолжали идти гуськом.

Когда тропинка стала крутой, Сара и Сьюзан стали подниматься «лесенкой», держа лыжи перпендикулярно к тропинке. Уилл и Майк побежали вперед, ставя ноги носками врозь и поднимаясь вверх «елочкой». Старый забор требовал ремонта – в некоторых местах он был разрушен. Утес заканчивался обрывом к морю высотой в сто футов, поэтому Сара защищала Сьюзан, удерживая ее поближе к деревьям. Она боялась посмотреть на своего бесстрашного сына: он потерпел неудачу в гонке с Уиллом. Неожиданно он остановился.

– Эй, мам! – Поджидая, пока она доберется до него, он указал на небо: – Он там.

– Кто? – спросила Сьюзан.

В небе над головами парил лысый орел. Он жил на утесах в отдаленной северной части острова, но спускался вниз, чтобы поймать рыбу в бухте. Сара стояла рядом с Майком, восстанавливая дыхание. Запрокинув головы, они пристально смотрели вверх, наблюдая за тем, как орел совершал большие круги, широко расправив крылья.

– О, Майк! Ты помнишь… когда… – спросила Сара, немного отдышавшись.

Ее тело болело, и в груди жгло от каждого глубокого вдоха.

Майк понял, что она хотела сказать.

– Когда мы впервые увидели его? Да.

Майку было одиннадцать. Они приехали на остров на летние каникулы, и провели целую удивительную неделю, охотясь за омарами и наблюдая за орлом.

– Вряд ли это тот самый, – сказала она.

– Орлы долго живут.

– Но он ли это? – Удивительно, но Саре хотелось, чтобы это был именно тот орел.

– Конечно, – сказал Майк. – У него всегда недоставало нескольких перьев в крыле. Видишь?

Большие, длинные, похожие на пальцы перья на конце крыльев. Майк был прав. Сара кивнула, заглатывая воздух. Она держала кулак правой руки под грудью, пытаясь остановить болезненные ощущения при каждом вздохе.

– Что-то я не в форме, – виновато улыбнулась она.

– Ты великолепна, мам!

– Правда? – Она была довольна его похвалой.

Отведя взгляд от орла, он посмотрел прямо ей в глаза. Его лицо раскраснелось от мороза и стало еще более красивым и взрослым. У нее сильнее захватило дух. Он уже не был ребенком. У него были выступающие скулы, мужественная нижняя челюсть, твердый, уверенный взгляд мужчины.

– Да, – сказал он. – Милю по снегу?

– Хорошо, – улыбнулась Сара, думая о том, как ей нехорошо.

– Вы ходили когда-нибудь с отцом на лыжах? Или на снегоступах?

Сара покачала головой:

– Нет. Он всегда ловил омаров.

– Здесь все помнят его.

– Это маленький остров, – сказала Сара осторожно, пытаясь догадаться, что люди говорили Майку, вспоминая его отца.

– Почему ты всегда унижаешь его? – спросил он раздраженно.

– Извини, – сказала она быстро.

Неожиданно Сьюзан пронзительно закричала. Указывая лыжной палкой по направлению к морю, она начала прыгать и попала в сугроб. Взглянув вниз, Сара увидела широкую, темную бухту. Она была глубокой, как неполированная сталь, не тронутая волнами и бурунами. По ней лишь расходились огромные круги, идущие, как из эпицентра землетрясения.

Старожилы Мэна точно поняли, что они видят. Кит выпрыгнул из воды во второй раз. Его гладкое огромное тело с силой бросилось в небо и опять упало в воду с яростным ударом.

– О боже! Что это?! – вскрикнула Сьюзан.

– Горбатый кит, – сказал Уилл, широко улыбаясь. – Мы всегда наблюдаем за ними, когда пересекаем Северную Атлантику.

– Пап, откуда ты знаешь, что это именно горбатый кит? – спросила она.

– Видишь, у него белые плавники на хвосте, – ответил Майк.

– Как крылья ангела, – вдруг сказала Сноу.

– Крылья ангела, – тихо повторила Сара, пытаясь дышать ровно.

Она стояла позади, удивляясь сама себе, но понимая, что любит этих трех людей, пристально смотрящих в море, чтобы увидеть кита, который уже исчез.

– Мой отец ставил здесь свои ловушки, – сказал Майк, указывая на бухту.

– Ловушки для омаров? – спросил Уилл.

Майк кивнул, пристально глядя туда, где когда-то были бакены его отца. Он сам никогда не видел их, должно быть, кто-то рассказал ему об этом.

– Только ловцы омаров выходят в море зимой, – сказал Майк.

– Крепкие люди, – улыбнулся Уилл.

Майк обернулся, его глаза сузились так, словно он подозревал, что военный летчик смеется над ним. Но лицо Уилла светилось открытостью и добротой. Видя это, Сара почувствовала, как ком подступает к горлу.

– Самые крепкие ловцы омаров – в Мэне, – подтвердил Майк.

На вершине Грейт-Сауз-Хэд они повернули вглубь острова. Уилл и Сара шли позади, позволив детям вести их туда, куда они хотят. Деревья сомкнулись, снежный покров стал тоньше. Уилл старался идти медленнее, чувствуя, что Сара устала.

– Хочешь отдохнуть? – спросил он.

Она покачала головой. Ее щеки разрумянились, глаза блестели. Она выглядела необычно в своих черных облегающих штанах, мешковатом красном свитере со снежинками, черным кашемировым шарфом вокруг шеи и черной повязкой на коротко стриженных белых волосах.

– Нет, все отлично, – ответила она.

– У меня тоже. – И он остановился, дав ей возможность отдышаться.

– Вы с Майком наконец-то наладили контакт, – сказала она. – Спасибо тебе за то, что ты сказал о ловцах омаров.

– Я действительно так думаю.

– Он был не в себе прошлой ночью.

– Он защищает тебя, и все.

– Извини.

– Не стоит, – сказал Уилл, желая ее успокоить.

Скверное поведение семнадцатилетнего парня ничего не значило для него, он верил, что все наладится. Сейчас он мог думать только о Саре и был рад, что дети ушли далеко вперед. Он хотел побыть с ней наедине.

Они пошли еще медленнее, поначалу слыша голоса детей, но через несколько минут голоса стихли. Сосновый запах был сильным, опьяняющим. Дойдя до сломанного дерева, Уилл остановился, даже не спрашивая, и стряхнул снег. Они сели. Сара развязала шарф, она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Ее ресницы казались иссиня-черными на фоне бледной кожи. Лес стоял в тишине.

– Ты всегда запасаешь орлов и китов для показа? – тихо спросил Уилл.

– Только для тебя, – ответила она.

Уилл взял ее лыжные палки и положил их рядом с бревном. Казалось, она улыбнулась, как будто зная, что он собирается сделать.

Он незаметно коснулся ее и поцеловал. Она почувствовала себя маленькой, хрупкой как ребенок, но ее объятие было таким сильным, что он услышал, как ее сердце бьется сквозь толстый свитер. Ее губы были холодными, но поцелуй – страстным. В его сердце разгорелся огонь такой страсти, которую он никогда еще не испытывал в своей жизни. Ее ресницы трепетали, и он не мог на нее насмотреться. Они улыбнулись друг другу.

– Орлы и киты ничто по сравнению с тобой, – сказал он.

– Тот кит был ангелом.

– Ты думаешь?

– Я знаю.

Он поцеловал ее снова, взяв руками за голову. Его пальцы ощутили длинный зарубцевавшийся шрам. Сердце забилось, но она не вздрогнула, не отступила. Сара Талбот ни от чего не пряталась. Ее сердце открылось ему, позволяя узнать о ней все…