Для остальных членов семьи все это достаточно быстро приобретает черты настоящей трагедии, поскольку человек с этим своим уставом лезет во все «монастыри», насаждая собственную мораль и абсолютно не интересуясь тем, что у других — другие неврозы. Страдают и супруги таких супругов, но если такое положение их устраивает — еще куда ни шло. Страдают их дети, причем по полной программе, поскольку внутренним чутьем чувствуют: что-то здесь неладно, а что именно — им непонятно.
Данное противоречие, воспринятое ими от брака их родителей, в дальнейшем станет своеобразным камнем преткновения при создании собственных браков. Они будут постоянно ощущать какой-то подвох, какую-то ложность усвоенной ими от родителей «брачной идеологии», но в чем ошибка — опять-таки непонятно. Поэтому они станут страдать тем, что в психологической науке называется «амбивалентностью»: и в брак что-то тянет, и оттуда что-то, словно катапультой, выбрасывает. Вот вам и идеология…
В плохом браке муж и жена не влюблены друг в друга. Они любят образ, фантазию, идеал того, каким должен быть супруг. И поэтому, вместо того чтобы взять на себя ответственность за свои собственные ожидания, они играют в осуждающие игры. «Ты должен быть не таким, какой ты есть. Ты не выполняешь правила». Итак, правила всегда верны, а человек — не прав.
Впрочем, ситуация у женщин выглядит несколько отличной, нежели у мужчин, но отличия эти только по форме и содержанию, но не по сути. По сути же ситуация женщины в браке мало чем отличается от мужского «брачно-семейного невроза». Женщина еще более мужчины стремится к стабильности, к устоявшимся формам поведения, кстати, в этом одна из основных особенностей ее психологии. Поэтому нет ничего странного, что они — женщины — в подавляющем большинстве куда более консервативны в своих воззрениях на брак. Им он кажется по-настоящему важным, ради создания и сохранения его они готовы идти на любые жертвы, главное — не оказаться перед разверзшейся бездной тревоги, вызванной неизвестностью, следующей после развода.
Женщина будет держаться за брак руками и ногами, она будет уверять себя и других, что все трудности, издержки, проблемы, недостатки, связанные с существованием в браке, — это мелочи, которыми вполне можно пренебречь. Счастлива ли она в таком браке, довольствуясь лишь отсутствием тревоги и иллюзией защищенности, стабильности? Может быть, но полагаться на иллюзии — значит последовательно осуществлять подрывную деятельность в собственном доме.
Является ли такое поведение мужчин и женщин в браке невротическим? Справляется ли человек с помощью этой игры «в брак» с собственной тревогой? Способно ли это поведение принести человеку то счастье, о котором уверяют «идеологи брака»? Ответ на все эти вопросы более чем очевиден. К сожалению, даже такой, кажущийся непререкаемым и священным, институт, как брак, может стать местом паразитирования невроза.
Чтобы понять, почему старания по поддержанию и сохранению брака являются ложными, объяснения — лживыми, а подлинные цели — иными, достаточно посмотреть на факты. Рассмотрим частный пример, безусловно, не являющийся правилом, но зато наглядно демонстрирующий, что исповедуемая идеология, как правило, просто выполняет функции невротической защиты.
В качестве психотерапевта мне неоднократно приходилось работать с такими женатиками, которые были в полной уверенности, что любят свою супругу безмерно или что брак их — это то, ради чего можно всем пожертвовать. Однако уже на первом сеансе выяснялось, что они любят сходить на сторону, хотя по тем или иным причинам (которые лежат, как правило, в периоде раннего отрочества) испытывают трудности с эрекцией при взаимодействии с каждой новой пассией. Чтобы добиться желаемого (т.е. эрекции), им нужно войти с женщиной в длительный доверительный контакт, не раз попробовать перейти к «постельным делам», и лишь потом, если никаких трудностей на этом пути не возникнет, они окажутся способными выступить в роли «настоящего мужчины».
На чем, спрашивается, держится брак таких певунов? Они, кстати, рассказывают о нем, как правило, с упоением, впрочем, и сами-то верят в свои басни только в момент рассказа. Поскольку если все действительно так, как поет эта птица, то непонятно, зачем она все-таки (даже несмотря на такие-то трудности) экспериментирует на стороне! Впрочем, когда мы говорим, что «непонятно», это мы лукавим, потому что все ясно, как божий день. Страх перед новыми сексуальными контактами (страх оказаться осмеянным, не соответствовать ожиданиям и т.п.) заставляет наших героев придумывать, конечно, для самих себя, в первую очередь, почему им так важен их брак, почему они так любят жену, а также то, что они вообще ее любят. Не было бы этих страхов, — и мысли бы были у них совсем другие…
Есть и еще один весьма распространенный вариант поведения, который является все тем же неврозом и характеризуется все той же обстоятельностью в бракоделии, что и рассмотренный выше. Один из классиков современной психологии Альберт Бандура выдвинул лет тридцать тому назад интересную версию формирования стилей нашего поведения, которая в дальнейшем нашла серьезные научные подтверждения и в значительной степени изменила взгляды ученых на воспитание ребенка и поведение взрослого человека. Бандура назвал свою теорию «теорией социального научения». Дабы не вдаваться в подробности, которых здесь с избытком, коснемся лишь самых принципиальных и узловых моментов.
Едва ли в чем-нибудь другом человеческое легкомыслие чаще проглядывает в такой ужасающей мере, как в устройстве супружеских союзов.
Бандура самым серьезнейшим образом озаботился по поводу очень простого и всем хорошо известного феномена в поведении ребенка. Как и в случае с ньютоновским яблоком, очевидное скрывало здесь удивительные тайны. Автор «теории социального научения» стал пристально рассматривать «подражательную способность» детей, то, как они моделируют наблюдаемое ими поведение, поведение взрослых, и в особенности тех, к которым они относятся с любовью и уважением. Действительно, дети выделяют из общей массы людей тех, которых они почитают, и после этого они настоятельно воспроизводят их модели поведения.
Все знания из опыта, из ощущений, из восприятий.
Впрочем, нам самим хорошо известно, что мы зачастую чуть ли не автоматически подражаем поведению людей, которые производят на нас неизгладимое впечатление. Подростки пытаются быть похожими на своих «кумиров» («поп-звезд», актеров и т.п.), а взрослые — на «людей с замечательными судьбами» (именно поэтому так популярны передачи такого рода с приглашением «говорящих голов», или о «горячих головах»).
Однако для многих из нас самыми любимыми и уважаемыми людьми длительное время были родители, а потому и семейные отношения. С младых ногтей дети играют в «дочки-матери», «семью» и т.п., воспроизводя таким образом модели поведения любимых взрослых. На самом деле этот элементарный психический механизм есть следствие работы хорошо нам известного инстинкта самосохранения.