- Спасибо вам, майор, - проговорила она голосом, по крайней мере, менее ледяным, чем прежде. И поспешила со своей дочерью наверх.

Он опустился в кресло. "Какие странные слова для ребенка, - подумал он. - Наверное, она слышала их от взрослых, и фраза имеет какой-то смысл... Какой же? Лозунг, наверное. Орион здесь - охотник, в других частях света это гигант в цепях. Но в этих краях так называлось зимнее созвездие, а территория Северо-западного Союза простирается и за Полярный круг. Тем не менее... это следует выяснить".

И последующие двадцать лет он выяснял - в меру своих возможностей.

Глава 3.

Выдриный ручей забрал меня и тело мое поволок,

Тихо-тихо,

Через тот летний день

От тростников, шелестевших у Проваленного Моста,

В лес Идриса,

Где сплелись солнце и тень.

Заросли расступились только у фермы Арви,

Там под яблоней старой

Впервые девчонку я целовал.

А потом, рука в руке, мы стояли на холме медовом

И дивились кружению мира,

Пестрой бурей, дурманящей глаз.

Позади оставив Алфентон, скромный поселок,

И, все мечты отбросив,

Тот мальчик - я прежний

Стремился вместе с потоком

В бухту Пробуждения,

И там увидел он море.

А над Выдриным Перекатом

Седой вздымался пик,

Тысячелетья видавший,

Ведет туда торговая дорога,

И с времен незапамятных

Гостиницы манят прохожих.

Но далее текла река до Типтона, где прежде

Под листвою ивовой

Учился делу я.

Была на месте вывеска, и, неудачника приветствуя,

Она глядела на меня и дальше

На всех незримых здесь друзей.

А в Харпфорде все знали - я гуляка,

Пьянчуга и игрок,

И не люблю работать.

А женщин обожаю и шарю по садам

Никто меня там не увидел,

Лишь галки да вороны.

Не так уж далеко от моего поселка

Закончилось скитание мое;

Под крышей ив на отмели

Безвестные мои белеют кости...

Но ветер и течение уносят

Те имена, что наполняли душу.

Закончив петь, Плик тренькнул по струнам лютни, положил инструмент на стол, возле которого сидел на скамье, схватил стакан вина и единым глотком наполовину осушил его.

- Что это? - спросила Сеси.

Плик пожал плечами:

- Кажется, я зову эту песню "Имена".

Встав перед ним, барменша укоризненно погрозила пальцем. Движение это заставило ее бедра дрогнуть... очаровательные округлости, как и все остальное. Облегающее - по щиколотки - платье самым лучшим образом подчеркивало все ее достоинства. Хорошенькая: темные колечки рамкой вокруг карих глаз, курносый нос, полные губы, чистая кожа.

- Я хотела спросить, о чем эта песня, - сказала она. - Ты же знаешь я не говорю на англее.

Плик пригубил питье, но уже медленнее.

- Нечто автобиографическое. Не то чтобы чистая правда, но там есть про мои родные места.

Она соблазнительно повела плечами.

- Хватит, все поняла. Кое-что разобрала и уже струхнула. Честно скажу тебе, Плик, когда ты впадаешь в это странное настроение, я всегда пугаюсь.

- Я не хотел тебя волновать, драгоценнейшая моя винная Лозочка. Улыбка тронула его губы. - Приношу извинения. Следующую песню сложу на франсее в твою честь. Кстати, я уже скоро освою брежанегский... только не разговорный, а литературный. И сразу же сложу на нем балладу, воспевая тебя и все твои достоинства.

Пригнувшись, она одарила его быстрым поцелуем. Плик потянулся к ней, но она отскочила назад с заученной легкостью.

- Ты такой милый, - хихикнула она. - Только давай не все обо мне.

- Ах, что ты, - скрежетнул Плик. - Если честно, конкуренция слишком велика. - Опустошив свой бокал, он полез в кисет на поясе и извлек из него железную монетку. - Еще один, если ты не против.

Она взяла деньги и опустевший стакан и поглядела через стол.

- А вам, сэр?

Иерн мотнул головой:

- Пока повременю.

Мужчины проводили ее глазами, пока она подходила к бочонку возле бара.

Полдень еще начинался, и в "Золотом петушке" они были втроем. Таверну эту в основном посещали рабочие и рыбаки. Почерневшие от дыма невысокие балки возносили дощатый потолок над утоптанным глиняным полом. Вокруг четырех столов стояли скамьи, окна были у самого потолка, и в подвальной комнате уже темнело.

- Экое приятное зрелище, - пробормотал на англее Иерн. - По правде сказать, я мог бы и повторить заказ, но лучше все-таки подождать, чтобы Сеси повторила прогулку: она так зазывно виляет задком.

Плик вздрогнул.

- Что? - спросил он на диалекте того же самого языка. - Вы говорите... как один из аэрогенов?

Иерн кивнул.

- Только не шуми об этом. Мне весьма понравилась твоя песня. Конечно, странная, но мне понравилась, и ты очень хорошо подогнал слова к старинной народной мелодии. - Он протянул руку. - Таленс Иерн Ферлей.

- Тот самый... Буревестник?.. Это честь для меня, сэр. - Поэт ответил рукопожатием. - А я Пейт Ренсун из Девона, что за Каналом. Впрочем, здесь все зовут меня Плик.

Они оглядели друг друга. Англеман был высок, худощав и неловок в движениях. Узкая голова, тонкое лицо с глубокими морщинами, выступающий нос, длинный подбородок, бледно-голубые глаза. Алкоголь и табак заставили охрипнуть некогда мелодичный голос. Подобно Иерну, он был чисто выбрит, коротко стриг уже редеющие светлые волосы. Но одежда его: куртка, брюки и ботинки - была куда хуже простых вещей человека из Клана.

- Могу я поинтересоваться, что занесло вас сюда? - спросил он.

- А я навещал в Карнаке <Городок на побережье к югу от Кемпера.> свою мать и отчима. Его старший сын недавно стал шкипером на небольшой грузовой шхуне, из тех немногих, что принадлежат его отцу. Он отправился по заливу в порт Бордо и зашел в Кемпер, чтобы взять груз. В ожидании я решил забежать сюда. Я бывал в Кемпере кадетом - в увольнении, в этом самом погребке. Но уже столько лет не видел города. Он не слишком переменился, не так ли? За исключением нашей очаровательной серветрисы.

Плик скривился:

- Да, подобные города не меняются быстро: слишком много здесь всяких призраков.

Удивленный Иерн несколько секунд обдумывал слова поэта. Слишком много призраков? Ну что ж, Кемпер был самым большим городом Брежа, его главным морским портом, столицей Ар-Мора. Кстати, его узкие улочки помнили не только исто-рио и предысторию. В средние века здесь был выстроен Кафедральный собор в честь святого Корентина, прославившегося среди бретонцев, что пришли сюда из провинции Британия, когда Рим утратил ее; с тех пор ветшающее величие собора изведало обряды трех различных исповеданий... Музей, построенный через века после того, как время источило бывший его предшественником епископский дворец, хранил реликвии более древние, чем бретонские, римские или галльские - мегалиты, подобные тем, что стояли рядами возле Карнака...

Иерн подумал, что Плик, должно быть, имеет в виду призраки менее древние - всего лишь старинные к нынешним временам. Своим значением Кемпер был обязан тому, что избежал разрушения, поразившего великие города Брежа во время Судного Дня; к тому же инженеры решили, что сумеют расширить и углубить верхнюю часть реки Одет и выкопать котлован для гавани, вполне подходящий для тех кораблей, что были по плечу этому миру. И весьма тонко чувствующий историю Плик, обозревая эти окрестности, представлял миллионы смертей и утерянных надежд.

- Почему же ты тогда явился сюда? - взорвался Иерн. - Почему торчишь здесь?

Осадив себя, он приготовился извиняться. Иноземцы в основном бывали польщены и просто сочились счастьем, когда принадлежащая к Клану персона принималась расспрашивать... Они были готовы говорить без умолку. Человек этот был не таким, как те, с кем привык встречаться Иерн.

Возвратившись с вином для Плика, Сеси перебила его, заме-рев в выжидательной позе.

- Неужели вам обязательно говорить на англее, - пожаловалась она. - Я хочу сказать, мальчики, что в это время дня мне скучно. Вечером становится веселее, тогда меня развлекают гости.