Итак, им было за что уважать... и даже симпатизировать друг другу.

Раз или два они поспорили о том, кто был прав в том конфликте.

Последняя такая дискуссия - уже перед началом новой войны - произошла в тихой, обшитой деревянными панелями трапезной Сиэттлского собрания Ложи Волка, к которой принадлежал Лауни.

Он пригласил туда Тераи - изысканную кухню можно было добавить к основным достижениям цивилизации северо-запада: производству, торговле и научным исследованиям. В просторном зале с высоким потолком без всякого порядка были расставлены столы... Белоснежные скатерти, тонкий китайский фарфор, приборы из слоновой кости. Декоративное пламя плясало в искусно сделанном камине, холод здесь прогоняло электричество, а снаружи завывал ветер и дождь барабанил по стеклу.

Более того, весь зал был освещен электрическим светом. В этих краях было много рек, и год от года Союз использовал все больше угля: ежегодный прирост его потребления маураи считали ужасающим.

- Я не понимаю вас, Лауни, - сказал Тераи. Бутылка вина и изрядное количество местного виски развязало его язык. Трезвым он был неразговорчив. - Как мог столь достойный человек, как вы, пойти в бой ради интересов кучки китобойцев? Вы же могли бы и не делать этого.

Призыва не объявляли и стычки войной не называли. Да, я помню, вы рассказывали о том, как преуспевали в качестве рейдера... как все это будоражило кровь. Но если человек любит одиночество и его снедает беспокойство - Лесу Харисти! - перед нами целая планета, которую можно исследовать. Половина ее по-прежнему не изведана!

- И более чем половина ее населена отсталыми голодными дикарями, возразил Лауни.

- О, ну что вы, я достаточно много странствовал: дела в среднем не так уж и плохи. По крайней мере, не всюду.

- Напротив, они достаточно скверны и в значительном количестве мест, заторопился Лауни. - Я говорю не по книгам, я видел все это своими глазами.

- Мм-м... и где же?

- Мой отец искал железо - был жестянщиком - пока его не одолел артрит.

Он взял меня - мальчишку - в свою последнюю поездку. Мы с ним добрались до Лантического побережья. Я много чего там повидал, но города мертвы. Ни с какими опасностями мы там не столкнулись. Увы, главным образом потому, что туземцы слишком жалки, чтобы представлять угрозу. Они попрошайничают. Сколько женщин готовы были продаться - с одобрения своих семей - за иголку, пластмассовую чашку, любую полезную вещь, с которой мы могли бы расстаться. Тогда я был еще слишком молод для подобных занятий, однако едва ли эти бедные костлявые грязнули пользовались вообще каким-либо спросом.

"Он мне нравится еще более, чем прежде, - подумал Тераи... - Не хочет отвечать на мой вопрос, быть может, преднамеренно, и все же не крутит, не пытается изменить тему".

А это можно было сделать вполне естественно, подумал он. Жестянщики народ живописный, поначалу в их подходах виделась некоторая героика: ведь им приходилось силой, хитростью или кошельком прокладывать себе путь на оккупированные монгами равнины, где был металл! Позже их деятельность регулировалась-договорами: предприятия Лож неподалеку от источников перерабатывали сырье, продукт грузили на поезда, без всяких приключений пыхтевшие по прериям и далее - по горам; иногда груз присылали из возрожденных месторождений, требовалось все больше и больше угля, но поисковики по-прежнему бродили по диким равнинам далекого востока, выискивая средства, способные вернуть крепость мышцам промышленности Союза. Если бы только ей можно было добавить ума и сердца...

- Хорошо, ограничимся цивилизованными странами, - продолжал Лауни. - Я бывал и на юге, доходил почти до Корадо <Совр. Колорадо.>, там все в порядке, конечно, они ваши политические марионетки, но там жизнь что надо. И у монгов тоже. Я бывал и у них, они во всем не похожи на нас, невзирая на все перемены, но даже их серфы сытно едят и достаточно много знают.

Безусловно, я бы хотел посетить когда-нибудь вашу Федерацию - в качестве частного лица. И еще - съездить в Юропу в ближайшие годы.

Торговля с ней все время возрастает, не так ли? Интересно бы посмотреть на Скайгольм. Конечно, можно назвать и другие удачливые места. Но по большей части... - Он ядовито качнул головой. - Нет уж, спасибо. Я знаю страны, где богатым вполне хорошо, но как живут там бедные, мне тоже известно; видал я и такие земли, где все бедны, вот уж этих повсюду предостаточно.

Тераи возобновил нападение.

- Ну, если у вас такое мягкое сердце, как можно защищать убийство пусть и китов? - спросил он.

- В прошлом и вы, маураи, охотились на них. И даже пытались разводить их как скот.

- Ну, это было давно - перед самым Судным Днем, еще до того, как наши ученые выяснили, насколько разумны китообразные. - Тераи взял свой стакан, понюхал смолистый аромат, глотнул крепкую жидкость. - Да, вы слыхали об этом. Так вот, помаленьку мы осознавали, что мир еще не впал в такую бедность, чтобы люди могли убивать китов просто ради мяса и жира.

Тераи поглядел на своего собеседника: он был высок, правда, чуть пониже ростом его самого, с грубым красным лицом; соломенные волосы ниспадали на плечи, лицо обрамляла коротко стриженная рыжевато-желтая борода. Норрмен был одет, как полагается для подобных оказий: шарф из импортного шелка, заправленный в открытый воротник шотладской шерстяной куртки, брюки из оленьей кожи, прочные полусапоги. Кольцо из слоновой кости на левой руке свидетельствовало о том, что он женат.

В этом климате Тераи одевался подобным образом; впрочем, невзирая на простой покрой одежды, весь облик его не был привычным для окружающих.

Сидевшие вокруг них супружеские пары пытаюсь не докучать своими взглядами иноземцу.

- Вы можете решить, но только за себя, - сказал Лауни, - а не за всю человеческую расу. И когда начали захватывать китобойные суда Северо-западного Союза...

- Мы всегда перехватывали рабовладельческие корабли. И вы никогда не возражали против этого.

- Нет, рабство у нас невозможно. - Движением ладони Лауни остановил его. - Подождите: мы за свободу, но для людей, а не коней и цыплят.

Конечно, киты - животные смышленые, и лучше бы их оставить в покое. Вы ведь таки не сумели доказать, что они более чем животные. По чести говоря, у вас нет ничего, кроме теорий. - Выпив, он торопливо продолжил:

- Вы решили все своей волей, решили, что вы всемогущи и вправе приказывать свободным капитанам, что им можно делать в открытом море, а что нельзя. Наверное, вы знали, что у нас китобойным промыслом занимаются лишь члены Лож Сколы и Полярно, и не рассчитывали, что остальные жители этой разболтанной страны решат помочь им своей кровью. Ну нет, ни одна Ложа не бросит другую; войны с монгами научили нас взаимовыручке. Конечно же, мы сразу сказали вам, деловым: пошли вы в Рашу, но вы перешли к насилию. Что ж, тогда Ложи набрали людей и денег, вооружились, выступили и ответили вам тем же самым.

"И в боях, и в налетах доказали нам, что лучше не настаивать, - не мог не признать Тераи. Он вспомнил тяжелый броненосец Союза у Фаралоннес: паровые машины, укрытые стальными плитами, без катапульт, но с драконовой головой - пушками, извергавшими разрывные снаряды, и трубами ракетных пусковых установок. - Мы не поняли вас. Мы никогда не думали - в своем... своем "всемогуществе" - что кому-то может потребоваться даже такая ценность ради столь ничтожной выгоды".

Голос Лауни сделался тише. Он наклонился вперед.

- Видите ли, Тераи, - откровенным тоном продолжал он. - Давайте не будем ссориться из-за пустяков. Позвольте мне добавить еще кос-что, а потом выпьем как следует, споем и повеселимся. Поймите: нам нужен спермацет <Жир, добываемый из головы кашалота.> для смазки машин. Конечно, я знаю, что годится и масло жужубы. Но мы не можем импортировать его из тех мест, где растет жужуба, там ее не выращивают в нужном для нас количестве, даже торговля не способна стимулировать крестьян. Что касается китового мяса, масла для ламп, китового уса и всего прочего, мы продаем их монгам и покупаем у них все необходимое: будь то уголь или право проезда по железной дороге через их территорию. Когда промышленность наша вновь обретет силу, нам не потребуется китовый промысел. Он перестает быть выгодным. И вместо того чтобы скорбеть о нашем развитии и ме... да, мешать ему как только можно, провоцируя полномасштабную войну... почему бы вам не помочь нам? Тогда мы прекратим бить китов намного раньше. Почему не может случиться так, что вы - не вы лично, а ваши политики, ваши купцы - не хотите допустить, чтобы кто-нибудь на свете сделался столь же значительным, как и Федерация маураев?