Ч а с т у х и н. Если бы плохо! Ужасно. Пришлось объявить себя левым это помогло, но не надолго. Я стал плакать по ночам, меня душили кошмары... Глину я месил с отвращением, пока мне не пришло в голову заняться ее лабораторным анализом. В результате я разработал новую рецептуру мелкозернистых глин, применяемых в литейном деле. Это меня спасло - я понял свое призвание. Нинка сначала куксилась и ревновала, а потом сама попросилась на завод. Сколько лет ты уже работаешь, Нинуша?

Н и н а  П а в л о в н а. Скоро пятнадцать. Я живая летопись нашего завода. Директор так меня и зовет - Пимен-летописец.

Ч а с т у х и н. "Добру и злу внимая равнодушно...".

Н и н а  П а в л о в н а. Ну, нет. Это не в моем характере.

В е н ц о в а (задумчиво). Наш завод... Счастливые люди! Вы мне нравитесь, и я вам завидую, но не умею чувствовать, как вы. Я не люблю своей службы, не любила техникума, в котором училась, даже на фронте я не очень любила свою Двадцать первую армию, почему-то мне казалось, что в соседней, Двадцать второй, лучше. Я северянка - и всегда тоскую по югу. Вероятно, я кукушка...

Ч а с т у х и н (смотрит на часы). Скоро должен приехать Востряков. Ниночка, а где Алексей? Почему он не завтракал?

Н и н а  П а в л о в н а. Не знаю. Дети говорят, что у него всю ночь горел свет. Я в отчаянии - если он не будет ложиться вовремя... Вы опять вчера поругались?

Ч а с т у х и н. Ну почему, Ниночка, поругались? Мы поспорили.

В е н ц о в а. Не могу понять вашей дружбы. Редко встречала более непохожих людей. Вячеслав Алексеевич такой мягкий, бесконечно деликатный...

Н и н а  П а в л о в н а. Конечно, они очень разные - это совсем не трудно заметить. Но чем больше я их узнаю, тем больше вижу, как они близки и в чем-то самом главном.

Ч а с т у х и н. Вот что: или отдайте мне последние страницы, или я ухожу рассаживать флоксы.

Вошел Плотовщиков. На шее - полотенце, в руках

свернутые в трубку листки.

П л о т о в щ и к о в. С добрым утром! (Целует Нине Павловне руку.)

В е н ц о в а. Вот как - вы целуете дамам руки? Никогда бы не подумала.

П л о т о в щ и к о в (пожимая ей руку). Исключения только подтверждают правило.

В е н ц о в а. Нина Павловна - единственное исключение?

П л о т о в щ и к о в. Да, с тех пор, как умерла моя жена, единственное... (Частухину, здороваясь.) Вячеслав, я вчера погорячился...

Ч а с т у х и н. Ну что ты, Алеша, как тебе не стыдно? Тем более что ты был совершенно прав...

П л о т о в щ и к о в. Помолчи. Прав я или не прав - это отдельный разговор. Но форма была хамская. Понятно? Извини.

Ч а с т у х и н. Пустяки.

П л о т о в щ и к о в. Нет, не пустяки. Теперь не гражданская война, пора привыкать к хорошим манерам. А ты мне спускаешь - и напрасно. Это мягкотелость.

Ч а с т у х и н. Знаешь что: мне начинают надоедать разговоры о моей мягкотелости.

Н и н а  П а в л о в н а (улыбаясь). Сейчас они опять поссорятся.

П л о т о в щ и к о в. Чтоб проверить себя, я еще раз ночью перечитал твой доклад. И опять повторяю - читается, как утопический роман. И даже лучше, потому что чудеса вполне реальные. (Венцовой.) Судите сами - человек собирается выступать с докладом на открытом собрании. Тема - будущее нашего завода. Чего-чего там только нет: уничтожение производственных шумов, кондиционный климат, круглосуточный дневной свет, автоматика, пневматика... Одного только понять нельзя - где этот завод находится?

В е н ц о в а. Что значит "где"? В каком городе?

П л о т о в щ и к о в. В какой стране. И вообще - во имя чего все это делается? (Частухину.) Что ты молчишь? Я тебя спрашиваю.

Ч а с т у х и н. Но это же так понятно... Короче - в чем ты меня обвиняешь?

П л о т о в щ и к о в. В аполитичности. Рабочий, прослушав твой доклад, должен понять, что автоматизация нужна не для того, чтоб его вытеснить или оболванить, а для того, чтоб его освободить и возвысить. Но в твоем докладе человечьим духом и не пахнет. Не доклад, а какая-то безлюдная пустыня, черт знает что такое...

Ч а с т у х и н. Ну хорошо, я ведь не напрашивался делать этот доклад... Могу и совсем не выступать.

П л о т о в щ и к о в. Если это единственный вывод, который ты сделал из моих слов, значит, я зря сотрясал воздух. (Отдает ему листки.) На. Посмотри еще раз внимательно. Да, чуть не забыл! Ни в коем случае не читай. Люди этого терпеть не могут. С ними надо разговаривать.

Ч а с т у х и н. Алексей, ты с ума сошел! Огромный зал... Ты же знаешь, какой я оратор.

П л о т о в щ и к о в. Чепуха! Я тоже не Цицерон. Но твердо знаю одно святое правило: если знаешь то, о чем говоришь, и веришь в то, о чем говоришь, - слушать будут.

Ч а с т у х и н. Не знаю, Алеша. Для меня это так трудно...

П л о т о в щ и к о в. Надо сделать над собой усилие.

В е н ц о в а. Господи, наступит ли время, когда можно будет не делать усилий?

П л о т о в щ и к о в. Могу вас успокоить - оно никогда не наступит. Мышцы и в особенности мозги требуют постоянного упражнения, иначе они зарастают жиром и человек становится домашним скотом. Усилие тем и прекрасно, что оно преобразует, оно делает человека сильнее и умнее. (Частухину.) Это еще древние греки хорошо понимали - подтверди, скульптор.

В е н ц о в а. Значит, трудности будут и при коммунизме?

П л о т о в щ и к о в. Не будет трудностей с растительным маслом и шелковой подкладкой. Но проникать в загадки вселенной, писать великие произведения, ставить спортивные рекорды и даже завоевать сердце хорошей женщины будет по-прежнему трудно. И хорошо, что так, - иначе не стоило бы жить. (Пауза.) Пойду посмотрю, как ребята играют. (Уходит.)

Ч а с т у х и н. А я пошел дочитывать последнюю главу. (Тоже уходит.)

В е н ц о в а (смотрит вслед Плотовщикову). Он занятный. Мужчина с головы до пят.

Н и н а  П а в л о в н а. Удивительный человек. Вы знаете, до семнадцати лет он едва умел расписываться, а теперь у него за плечами два вуза - инженерный и партийный. При этом участвовал в трех войнах, и весь изранен, проводил коллективизацию на Кубани... Жизнь всегда требовала от него напряжения всех сил, размениваться он не умеет. И любил так же - раз в жизни и на всю жизнь.

В е н ц о в а. Не дай бог иметь его своим врагом. А другом - слишком утомительно. Чего только не приходится от него выслушивать.

Н и н а  П а в л о в н а. Милая Ларочка, вам очень недостает именно такого друга.

В е н ц о в а. Как? А вы?

Н и н а  П а в л о в н а. Я? Нет. К сожалению - я либералка.

С площадки доносится взрыв смеха и крики: "Автора!"

В е н ц о в а (нервно). Что такое? Кто сейчас кричал "автора"?

Н и н а  П а в л о в н а. Это на площадке. Кто-нибудь перебросил мяч через забор. (Уводит Венцову.)

На несколько секунд терраса пустеет. Затем появляются

Востряков и Касаткин. Востряков в дорогом светлом

костюме и шелковой рубашке с галстуком. Он заметно

пополнел и стал еще вальяжнее. Касаткин с неизменным

портфелем.

В о с т р я к о в. Никого. Все на площадке. Садись.

Оба садятся на ступеньки, снимают пиджаки,

развязывают галстуки.

Ф-фу, замучился... Вчера был на встрече знатных людей промышленности с композиторами. Все как полагается: заседание, концертик, потом посидели скромненько... (Зевнул.) Однако до трех утра.

К а с а т к и н. Ты выступал, Толя?

В о с т р я к о в. Заставили. Ну, я им выдал как следует. Жизни, говорю, не знаете, товарищи композиторы, мало бываете в цехах. Приходите, говорю, к нам на завод, я вам покажу наших людей, напишите о них песни, они этого стоят.

К а с а т к и н. Правильно, Толя! Вот, ей-богу, люди! (Расстегивает портфель.) Видал? Газетные вырезки, письма. Рабочие пишут, интересуются вашим опытом.

В о с т р я к о в. Батюшки, когда же я отвечать буду? Вот книга выйдет - пусть читают. (Просматривает вырезки.) Неужели это я? Хм... (Запихнул вырезки и письма обратно в портфель.) Ладно, после разберемся. Когда перевыборы завкомов?