Сейчас всё было засыпано землёй и обломками деревьев. И только хмурая кучка людей в полном молчании стояла рядом.

— Пойдем, посмотрим, — неуверенно предложил Заурбек.

— Ты вон туда лучше посмотри.

Старый, известный всему городу дом с магазином «Мелодия» был обезображен. Часть стены от крыши до третьего этажа отсутствовала, бесстыдно выставляя на всеобщее обозрение внутренности квартир. С четвёртого этажа, зацепившись ножками, свисала кровать, и развевались на ветру простыни как белый флаг.

Заурбек выключил приёмник и надавил на газ.

Остановились скоро, через пару кварталов. Привлекла внимание кучка людей в скверике на «Грознефтяной». Человек двадцать — тридцать, большинство женщины, немного детей и стариков. Все с объёмными сумками. Видно, что люди стоят давно и, в общем-то, без особой надежды. Оказалось — ждут автобусов. Кто-то, где-то слышал, что будут вывозить желающих — и вот, люди стоят и ждут. Кто будет вывозить? Когда? Куда? Никто не знал, да и верили не особо, но — стояли, ждали. И, похоже, собирались ждать и дальше. От толпы веяло отчаянием пополам с надеждой. Во взглядах, бросаемых на нас, читалось изумление и, почему-то, — зависть.

— Заметил, как состав населения изменился? — спросил Заурбек, садясь за руль. И видя моё недоумение, добавил: — Почти одни русские, как в 70-х. Интересно, знают они об этом? Должны, есть же разведка…Может, хоть это остановит…

Через минуту, не дождавшись ответа, Заур странным голосом продолжил.

— Люди спастись пытаются, что делать не знают.… А мы.…За дельтапланом едем. Идиоты…

Ответить я ничего не успел — Заурбек выругался и сбросил скорость.

— Моджахеды! Сиди, молчи!

Впереди, прямо посередине дороги, стояла машина, рядом — трое в камуфляже. Новенькая с иголочки форма, добротные высокие ботинки, руки в чёрных кожаных перчатках небрежно лежат на автоматах. И внимательный взгляд холодных глаз из-под низко надвинутых чёрных вязаных шапок. Захотелось съёжиться, просительно улыбнуться и шаркнуть ножкой.

Но приказа остановиться не последовало и, облегчённо вздохнув, мы двинулись дальше.

— Обратно здесь не поедем, объясняй им, зачем дельтаплан везём, — обеспокоено заметил Заурбек.

— Правильно. Поедем через Беликовский мост, заодно к родителям заскочим.

— Через вокзал? Да там их ещё больше, небось, стоит.

Я не спорил — знал, что Заурбек всё равно уступит, и к родителям мы заедем.

— Слушай Заур, а ты оружие взял?

— Что, отстреливаться собрался? В бардачке глянь.

В «бардачке» лежал «Макаров». Я проверил обойму.

— Заур, тут только два патрона.

— Как раз застрелиться хватит! — ухмыльнулся Заурбек. — Посмотри, там ещё одна должна быть.

Заводской район будто вымер — на улицах совершенно пусто, нет даже уже привычных водоносов. Разрушений тоже не заметно. Около гаражей спугнули огромную стаю собак и они долго мчались они за машиной, исходясь лаем.

В гаражах лежал нетронутый снег и гулял пронизывающий ветер. Не то, что человек — ни одна собака не пробежала здесь сегодня. Пустыня. Северный Ледовитый Гаражный Кооператив.

Хмель выветрился окончательно, настроение упало ниже нуля. Когда же злополучный дельтаплан был, наконец, уложен и Заурбек закрыл багажник, я вздрогнул. Показалось, что мы на похоронах, и не крышка багажника это хлопнула — крышка гроба.

Конечно же, назад поехали через Беликовский мост. И не встретили ни одного патруля — не зря говорят, что Бог хранит блаженных.

На улице Дзержинского было плохо. Нет, разрушений особых не было — так, только трещины в стенах, да пробитые кое-где крыши. Но — деревья со срезанными осколками ветками, но — асфальт, усеянный смертоносным металлом. Ночами здесь было, похоже, не до дельтапланов. Ночами родители отсиживались в бомбоубежище. Зато был свет, газ, работал телевизор, и даже была вода. Во дворе оставалось шесть человек.

Уже на улице отец дал мне осколок, найденный у крыльца. Это был отличный экземпляр. Прекрасное достижение человеческого гения. Большой, тяжёлый, сверкающий всеми цветами смерти, с миллионом острых, как бритва, граней. Осколок будто гипнотизировал, не позволял отвести от себя взгляд.

— Что это у тебя? — спросил Заурбек в машине. — Ух, какой! А мне что не взял? Я бы племяннику подарил. Друг называется.

В не таком уж далёком Моздоке царила предпраздничная суета. Магазины, кафе и даже строгие обычно офисы были украшены елочными гирляндами, мигающими фонариками и пластиковыми елками. На базарах, на базарчиках и просто на улице уже продавались вовсю зелёные красавицы, вокруг стоял умопомрачительный запах праздника, детства и подарков под подушкой.

Штурмовик СУ-24 оторвал шасси от взлётной полосы и взял курс на приговорённый город. Перед пилотом, болтаясь на липучке, весело ухмылялся поросёнок — символ наступающего года.

Назад ехали молча. Говорить ничего не хотелось, радиоприёмник раздражал неопределённостью передаваемых сообщений. К Первомайской подобрались теперь с противоположной стороны — через трамвайный мост. Опять пошёл лёгкиё снежок. Опять редкие пешеходы с вёдрами, опять «Консервный», опять пустое и ровное шоссе улицы Жуковского. Скоро и микрорайон. Дельтаплан займёт своё место рядом с хозяином. Что дальше? Думать об этом не хотелось.

Никто никогда не узнает, почему пилот решил нанести «точечный удар» именно здесь. Увидел ли он что-нибудь на экране или просто надоело бессмысленное задание и захотелось быстрей расслабиться стаканчиком-другим с друзьями в привычной обстановке. Как бы то ни было, хищная стальная птица рассталась со смертоносным яйцом именно в этой точке. И помчалось оно к земле, увеличивая с каждой секундой скорость на 9,81 метра в секунду. Законы физики неумолимы и равнодушны — им нет дела до людских глупостей. Точка встречи с земной поверхностью была предопределена ими абсолютно точно — обочина шоссе улицы имени Жуковского.

Именно к этой точке стремительно приближался одинокий тёмно-зелёный «Москвич». До неизбежной встречи оставались секунды.

— Заур, ты ничего не слышишь?

— Нет, а чего там?

— Самолёт, по-моему!

— Ничего не слышу! Показалось…

— Да сбрось ты скорость! Точно самолёт!

Чувство опасности заполнило весь мозг, захотелось на ходу выскочить из машины и вжаться в землю. Заурбек мельком глянул на меня и резко сбросил скорость. Тут же тишину заполнил гул самолёта и другой, похожий на низкий свист звук, от которого по хребту побежали мурашки.

— Оо, б…, -заорал Заурбек, давя изо всех сил на тормоз и выворачивая руль влево.