И г н а т. К делу ближе!

В а с и л и й. Смотрю я на нас и диву даюсь! Кто мы такие? Живем как скоты, терпим как скоты и ждем невесть чего. До коих пор над нами прапор будет прокуратиться?

Т а т ь я н а. Правильно!

В а с и л и й. Не мешайте мне, барышня. Я все должен сказать. У тебя, Дорофей, до сей поры на губе метина. Или тебе это уж в привычку стало? Или Степан! Ай, Степан! Ты рабочий человек, а я в душе краснею за тебя. В твоем честном доме вон эта краля (показывает на Татьяну) офицеру свидания назначает!.. Это куда же дальше?!

Т а т ь я н а (вскрикивает и закрывает лицо руками). Это ужасно! Неужели думают...

Д о р о ф е й. Татьяна, не оправдывайся перед дураком. Мы тебя знаем.

В а с и л и й. Это куда же дальше?!

Д о р о ф е й. К делу ближе. Чего ты хочешь?

В а с и л и й. Как - чего?

Д о р о ф е й. Я спрашиваю - как по-твоему? Что предлагаешь?

В а с и л и й. Убрать офицеров! Золотарева первым! Поднять роту! Начать забастовку! Послать наших представителей по всей линии.

Т а т ь я н а. Взорвать путь! Действовать!

С т е п а н. Ну, хватит! Ясней не скажешь. Кончай, Дорофей.

Д о р о ф е й. Так. Всё? Всем понятно? Теперь слушайте. Комитет предлагает: никаких открытых выступлений не допускать. Всякого, кто нарушит решение комитета, кто бы он ни был, партия будет судить как изменника и провокатора.

В а с и л и й. Крепко! На испуг берешь?

Д о р о ф е й. Войсковые части на линии - наши. Правительство в них не уверено. Везде слежка. При первой волынке, неподчинении, при первом случайном выступлении наш батальон будет отозван. Сюда перебросят жандармов - тогда конец, провал.

С т е п а н. Верно!

Д о р о ф е й. Забастовка начнется в одно время по всей линии, по сигналу партийного комитета, чтобы сорвать переброску орудий и войск. Выступить раньше - погубить все дело. Опоздать - также погубить. В бою решает время. Понятно тебе, Василий, или разжевать?

Василий молчит.

С а ф о н о в. Ясно как днем. И разговору конец. Он поймет. А не поймет - заставим понять.

Д о р о ф е й. Васька! Говорю тебе как друг. Не оступись. Качает тебя. Нынче без рукавиц в огонь лезешь, а завтра скулить будешь. Это не наша повадка.

С т е п а н. Парень молодой, смелый. Кровь в нем кипит.

Д о р о ф е й. Разная бывает смелость, Степан. Откуда наша смелость? От веры в наши силы, в нашу рабочую спайку. А коли нет этой веры - нет и большевика. Верно я говорю, Василий?

В а с и л и й (с трудом). Может, и верно...

Д о р о ф е й. А если верно, то задумайся над собой. Ты и так у начальства на подозрении. Из-за своего характера можешь всех провалить. Провалишь - пощады не жди.

В а с и л и й. Знаю.

Д о р о ф е й (Татьяне). А ты, Танюша, не расстраивайся. Знаю, что тяжело. Без телеграфа мы как без рук. Продержись еще немного.

Т а т ь я н а. Я понимаю...

Н а т а л ь я (мужу, тихо, но настойчиво). Степан Михайлыч, проси гостей кушать.

С т е п а н (с досадой). Отвяжись, Наталья! Видишь - не до того.

И г н а т. Время решать. Большинство постановит.

С а ф о н о в. Конец разговору!

Д о р о ф е й. Предлагаю - указание комитета принять как закон, как боевой приказ. Готовиться к выступлению, на что будет дан сигнал. Это раз. Всякие самоличные действия настрого запретить. Это два.

С т е п а н. Так? Голосую.

Сразу подымают руки Дорофей, Игнат, Степан, Сафонов.

Пауза. Все смотрят на Татьяну и Василия. Татьяна,

помедлив, тоже поднимает руку. Василий колеблется.

Раздается стук в дверь. Все вскочили.

Н а т а л ь я. Дорофей Назарыч! Прикажите гостям кушать! (Бросается к окну.)

Д о р о ф е й. Слыхали, что говорит хозяйка? Живо!

В несколько секунд налита водка, разложена еда.

Н а т а л ь я (у окна). Иван Акимыч!..

В а с и л и й. Вот тебе, Степан, и ангел явился!

Н а т а л ь я (быстро поворачивается). Дорофей Назарыч! Как вы есть непьющий и в чинах - вам здесь быть не подобает. Пройдите, прошу вас, на нашу половину.

Д о р о ф е й. Отпирай. (Скрывается за пологом.)

Стук повторяется. Наталья бежит в сенцы.

Н а т а л ь я (в сенцах). Кто это? Это вы, Иван Акимыч? Сейчас! (Отпирает засов.)

И г н а т (громко). За здоровье именинника!

С а ф о н о в. За здоровье дорогого Степана Михайловича! Ура!

Крики "ура", звон посуды, все тянутся к Степану.

Наталья, кланяясь, вводит Романчука, она сияет.

Р о м а н ч у к (удивленно). Виноват, хозяйка. Может, некстати?..

Н а т а л ь я. Пожалуйте, пожалуйте, Иван Акимыч. В акурат ко времени.

С т е п а н. Здорово, Акимыч! Садись, гостем будешь.

Р о м а н ч у к. Привет компании! Здорово, хозяева! (Татьяне.) И вы тут, барышня? Здравствуйте.

Н а т а л ь я. Выпейте, Иван Акимыч! Окажите удовольствие.

В а с и л и й. Выпей, Ваня. Только не болтай потом.

Р о м а н ч у к (принимает стаканчик). За кого вы меня считаете? Кто не любит побаловаться. Сам люблю. Ну, с ангелом, что ли?

С т е п а н. С ангелом.

Р о м а н ч у к. Ваше здоровье! (Выпивает.) А я случаем зашел. (Татьяне.) Шел к вашему батюшке, дай, думаю, загляну.

С а ф о н о в. И мы по случаю. Игнат зазвал для музыки.

Р о м а н ч у к (шныряет глазами по комнате). Эге, и музыка у вас. Это что такое - мандолина? Гитарный строй? Отроду в руках не держал. Ну-ка, как она действует?

И г н а т. Первый сорт. (Наигрывает плясовую.)

Н а т а л ь я. Выпейте, Иван Акимыч! Не откажите.

Р о м а н ч у к. Не откажу. Ваше здоровье, хозяйка. (Василию.) Чокнемся, Вася! Знаю, что ты меня не любишь. Напрасно это - видит бог! Чокнемся.

С а ф о н о в. Он со всеми такой. Будь здоров, Ваня!

Пьют. Игнат, Василий и Сафонов играют плясовую.

Романчук ерзает плечами, притопывает и, наконец,

пускается в пляс. Трудно определить, случайно или

намеренно он приближается к пологу, за которым

скрывается Дорофей. Положение спасает Наталья. С

платочком в руке, дробно стуча каблуками, она грудью

наступает на Романчука, и тому приходится отступить.

В а с и л и й. Иван Акимыч! Ты зачем к Осипу Иванычу ходил?

Р о м а н ч у к. Поручик посылал. Велел позвать.

Т а т ь я н а. Пошел он?