Слышен только шум моря и треск догорающих в печке

углей.

Занавес

Действие второе

происходящее на следующее утро в палисаднике перед

домиком. Домик крошечный, типично немецкой постройки,

с остроугольной крышей, расположен на высоком берегу

острова. Отсюда открывается вид на спокойное, чуть

подернутое рябью море. На горизонте угадываются

окутанные утренней дымкой силуэты маленьких гористых

островков. Прямо против крыльца - калитка. За

калиткой деревянный помост и лестница, ведущая вниз к

пристани. Ни пирсов, ни кораблей не видно, торчат

только верхушки мачт с антеннами и вымпелами.

Палисадник сильно поврежден обстрелом и вытоптан, но

еще хранит следы педантической заботы бывших хозяев.

Аккуратные клумбочки, ровно подстриженные кустики

вдоль изгороди, старательно обмазанный известью ствол

хилой яблони. К нему гвоздем прибит жестяной

умывальник. Тут же стоит кадка. Одно из окон первого

этажа раскрыто настежь, виден угол стола и стоящий на

нем телефонный аппарат. Это "дежурка". На переднем

плане дощатый круглый стол на одной врытой в землю

ноге и несколько табуретов. На табурете сидит

Маликов. Он курит. Володя, с автоматом на шее,

прохаживается около калитки. Неподалеку от калитки

установлена большая стереотруба на треноге.

В о л о д я. Старшина! Покурить оставь.

М а л и к о в. На посту не курят.

В о л о д я. Так ведь затянуться только.

М а л и к о в. Детям - вредно.

В о л о д я. Не вредней бомбежки. Оставь, а?

М а л и к о в. Отвяжись. (Пауза.)

В о л о д я. Слушай, старшина...

М а л и к о в. Сказал - не дам.

В о л о д я. Не надо. Я спросить хочу. За что тебе орден?

М а л и к о в. "Юнкерса" сбил.

В о л о д я. Неужто из пулемета жахнул? Сам?

М а л и к о в. Ясно.

В о л о д я. Лихо! Вот бы мне этакое счастье привалило.

М а л и к о в. Счастье тут ни при чем.

В о л о д я. Подготовка?

М а л и к о в. Безусловно. Человек родится - только жрать умеет, больше ничего. Ходить - и то учат.

В о л о д я. Покуда выучишься - и войну кончат. Нет, от счастья тоже много зависит. Случай должен быть.

М а л и к о в. Отчасти верно.

В о л о д я. А знаешь, что про тебя матросы говорят? Говорят, тебе оттого случай в руки идет, что ты в любви несчастливый.

М а л и к о в. Глупостей не выдумывай.

В о л о д я. Я - что? Матросы говорят.

Появилась Ершова с ведром. Наливает воду в

рукомойник.

Маррруся! (Та обернулась.) Я люблю тебя, Маррруся!

Е р ш о в а. Ты! Щенок. Надеру вот уши.

В о л о д я. На-ка попробуй. По уставу не имеете права.

М а л и к о в (мрачно). Мария, поди сюда.

Е р ш о в а. Некогда мне.

М а л и к о в (подошел). Ты что от меня бегаешь?

Е р ш о в а. Ладно, Василий. Не ко времени разговор.

М а л и к о в. Какие такие у тебя особенные дела?

Е р ш о в а. Мало ли дела? Комдив еще не умывался, не завтракал.

М а л и к о в. Успеешь.

Е р ш о в а. Отойди, Василий. Смотрят.

М а л и к о в. Наплевать.

Е р ш о в а. Тебе наплевать, а увидит Сергей Романыч, что я с парнем лясы точу, - значит, собирай укладочку, прощайся с островом.

М а л и к о в. Ревнует, скажешь?

Е р ш о в а. Умнее ничего не выдумал? Не ревнует, а не положено. И так на ниточке держусь. Он нашу сестру не очень-то жалует.

М а л и к о в. Смотря кого.

Е р ш о в а. Что ты этим сказать хочешь?

М а л и к о в. Ни много, ни мало. То, что вижу.

Е р ш о в а. Скажи.

М а л и к о в. На комдива заглядываешься? Брось, не надейся. Комдив парень хват, времени не теряет.

Е р ш о в а (вспыхнула). Ну, Васька!.. Вот не думала. Ух ты!.. (Она не находит слов от гнева.)

С т о л я р о в (выглянул из окна дежурной комнаты). Ершова! Комдив зовет.

Е р ш о в а. Иду! (Маликову.) Ух ты!.. Бывают же такие... грязные людишки. (В слезах убежала.)

Маликов смущен.

В о л о д я (презрительно). Баба.

М а л и к о в. А ты - молчи. Рассуждает. Сам-то не от бабы родился? (Заметил, как мгновенно потемнело лицо Володи, и спохватился.) Ладно, брат, не прокисай. К слову пришлось. (Расстроился сам.) Да что это сегодня сдурели все?

Из дома вышли на крыльцо Веревкин, Колодуб и Мирзаян,

по-видимому, только что позавтракавшие. Все зевают.

К о л о д у б. Погодка ничего.

М и р з а я н. Тралить можно.

В е р е в к и н. Егор! Какая сводка?

С т о л я р о в (в окне). С вашего разрешения - продолжаются бои в районе Науэна.

М и р з а я н. Там сейчас жарко.

В е р е в к и н. Фюреру полундра. Месяц сроку.

М и р з а я н. Две недели.

В е р е в к и н. Хватил!

С т о л я р о в. К лету кончится.

М и р з а я н. Только не для нас.

К о л о д у б. Н-да. Замусорили Балтику.

М и р з а я н. Дурацкий сон видел. Будто я турецкий султан.

В е р е в к и н. Ты и похож.

М и р з а я н. Не перебивай. И будто возлежу я на ковровых подушках. А предо мной под звуки сазандари танцуют роскошные баядерки.

В е р е в к и н. Одалиски, может быть?

М и р з а я н. Не скажу - не специалист. В общем какие-то гурии. Страшная муть. По идее, что-то вроде половецких плясок.

В е р е в к и н. Ну, ну? А дальше?

М и р з а я н. Потом появился откуда-то майор Одноруков, что-то говорил. Дальше неинтересно.

В е р е в к и н. Старик, а что тебе снилось?

К о л о д у б. Не помню. (Задумался.) Эге! Сходственно, як у Гургена. Тильки не отчетливо. Проснулся - голова болит.

Веревкин и Мирзаян смеются.

С т о л я р о в. Тише, дьяволы.

В е р е в к и н. Проснулся комдив?

С т о л я р о в. Встает.

В е р е в к и н (таинственно). Слушай, Егор. Ну, как там?

С т о л я р о в. Где?

В е р е в к и н. Интересно, все академики такие бестолковые? "Где?" Наверху. Она - там?

С т о л я р о в. Кто?

В е р е в к и н. Ты что, Егор, - нарочно?

С т о л я р о в. Вас что, собственно говоря, интересует?

В е р е в к и н. Иди к лешему.

С т о л я р о в. Данке шён. Еще вопросы есть?

Пауза.

М и р з а я н. Интересная женщина.

В е р е в к и н. Не мой секс.

М и р з а я н. Ка-ак? Зекс?