Услышав такие речи мужа о первой жене, о горах серебра и золота, бедная женщина подумала, что он совсем из ума выжил. Но когда он достал из сумки роскошные атласные и шелковые одежды и богатые украшения из драгоценных камней, какие носят царицы, она поняла, что тут дело нечисто.

— Если не хочешь, оставайся здесь одна, а я пойду к своей первой жене, — настаивал брахман.

Наконец жена согласилась пойти с ним, чтобы на месте посмотреть, что и как.

На другое утро они двинулись в путь той же дорогой, которой уже прошел брахман. Не доходя до дворца, они увидели горы каури, рупий и золотых мохуров. Из ворот дворца вышла красивая женщина. Она приветливо улыбнулась и поспешила им навстречу.

— О моя дорогая сестра! — заговорила она, заливаясь слезами. — Как я рада! Это самый счастливый день в моей жизни. Пойдемте в дом!

И зажил наш брахман, как в раю Индры. Он не испытывал недостатка ни в чем, а жены заботились о нем одна нежнее другой. Так продолжалось пятнадцать или шестнадцать лет. У каждой из жен родилось по мальчику. Сын ракшаси был старше. Ему дали имя Сахасра-дал. А сына настоящей жены брахмана, родившегося на год позже, назвали Чампа-дал.

Братья любили друг друга, вместе играли, учились в одной школе и ездили туда на быстрых Пакшираджах.

Жена брахмана подозревала, что ее названая сестра — не человек, а ракшаси, но полной уверенности у нее не было, потому как ракшаси всегда оставалась начеку и не давала повода ее заподозрить.

Брахман не знал, чем занять свое время, и пристрастился к охоте. В первый раз он убил антилопу и оставил ее на заднем дворе. При виде этого рот ракшаси наполнился слюной. Она затащила тушу антилопы к себе в комнату и стала жадно рвать ее на куски и глотать. Брахманка спряталась в укромном месте и видела, как ракшаси раскрыла свою огромную пасть и проглотила целую ногу антилопы, а затем и все остальное, оставив только маленький кусочек. То же было и со второй антилопой, убитой брахманом, и с третьей. От одного вида свежего мяса ракшаси так возбуждалась, что забывала об осторожности.

На третий раз брахманка не выдержала и спросила ракшаси, куда пропала антилопа.

— Ты думаешь, я ем сырое мясо? — в ярости спросила ракшаси. — По-твоему, это я сожрала антилоп?

— А то кто же? — ответила брахманка.

Ракшаси поняла, что ее изобличили, и поклялась отомстить. Жизнь брахманки, ее мужа и сына висела на волоске. Всю ночь она лежала без сна и думала, что завтра ракшаси проглотит всю ее семью.

Утром, когда Чампа-дал собрался ехать в школу, мать налила в маленький золотой кувшинчик немного молока и дала его сыну.

— Если молоко порозовеет, — сказала она, — значит, твоего отца уже нет в живых, а если оно станет совсем красным — меня уже нет на свете. Садись тогда на коня и скачи как можно дальше от этих мест, чтобы и тебя не постигла та же участь.

А брахман тем временем знать ничего не знал — ракшаси о том позаботилась. Встала она утром с постели и говорит ему:

— Я хочу пойти искупаться. Пойдем со мной!

Брахман ее послушался и пошел за ней. Не успели они подойти к реке, как ракшаси приняла свой настоящий облик, схватила брахмана, растерзала на куски и съела. Потом примчалась домой и проглотила его жену прямо с одеждой.

Тем временем Чампа-дал, выполняя наказ матери, внимательно следил за молоком в золотом кувшинчике. Вдруг видит: молоко порозовело. Понял он, что лишился отца, и горько заплакал. Спустя несколько минут молоко стало красным как кровь. Чампа-дал закричал от страха, вскочил на коня и помчался прочь.

— Постой, брат, скажи мне, что случилось? — закричал ему вслед Сахасра-дал. — Почему ты плачешь? Я поеду с тобой!

— Нет, нет, не приближайся ко мне! — отвечал Чампа-дал. — Твоя мать растерзала моих отца и мать. Я боюсь, что ты растерзаешь меня.

— Не бойся, я не трону тебя! Я хочу тебя спасти. Сахасра-дал поскакал вслед за братом. И тут он увидел огромную фигуру матери в ее настоящем облике — она их настигала.

— Сейчас же остановись, Чампа-дал! — кричала страшная ракшаси. — Я хочу тебя видеть!

— А меня ты видеть не хочешь? — спросил Сахасра-дал. Он подъехал к матери, выхватил меч и отсек ей голову.

Чампа-дал был уже далеко. Сахасра-дал догнал его и все ему рассказал.

Чампа-дал очень горевал об отце с матерью. Но теперь он по крайней мере убедился, что Сахасра-дал искренне ему предан. Погоняя своих Пакшираджей, они скакали весь день и к вечеру достигли какого-то города, где были с почетом приняты в одном уважаемом доме.

Скоро юноши услышали, как встревоженные домочадцы вполголоса спорили между собой.

— Надо идти мне! Я самая старшая и через год или два все равно умру. Я уже пожила на этом свете, — говорила мать хозяина.

— Нет, пойду я, — возражала ей младшая внучка. — Я еще маленькая, и проку от меня мало.

Тут вмешался ее отец:

— Я — хозяин этого дома и отвечаю за всю семью. Будет справедливо, если пойду я сам!

А его сын сказал:

— Ты — опора семьи, без тебя она погибнет. Поэтому должен идти я!

Гости слушали и ничего не понимали, а спрашивать было неловко. Наконец Сахасра-дал не выдержал и поинтересовался, в чем дело.

— Дело в том, уважаемые гости, что эту часть нашей страны захватила страшная ракшаси. Она съела почти всех ее жителей. Та же участь постигла бы и наш город, если бы раджа не умолил ее не трогать его подданных, — начал рассказывать глава семьи. — Но ракшаси поставила условие, чтобы каждую ночь ей доставляли по одному человеку. У раджи не было другого выхода, и он согласился. Что может поделать человек против такого чудища? Раджа обязал каждую семью по очереди посылать к жертвенному храму по одному человеку, чтобы утолять голод ракшаси. Сегодня дошла очередь до нашей семьи. Вот мы и спорим, кому идти к ней на съедение.

Юноши посоветовались между собой, и Сахасра-дал заявил:

— Вы нас хорошо приняли, и мы хотим отблагодарить вас за это. Сегодня ночью вместо вас к ракшаси пойдем мы.

— Наш долг — служить гостю, как божеству.[37] Мы не можем допустить, чтобы гость страдал из-за нас, — не соглашались хозяева.

Братья долго их уговаривали, и они наконец уступили. Когда стемнело, юноши отправились к храму. Они ввели туда своих лошадей и заперлись изнутри. Сахасра-дал велел Чампе-далу ложиться спать, а сам остался ждать появления чудища. Вскоре Чампа-дал уже сладко спал, но Сахасра-дал был настороже. До полуночи ничего не произошло, но не успели дворцовые часы пробить двенадцать, как послышался страшный шум, и Сахасра-дал догадался, что это приближается ракшаси.

И вот раздался троекратный стук в дверь, и кто-то закричал страшным голосом:

На это Сахасра-дал ответил:

Услышав эти слова, ракшаси зарычала и убралась восвояси. Она поняла, что в жилах Сахасры-дала течет кровь ракшасов.

Примерно через час ракшаси вернулась, опять забарабанила в дверь и спросила громовым голосом:

А Сахасра-дал ей: