Господи, теперь ее сочтут неотесанной и чрезвычайно дурно воспитанной особой.

Поэтому Клодия поспешила отказаться под наспех придуманным предлогом. И ей действительно требовалось отойти – чтобы разыскать Эдну и Флору и найти для них места в глубине бального зала после того, как рассядутся гости. Клодия собиралась остаться рядом с ученицами, хотя прекрасно помнила, чем пригрозил ей Питер. Эдна когда-то пела в младшем школьном хоре, которым дирижировала Френсис, и весь день в приподнятом настроении ждала возможности услышать пение любимой учительницы. А Флору воодушевляла скорее перспектива увидеть чуть ли не весь высший свет, собравшийся в одном месте и разодетый в лучшие вечерние туалеты.

Но осуществить задуманное Клодии не удалось. Следуя привычке держаться с достоинством, несмотря на острое смущение, она заставила себя обвести зал неторопливым взглядом, стоя спиной к импровизированной сцене и праздно гадая, узнает ли еще кого-нибудь из присутствующих.

В этом она всерьез сомневалась.

И как вскоре выяснилось, зря.

Ближе к середине зала, слева от прохода между креслами, в котором застыла Клодия, сидела леди Фрея Бедвин, ныне маркиза Холлмир, увлеченная беседой с братом, лордом Эйданом Бедвином и его супругой – с ними Клодия познакомилась также на завтраке в честь свадьбы Энн в Бате. Маркиз Холлмир занимал место по другую сторону от жены.

От внезапно вспыхнувшей враждебности Клодия словно ощетинилась. С тех пор как давним злополучным днем она покинула классную комнату в Линдси-Холле, ей довелось еще несколько раз увидеться с бывшей ученицей. Самым памятным был случай, когда леди Фрея, в то время еще Бедвин, однажды утром откуда ни возьмись явилась в школу и с надменным и снисходительным видом поинтересовалась, не требуется ли Клодии какая-нибудь помощь.

Когда Клодия вспоминала об этом, ее всякий раз бросало в жар.

Однако сама по себе эта встреча не заставила бы ее попятиться и почти упасть на свободное место рядом с лордом Аттингсборо. В конце концов, кто-то из Бедвинов должен был проводить в столице светский сезон, следовательно, встреча с ними на сегодняшнем концерте была более чем вероятна.

Нет, при виде этих знакомых лиц Клодия только выпрямила бы спину, плотнее сжала губы, вскинула подбородок и невозмутимо проследовала дальше.

Но через секунду после того, как она высмотрела леди Холлмир, ее внимание привлек джентльмен, сидящий неподалеку и вдобавок не сводящий с нее глаз.

У Клодии сразу подкосились ноги, сердце стремительно ушло в пятки, где продолжало тревожно колотиться. Она понятия не имела, как сумела узнать человека, которого не видела полжизни, но каким-то чудом ей это удалось.

Чарли!

Клодия приняла решение не раздумывая – думать было некогда. Ей помогло только наитие и то обстоятельство, что лорд Аттингсборо вскочил, спрашивая, не нужна ли ей помощь. С неприличной поспешностью Клодия рухнула на место по соседству с ним, сцепила на коленях пальцы и попыталась взять себя в руки, не слушая соседа.

К счастью, концерт вскоре начался, ее сердце замедлило лихорадочный перестук, а чувство вины от того, что она все-таки очутилась в самом центре аристократического семейного круга, отступило. И Клодия заставила себя прислушаться к музыке.

Значит, Чарли здесь, в Лондоне, и сегодня приглашен в этот дом.

И что с того?

Нет никаких сомнений, что он покинет зал, как только закончится концерт. Встречаться с ней лицом к лицу у него не больше желания, чем у нее. А если он и задержится в гостях, то из принципа будет игнорировать ее. Восемнадцать лет – долгий срок. Когда они виделись в прошлый раз, ей было всего семнадцать, ему – на год больше.

Господи, какими детьми они были!

Вполне возможно, что он даже не узнал ее, а смотрел просто потому, что она была одной из немногих присутствующих, еще не успевших сесть на место.

Когда на сцену вышла Френсис, Клодия с трудом заставила себя сосредоточиться. Этого события она с нетерпением ждала с самого отъезда из Бата и потому вовсе не собиралась позволить Чарли испортить ей удовольствие. Прошло несколько секунд, и Клодии больше не понадобилось призывать на помощь силу воли. Френсис пела бесподобно.

Выступление закончилось, Клодия поднялась вместе со всеми слушателями, устроившими певице овацию. К тому времени как завершились вызовы на бис, Клодия буквально купалась в чистом наслаждении, гордилась подругой и радовалась, что сегодня оказалась в этом зале, услышала одно из последних на неопределенный срок, а может, и вообще последнее выступление Френсис.

Наконец аплодисменты умолкли, и Питер объявил, что в столовой сервированы закуски. Клодия сморгнула навернувшиеся на глаза слезы. Ей нестерпимо захотелось разыскать Сюзанну, а еще убедиться, что Эдне и Флоре удалось послушать концерт. Удалиться следовало немедленно, пока лорд Аттингсборо, леди Рейвенсберг или еще кто-нибудь из соседей не счел своим долгом пригласить ее поужинать вместе. Вынести такое унижение было бы невозможно!

А еще она хотела удостовериться, что Чарли уже покинул дом.

Но нет, он по-прежнему был здесь.

Мало того, он целеустремленно пробирался к проходу между креслами, навстречу Клодии, хотя толпа гостей двигалась в противоположном направлении. Он не сводил глаз с давней знакомой и еще издалека улыбался.

Клодия обнаружила, что готова к встрече с ним не более, чем когда заметила его в первый раз. Не раздумывая, она схватила маркиза за руку и понесла какую-то чушь.

Он накрыл ее пальцы ладонью – большой, теплой, удивительно ободряющей. И Клодия почти успокоилась.

Несвойственные ей поступки наглядно свидетельствовали о том, насколько она смущена и растеряна.

Наконец Чарли подошел и остановился на расстоянии метра от нее, продолжая улыбаться и радостно поблескивая глазами.

Он определенно постарел. Светлые волосы поредели, появились залысины, однако он еще не оплешивел. Лицо по-прежнему было круглым и скорее приятным, чем красивым, возле уголков губ и глаз возникли морщинки, которых, разумеется, не было в юности. Теперь он был сложен плотнее, но отнюдь не толст. С тех пор как ему минуло восемнадцать, он не вырос ни на дюйм: его глаза находились на уровне глаз Клодии. Но если раньше он одевался небрежно, то теперь демонстрировал неброскую элегантность.

– Клодия! Кого я вижу! – воскликнул он, протягивая к ней обе руки.

– Чарли… – Шевельнуть губами ей удалось не сразу: они словно закаменели и отказывались подчиняться ей.

– Какой приятный сюрприз! – продолжал Чарли. – Глазам не верю…

– Добрый вечер, Маклит, – вмешался решительно и любезно маркиз Аттингсборо. – Прекрасный концерт, не правда ли?

Чарли взглянул на него так, словно только что заметил, что маркиз стоит рядом с Клодией, а ее пальцы лежат на его руке, и опустил руки.

– А-а, Аттингсборо, – протянул он. – Добрый вечер. И вправду развлечение, достойное монархов.

Маркиз учтиво склонил голову.

– Надеюсь, вы нас извините? – произнес он. – Наши спутники уже у самых дверей столовой. Мы хотели бы занять места рядом с ними.

И он сам помог Клодии взять его под локоть и придержал ее руку.

– Где ты живешь, Клодия? – попытался завладеть ее вниманием Чарли. – Где можно тебя навестить?

– Ваша шаль спустилась с плеча, – почти одновременно сообщил маркиз голосом, исполненным участия, и помог Клодии прикрыть плечо, при этом повернув ее лицом к себе. – Всего хорошего, Маклит. Рад встрече.

И они направились по проходу между рядами вместе с другими гостями, оставив Чарли позади.

– Он доставляет вам неудобства? – склонившись к спутнице, спросил маркиз, как только расстояние между ними и Чарли достаточно увеличилось.

– Доставлял, – поправила Клодия. – Давным-давно. В далеком прошлом.

Ее сердце вновь грозило выскочить из груди, его гулкий стук отдавался в ушах. Но она уже пришла в себя и со стыдом осознала, что и на этот раз не проявила свойственной ей твердости характера. Господи, да ведь она буквально схватила маркиза за руку и взмолилась о помощи и защите – и это после всего, что наговорила ему в Мальборо о независимости! Какой стыд! Внезапно она уловила аромат его одеколона – тот же, который ощущала в школе, а потом в экипаже. Почему мужской одеколон всегда пахнет обольстительнее дамских духов?