Рука сунула ему под нос миску с молоком, налитым из жестяной банки. Медвежонок не притронулся к нему. Но запах молока щекотал его ноздри, будил голод.

Когда медвежонок убедился, что на него не смотрят, стал робко лакать. Сначала еда не понравилась ему, но потом он невольно заурчал от удовольствия.

Молоко было теплое и слаще материнского, которым он питался до сих пор.

Так медвежонок узнал, что у людей есть и хорошие чудеса.

Молоко он вылакал до дна. Потом поднял благодарные глаза на человека, который, посасывая трубку, ждал, когда он кончит.

Фрам — полярный медведь i_033.jpg

Человек был высокий и худой, бородатый, с голубыми глазами. Он дружелюбно засмеялся, потом нагнулся и опять погладил медвежонка по спине и между ушами легкими, ловкими пальцами.

Медвежонок больше не оскалился. И уже не рычал, а издавал довольное урчание, напоминавшее кошачье мурлыкание.

— Что я вам говорил?! — произнес человек, обращаясь к своим товарищам. — Через два дня он станет ручнее ягненка и будет ходить за мной по пятам, как щенок!

— И тогда ты променяешь его на пять бутылок рома!.. Верно, Ларс? — засмеялся другой человек, попыхивая трубкой и сплевывая сквозь зубы через борт.

Тот, которого назвали Ларсом, не ответил. По худому голубоглазому лицу пробежала тень грусти.

Он знал, что товарищ прав, знал за собой неизлечимое пристрастие к вину.

Когда-то, в молодости, много лет тому назад, он был другим человеком. Лицо у него было чистым и гладким, глаза ясными, голос не был сиплым. Ларсу тогда довелось участвовать в удивительном предприятии — из тех, что навсегда оставляют в жизни светлый след.

Один убежденный в своей правоте, отважный молодой человек готовился в те годы в Норвегии к экспедиции через Ледовитый океан и вечные льды к Северному полюсу. По собственным чертежам он построил для этой цели корабль и набрал для него экипаж из молодых, бесстрашных моряков. Потому что предстоявшее путешествие не было увеселительным рейсом. Немало смельчаков, стремившихся проникнуть в тайны полярных пустынь, погибло в таких путешествиях!

Многие, как зловещие вороны, каркали, что и эти тоже погибнут от холода и голода.

Но молодой светловолосый Нансен только смеялся, слушая такие предсказания.

В числе моряков, решившихся разделить с ним ужасы вечных льдов и полярной ночи, находился и Ларс, парень из приютившегося среди фиордов рыбачьего поселка. Он оставлял дома невесту и больную мать. Но искушение стать участником рискованной экспедиции в еще неведомые человеку края оказалось сильнее любви.

Он хорошо помнит то солнечное утро, когда окруженный лодками корабль экспедиции покачивался в глубоком голубом фиорде.

Ждали тоненькую, высокую женщину, жену Нансена, которая должна была окрестить корабль.

По обычаю, она разбила о борт бутылку шампанского, окропила корабль пенистым напитком и произнесла:

— Ты будешь называться «Фрам»!

«Фрам», по-норвежски, означает «Вперед».

Грянуло ура. Раздались песни. Все с восхищением и верой в успех смотрели на смелых мореплавателей, которые отправлялись навстречу неведомым опасностям, а может быть, и смерти.

Стоя в лодке, невеста Ларса махала платочком — желала жениху счастливого плавания и благополучного возвращения:

— «Фрам»! Да здравствует «Фрам»! Удачи «Фраму»!

В течение трех лет на просторах зеленого океана и в ледяных тисках «Фрам» полностью оправдал свое название.

Он рассекал зеленые пустынные воды, не боясь плавучих льдов. Вперед, все время вперед!

Для Ларса это была жизнь ни с чем не сравнимая, сплетенная из терпения и мужества, благородных порывов, борьбы со стихиями и незыблемой веры в счастливую звезду добрых и великих дел. «Фрам» открыл неведомые до тех пор земли, на его долю выпало немало опасностей, но он преодолевал преграды и неизменно выходил победителем.

Через три года, когда корабль вернулся, на всех домах Норвегии реяли флаги. Во всех глазах искрилась радость достигнутой удачи. Весть о возвращении «Фрама» мгновенно разнеслась по всему свету.

Имя Нансена, имя «Фрама» были у всех на языке.

Среди тех, кого встречали и чествовали, находился и Ларс, никому не известный парень из рыбачьего поселка. Его имени никто не упоминал. Велика беда! Это нисколько не умаляло ни радости успеха, ни преданности Ларса капитану, который привел их к победе.

Горечь и страдания ждали его по другой причине.

Когда он вернулся к себе домой, никто не вышел ему навстречу, никто не обнял его.

Невеста и мать спали вечным сном на горе, на приютившемся среди скал кладбище: бедный рыбачий поселок был опустошен страшным моровым поветрием. Никто не позаботился об его обитателях. Никто не послал им ни врачей, ни лекарств. Люди мерли, как мухи, потому что богачам не было до них дела. Ларса ждали две могилы, одна возле другой. На них цвели чахлые цветы.

Жизнь парня опустела. Надежды рухнули. У него не хватило сил бороться с несправедливостями, которые встречались на каждом шагу.

Годы летели. Ларс пристрастился к вину, а когда представился случай, поступил рядовым матросом на одно из судов, отправлявшихся в Ледовитый океан на китобойный и тюлений промысел.

От жизни он больше ничего не ждал.

И никто больше не ждал его дома.

Иногда поздней ночью среди собутыльников он ударял кулаком по столу и, потребовав молчания, принимался вспоминать былые годы.

Одни смеялись, другие молча слушали, качая головой, перебирая в памяти события собственной жизни и надежды, окрылявшие их молодость, когда они тоже были сильными и смелыми, чистыми душой и телом.

В жизни каждого человека всегда есть красивые, светлые страницы. Какой-нибудь выдающийся, хороший поступок, говорящий о мужестве, беззаветной любви или готовности принести себя в жертву.

Проходят годы. Только бесчувственные люди способны смеяться над такими воспоминаниями.

В тот день в одной из кают глубоко в недрах корабля Ларс, старый матрос и пьяница, невесть в который раз принялся рассказывать о былом.

Кто-то играл на гармонике. Другие басисто смеялись, чокались и пили.

В каюте стоял густой табачный дым — хоть топор вешай. Духота усугублялась рыбной вонью и вонью звериных шкур.

Захваченный рассказом Ларса, матрос, игравший на гармонике, перестал играть. Остальные перестали смеяться.

Медвежонок спал, свернувшись калачиком у ног своего нового хозяина. Иногда он скулил во сне, и Ларс нагибался, чтобы почесать ему голову между ушей.

Поднялась снежная буря. Судно качалось на зеленых волнах и трещало по всем швам.

Так когда-то трещал и «Фрам», но это было на других широтах гораздо выше, гораздо дальше, в полярном океане. Ларс был тогда молод и с нетерпением ждал возвращения в родной поселок, где он оставил невесту и мать. Да, и тогда точно так же трещал по швам корабль и свистела пурга.

Ларс оборвал свой рассказ и подпер подбородок кулаками. В глазах его стояли слезы.

Но вот он встряхнулся и встал:

— Хватит воспоминаний! Молодости все равно не вернешь! Налейте-ка мне лучше еще стаканчик!

Он поднял полный стакан и вылил его на медвежонка, произнеся в память того, другого крещения:

— Ты будешь называться Фрам!

Разбуженный медвежонок испуганно вскочил.

Фрам — полярный медведь i_034.jpg

— Правильно, пусть он зовется Фрамом! — подхватили матросы. — Фрам! Да здравствует Фрам!..

Кличка пристала к белому медвежонку.

С этой кличкой его продали за десять бутылок рома, когда корабль вернулся, в первом же норвежском порту. Позднее под той же кличкой его приобрел цирк Струцкого, и она же появилась на первой афише.

В обществе людей медвежонок научился вести себя, чувствовать, веселиться и печалиться по-человечески. Он выучился акробатике и гимнастике, научился перебирать лады гармоники, любить детей, играть мячом и радоваться аплодисментам.

Семь лет подряд путешествовал он со своей кличкой из страны в страну, из города в город, потешая ребят и вызывая удивление взрослых.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: