16 сентября состоялась беседа Хрущева с лидерами американского Конгресса. На этой встрече председатель комиссии сената по делам вооруженных сил сенатор Рассел задал Хрущеву вопрос:

– Вы красноречиво рассказали о посылке советской ракеты на Луну. У нас бывали неудачи при запуске ракет, а у вас?

– Почему вы спрашиваете об этом у меня? – говорит с усмешкой Хрущев. – Спросите лучше Никсона, он уже ответил на этот вопрос, когда заявил, будто у нас было три неудачных запуска ракеты на Луну. Он лучше знает, как у нас дела обстоят. Никсон сказал, что пользуется информацией из секретного источника, а что это за источник, умолчал, конечно, нельзя раскрывать такой секрет – ведь это выдумка.

Но если вы хотите, я отвечу и на этот вопрос. Конечно, запуск ракеты в космос – дело не простое. Для этого надо потратить много труда. Раскрою вам секрет: наши ученые предполагали запустить ракету на Луну еще неделю тому назад. Ракета была подготовлена и поставлена на старт, однако когда стали проверять аппаратуру, выяснилось, что она не совсем четко работала. Тогда, чтобы устранить всякую возможность риска, ученые заменили ракету другой. Эта вторая ракета и была запущена. Но первая ракета цела, и, если хотите, мы можем запустить и ее.

Вот как обстояло дело. Я могу положить руку на Евангелие, чтобы подтвердить это, пусть и Никсон руку положит. (Общий смех, аплодисменты.)» Прочитав этот стенографический отчет, мы с удовлетворением отметили, что секретный источник Никсона действительно ненадежен.

Всего до 12 сентября 1959 года было не три, а пять попыток пуска для прямого попадания в Луну. Только шестой пуск закончился полным триумфом.

О первых двух я подробно писал выше. Это были «резонансные» разрушения ракет на участке полета первой ступени. После установки демпферов в кислородные магистрали и подтверждения эффективности этих доработок мы успели 4 декабря 1958 года сделать еще одну, третью, попытку пуска лунной ракеты. Авария произошла на участке второй ступени. Очередная аварийная комиссия установила с высокой степенью достоверности, что на 245-й секунде полета произошло разрушение редуктора-мультипликатора для привода насоса перекиси водорода. Впоследствии была установлена и точная причина: поломка шестерни мультипликатора в связи с нарушением в подаче смазки. Тяга двигателя уменьшилась в четыре раза, рулевые камеры теряли эффективность, ракета потеряла устойчивость и система АВД, после отклонения более семи градусов по углам, выключила двигатель.

Мероприятия, принятые после аварийного лунного пуска в декабре 1958 года, оказались недостаточными. Этот же дефект повторился при пуске штатной ракеты Р-7 № ИЗ-20 31 сентября 1959 года. На этой ракете поломка насоса произошла всего на пять секунд позднее, чем на лунной. Только эта авария заставила двигателистов переделать систему смазки и упрочнить мультипликатор.

Итак, это были те три аварии из пяти, о которых американская разведка могла доложить Никсону.

В последующих наших двух неудачах американские спецслужбы, по-видимому, разобраться не смогли. Теперь есть возможность внести полную ясность в эту историю.

Четвертую неудачу 2 января 1959 года мы с помощью могучего аппарата нашей пропаганды превратили в очередную блестящую победу советской науки и техники.

Надежность попадания в Луну, кроме прочего, зависела от точности, с которой время выключения двигателей второй ступени и, соответственно, запуск третьей ступени будут соответствовать расчетным. Возможные ошибки автономной системы выключения двигателей второй ступени – от интегратора продольных ускорений – превышали допустимые. Поэтому с самого начала, к удовольствию Рязанского, было решено использовать радиосистему управления для выключения двигателя по измерениям скорости и координат. Но радиокоманда опоздала! Потом, конечно, разобрались, что виноваты наземные пункты радиоуправления – РУПы. В Луну третья ступень вместе с лунным контейнером и вымпелом не попала, промах составил 6000 км – примерно полтора поперечника Луны. Ракета вышла на свою самостоятельную орбиту вокруг Солнца, стала спутником, превратившись в первую в мире искусственную планету Солнечной системы.

Вместо ожидаемых разгромов или, по крайней мере, упреков на нас обрушился поток приветствий и поздравлений. 5 января было опубликовано специальное послание ЦК КПСС и Совета Министров СССР, в котором говорилось: «Слава труженикам советской науки и техники, пролагающим новые пути к раскрытию природы и покорению ее сил на благо человечества!»

Январский пуск был для нас всех очень хорошей репетицией и тренировкой. Была впервые полностью проверена работа третьей ступени. Очень полезной оказалась проверка системы радиосвязи, получения телеметрии контейнера, обработки результатов оперативного определения его координат, налаживания взаимодействия комплекса измерительных средств службы контроля орбиты и вычислительных центров. Вся бортовая аппаратура работала хорошо. Это дало возможность уже 12 января опубликовать подробное описание научных исследований. Самым сенсационным открытием оказалось отсутствие у Луны магнитного поля. Широко освещалось также использование для наблюдения за полетом третьей ступени искусственной натриевой кометы, образованной на расстоянии 113 000 км от Земли. Искусственная комета делалась в расчете на визуальное наблюдение зарубежными обсерваториями, главным образом, для того, чтобы они уверовали, что ракета действительно летит к Луне. Для поджога этой кометы в моих отделах было разработано специальное программное устройство.

Через 62 часа после старта «в соответствии с программой» бортовые аккумуляторы, рассчитанные на 40 часов, окончательно разрядились и «программа наблюдений за космической ракетой и программа научных исследований были закончены».

После января 1959 года в лунной программе наступила небольшая передышка. Полигон должен был вернуться к программе летно-конструкторских испытаний Р-7. За этот период было пущено девять ракет. По каждой из них были замечания, которые надлежало учесть и для предстоящих лунных пусков.