Неожиданно из кустов сирени, которую особенно любила покойная супруга Рюхэя, раздалось деликатное негромкое покашливание. Он нервно обернулся на звук, уронив ла­донь на рукоять меча.

- Не стоит, Рюхэй-сан, - произнес такой же негромкий, деликатный голос, принад­лежавший без сомнения Хаттори Ханзо. - Я давно наблюдаю за вами, простите, что не обнаружил себя сразу.

- Оставьте, - бросил глава клана Асикага. - Вы не могли бы хоть немного показать себя. Очень неприятно разговаривать с сиреневым кустом.

Ответом ему был короткий смешок и на тропинку, где стоял Рюхэй вышел высокий человек в потертом кимоно и коротким мечом - вакидзаси - за поясом.

- Итак, - произнес он, - зачем вы пригласили меня?

- Ты знаешь, что на юге моей провинции началась чума, - сказал Рюхэй. - Я хочу, чтобы ты со своими людьми разобрался с этим. Я не верю, что эта чума - не дело рук че­ловеческих и я хочу знать, кому и для чего это понадобилось. Плачу золотом, - он секунду помолчал и добавил с тяжелым сердцем, - сколько скажешь.

Ханзо коротко присвистнул. Такого на его памяти еще не бывало. Если таксу за дело назначал не заказчик, а исполнитель, это значило, что дело весьма сложное, с одной стороны, с другой же - весьма много значит для Рюхэя. На этом можно будет очень не­плохо нажиться.

- Я объявлю свою цену после выполнения задания, - произнес Ханзо.

Рюхэй не стал настаивать, просто коротко кивнул. Это очень насторожило лидера ниндзя Ига, но жажда наживы взяла свое.

Человек в большой соломенной шляпе шагал по мосту, поедая рисовый шарик с кленовым сиропом. Сок стекал по его руке на рукав зеленоватого кимоно и так не слиш­ком чистого. Хозяин его не был особенно опрятным человеком. Левая рука человека при­держивала шнур, обмотанный вокруг лаковых ножен меча, висевшего за его плечом. Ко­роткий стук под ногами заставил человека в зеленоватом кимоно замереть. Следом за странным звуком буквально на волосок от пальцев его из потемневших от времени и воды досок выскочило четырехгранное лезвие копья. Копье рванулось вверх и лезвие замерло перед самыми глазами путника. Тот равнодушно откусил еще сладкого рисового шарика.

- Кирияма Дзюбей! - крикнул высокий противный голос. - Отдай нам этот меч!

Странник, названный Дзюбеем, лишь флегматично покачал головой.

- Нам пообещали за него три сотни золотых, - рявкнул его невидимый собеседник, - а ты получишь лишь жалкие двадцать. Мы все равно отберем его у тебя.

Из поднявшегося поутру тумана выступил человек в просторном кимоно, поднял руку с отверстием в нижней части ладони. На перила моста запрыгнул еще один воин, на сей раз с дурного качества мечом.

- Мы не можем уйти отсюда с пустыми руками, - прогнусавил он почти в самое ухо Дзюбею.

Вместо ответа тот протянул ему наполовину съеденный рисовый шарик.

- Хочешь? - спросил он и без тени иронии. - Тебе не придется возвращаться с пус­тыми руками.

- Ублюдок! - заорал воин с плохим мечом.

Он спрыгнул с перил, замахиваясь своим оружием. Одновременного грянул вы­стрел - из отверстия в ладони человека в просторном кимоно вырвался язычок пламени. Но Дзюбея уже не было там, куда целили оба этих воина. Молниеносным ударом он вспо­рол живот мечнику - внутренности его вывалились на доски моста. Последовавший за этим прыжок был еще быстрее. Человек в просторном кимоно не успел опустить руки, по ней прошелся клинок катаны Дзюбея. Раздался треск ткани и дерева - и к ногам Дзюбея упала странная конструкция, напоминавшая деревянный протез руки, и обрывки просто­рного кимоно, в которое кутался его противник. Сам же он сидел сейчас на мосту, остав­шись одном коротком фундоси, однако целился в Дзюбея из двуствольного тандзю. По­следнего оба этих факта ничуть не смущали. Он флегматично забросил меч в лаковых ножнах за спину и отправил в рот последний кусок рисового шарика с кленовым сиропом и облизал сладкие пальцы.

- Ты - глупец, Кирияма Дзюбей! - заклеймил его почти голый человек, нажимая на курок. Вместо выстрела тандзю развалился на куски, рассыпавшиеся между кривых ног неудавшегося стрелка. - И все равно ты - глупец! Клан Мотобути, у которых был украден этот меч, беден и слаб, они предложили тебе жалкие двадцать золотых. Этот меч стоит намного больше, если продать его в любом крупном городе.

- Я не торгую мечами, - ответил Дзюбей, - и не краду их. А кто из нас глупец, видно и так.

И он двинулся дальше, аккуратно обойдя все еще торчащее из досок моста копье, чей хозяин, поняв, что запахло жареным, поспешил сбежать по добру по здорову.

- Значит, Асикага Рюхэй втянул в наше дело ниндзя провинции Ига, - произнес Гемма, вынув изо рта длинную нить. - Юримару правильно сделал, что отправился туда сам.

- Ниндзя Ига, - протянул я. - Этот клан очень сильно ослабел после резни, устро­енной Ода Нобунагой. Но, главное, этот клан никогда не пойдет на сделку с правительст­вом.

- Для человека, пять лет прожившего за пределами Такамацу, ты неплохо осведом­лен, - усмехнулся Гемма.

- Образование я получил на родине, в клане Чоушу, - ответил я, - и оно несколько отличалось от классического.

Гемма рассмеялся, чем вызвал у меня очередной приступ отвращения. Как же мне хотелось выхватить палаш и разрубить ему голову надвое или даже просто сомкнуть пальцы на его шее, как раз на этом шраме. Я отвернулся от хохочущего Геммы, чтобы не видеть его противной рожи, а он, словно чувствуя насколько неприятен мне, продолжал хохотать.

- Итак, мы выдвигаемся на юг, - произнес Ханзо, оглядывая своих людей. - Асикага Рюхэй платит нам за это дело столько сколько я запрошу после дела.

- Мы на золоте есть будем, - усмехнулся Като, самый веселый из отряда Ханзо, - что твои дайме.

- В местности, где мы станем работать, - улыбнувшись его шутке продолжил Ханзо, - бушует чума, однако Асикага Рюхэй считает что она - рукотворная и, скорее всего, на самом деле не представляет опасности. Кто-то очень хочет, чтобы оттуда убра­лись люди. Мы должны выяснить так ли это и если так, то кто все устроил и, главное, за­чем. Всем ясно? - закончил он ритуальной фразой, придуманной им самим.

Все кивнули.

- Тогда... - Он не закончил вторую ритуальную фразу, опять же его сочинения. Его оборвал тихий возглас наблюдателя:

- Сюда идут.

Тут же ниндзя изготовились к бою. Кто-то задул светильник, бесшумно выскольз­нули из ножен и рукавов вакидзаси, танто, ко-гатана, кодзуки, шипы-тоники и кастеты-суко, и конечно же, самые разнообразные сюрикэны - метательные лезвия всех видов и форм - кинжалы, дротики, иглы, звездообразные диски-сакэн. Однако все эти предосто­рожности оказались излишними. Открылась дверь, на пороге стояла красивая женщина в придворном кимоно, украшенном богатой вышивкой, она держала свечу таким образом, что огонек ее освещал ей лицо. Эту женщину отлично знали все - Сома Кагэро, известная также как Ядовитая Женщина.

- Что ты делаешь здесь? - удивился Ханзо. - Ты должна пробовать еду, предназна­ченную для Асикага Рюхэя.

- Он отужинал и покинул свой замок, уехав по своим делам, - ответила Кагэро. - Он не сообщил мне куда и зачем уехал, а значит, я вновь становлюсь ниндзя из Ига. Такой же как и вы. Я - пойду с вами.

Ханзо пожал плечами. Кагэро была отличным воином и ее мастерство не будет лишним в будущем деле. Тем более, что здесь ее таланты не могли пригодиться в отсутст­вии Асикага Рюхэя, а ниндзя должен постоянно улучшать свое мастерство.

Тени метались в ночи, никто не сумел бы заметить их среди деревьев. Ниндзя мас­тера тайной войны, воины ночи, окружали небольшую деревеньку, в окнах домов которой не горело ни единого огонька. Ниндзя замерли, внимательно вглядываясь в тьму ночи, их предводитель, Хаттори Ханзо ждал, когда подойдет арьергард под командованием бала­гура Като. Однако они не торопились.