- А если я - вор? - серьезно спросил у девочки Александр Павлович, даже не поздоровавшись, спросил с ходу.
- Как это? - не поняла девочка.
- Ты даже не спросила, кто я и к кому пришел. А вдруг у меня за спиной - топор, пистолет, бомба, а?
Девочка не улыбнулась.
- У вас были заняты руки, - сказала она. - Букетом. Он, вероятно, для мамы?
- И для мамы, и для тебя, - ответил Александр Павлович, протянул ей цветы. - Найди какую-нибудь банку. Желательно литровую...
- У нас есть ваза, - девочка опять не приняла шутки, и Александру Павловичу это не понравилось. Он любил веселых и даже хулиганистых детей, он привык к цирковым детям, к этим "цветам манежа", которые растут сами по себе и не признают никаких клумб.
- Тогда поставь в вазу, - вздохнул он. И все же не удержался, добавил: - А лучше бы напустить в ванну воды и бросить их плавать...
Девочка, уже шагнувшая было в комнату - за вазой, естественно, остановилась, будто раздумывая. Похоже, ее заинтересовала идея с ванной. Цирковой ребенок, считал Александр Павлович, поступил бы именно так, как ему интересно...
- Я сейчас узнаю, - быстро сказала девочка и побежала прочь, забыв об Александре Павловиче.
Он вошел в комнату вслед за ней, но девочка была уже в соседней, и Александр Павлович слышал оттуда ее торопливый говорок:
- Мама, смотри, какие розы, а если пустить их плавать в ванне?..
Александр Павлович довольно улыбнулся и сел в кресло у окна. Отсюда хорошо просматривалась дверь в соседнюю комнату.
- Что за глупости? - удивилась невидимая Александру Павловичу Валерия. - Вот эти... - тут она помолчала, должно быть, отбирая цветы, - поставь в большую вазу, ту, с ободком... А эти две подрежь под самые чашечки и вот их можешь пустить плавать. Только не в ванну, а с салатницу...
"Розы в салатницу? - удивился Александр Павлович. - Это будет похлеще ванны..." Девочка прошла мимо с букетом, не глядя на Александра Павловича, скрылась в кухне - там сразу вода из крана полилась, что-то звякнуло, а по-прежнему невидимая Валерия спросила:
- Саша, это ты?
- Нет, - сказал Александр Павлович, - это не я. Это рассыльный из цветочного магазина. Он ждет "на чай".
Валерия засмеялась.
- Пусть подождет... Идея насчет ванны - твоя?
- Моя. Как и все бредовое... Только с салатницей, по-моему, не лучше.
- Понимал бы!
- А что... - начал было Александр Павлович и осекся: в комнату вошла девочка, держа в руках хрустальную то ли салатницу, то ли супницу, что-то хрустально-утилитарное, а все же больше похожее на широкую, с низкими краями вазу, в которой красными лебедями плавали две цветочные головки.
И Александр Павлович вспомнил Амстердам - был он там на гастролях, вспомнил огромное, похожее на аэровокзал, здание аукциона цветов, длинные стеклянные витрины сувенирных киосков, где в почти таких же, только специально для того сделанных, вазах-салатницах плавали аккуратные головки роз и тюльпанов...
Девочка осторожно поставила салатницу на журнальный столик, посмотрела на Александра Павловича: мол, каково?
- Красиво, - признал он.
- И жить они будут вдвое дольше, чем в вазе, - добавила из-за стены Валерия. - Понял мысль?..
- Я бы тебе еще принес, - усмехнулся Александр Павлович, - подумаешь, проблема... Красиво-то оно красиво, да только цветы без стеблей, знаешь, как-то...
- Дело вкуса, - сказала Валерия. - А вы познакомьтесь, познакомьтесь, раз уж увиделись... - чем-то она там шуршала, погромыхивала: готовилась к выходу "в свет". - Наташа. Александр Павлович... Да, Наташа, знаешь: Александр Павлович работает в цирке, он - фокусник.
- Иллюзионист, - поправил Александр Павлович.
- Есть разница? - удивилась Валерия.
- Смутная...
Девочка послушно стояла перед Александром Павловичем. Он достал из кармана пачку "Явы", выбил на ладонь сигарету:
- Смотри.
Взмахнул рукой - исчезла сигарета. Снова взмахнул - опять появилась. Запер ее в кулаке, вытянул руку, медленно-медленно разжал пальцы - пусто.
Наташа следила за ним завороженно...
- Что вы там молчите? - спросила Валерия.
- У нас дело, - ответил Александр Павлович.
Он щелкнул зажигалкой, затянулся. Держа горящую сигарету двумя пальцами, как и положено: средним и указательным - он сгибал и разгибал их, и сигарета послушно пропадала и вновь возникала - только качался в стоячем комнатном воздухе зыбкий-табачный дымок.
Старый-престарый фокус: ловкость рук - и никакого мошенничества...
Валерия наконец-то вошла в комнату.
- Курил?
- Ни в коем случае! - с ужасом сказал Александр Павлович и как бы в подтверждение поднял руки: сигареты в них не было. - При ребенке! Как можно!..
Наташа восхищенно засмеялась, и Александр Павлович отметил, что это впервые с того момента, как он пришел.
- А дым откуда? - Валерия резко повернула его ладонь: с тыльной стороны ее, зажатая пальцами, еле держалась сигарета. - Иллюзионисты липовые...
- Разоблачили, - признался Александр Павлович. - Значит, не судьба... Ничего, Наталья, я знаю еще двести семьдесят три абсолютно неразоблачаемых фокуса и все тебе покажу. Хочешь?
Она кивнула.
- В другой раз, - сказала Валерия. - Нам пора... Наташа, если успеешь сделать уроки - в девятнадцать десять по второй программе "Клуб кинопутешественников". И не забудь погладить белье, там немного... Пока.
- И еще почини звонок, - добавил Александр Павлович. - Он заедает.
Валерия удивленно посмотрела на него.
- Пожалуй, этого она не сумеет...
- Да что ты говоришь?! - изумился Александр Павлович. - А я-то думал, что звонок для нее - так, семечки... Ладно, Наталья, не грусти: "Клуб кинопутешественников!" - штука посильнее, чем "Фауст" Гете. Звонок я сам починю. В следующий раз. Я умею. А фокусы от нас не убегут...
Уже в машине он спросил Валерию:
- Она у тебя вундеркинд?
- Обыкновенный ребенок. А что тебя не устраивает?
- Наоборот, я потрясен. Все сама и сама...
- Не все, - засмеялась Валерия, - звонок, видишь, не может.
- Кого ты из нее делаешь? - серьезно поинтересовался Александр Павлович.
- Человека, Сашенька, милый, человека.
- Себя?
- А чем я плоха?
Отшутился:
- Плохо ко мне относишься.