- А у меня в машине коньячок есть, - сказал Александр Павлович.

- Тащи. Грех не выпить.

- С чего бы это? - Александра Павловича так и тянуло сегодня на провокационные вопросы: уже второй за вечер задавал.

- Не знаю, Сашенька, не знаю, настроение что-то хорошее, просто летное настроение, давно такого не было... Иди за коньяком.

- Ушел... - Александр Павлович тронулся было, но вспомнил о "портсигаре", вернулся, снял пиджак, повесил его на спинку стула: работающий прибор должен оставаться в квартире.

- Ты что это? - удивилась Валерия.

- Жарко...

Пока ходил к машине, анализировал; что происходило? Может, прибор ни при чем, а внезапное решение Валерии Остаться дома - всего лишь результат ее необъяснимо хорошего настроения? В том-то и дело, что необъяснимо... Но "чистым" эксперимент пока не назовешь. Александр Павлович правильно сделал, что не выключил "портсигар". Стоило посмотреть, как будут развиваться события...

Пили коньяк, пили чай, у Валерии в холодильнике сухой торт нашелся. Кухонька в квартире тесная, стол крошечный, еле-еле втроем поместились.

- Саша, ты, наверно, голоден? - спросила Валерия.

- Три часа назад я наелся на неделю вперед. И на сутки назад. Ты лучше Наташку покорми.

- Я не хочу, - быстро сказала Наташа. Ее вполне устраивал торт с чаем.

- То есть как это "не хочу"? - спросила Валерия. - Время ужинать...

- Я правда не хочу... - Наташа умоляюще смотрела на мать, зная прекрасно, что послабления не будет.

- Минутку, - сказал Александр Павлович. - Сейчас ваш спор сам собой решится.

Он сходил в комнату и надел пиджак. Потрогал карман: "портсигар" на месте.

- Замерз, - пояснил он, усаживаясь за стол.

- Что с тобой? - В голосе Валерии звучала доселе незнакомая Александру Павловичу нотка заботы. Впрочем, забота эта была круто замешена на железной категоричности Валерии, побороть которую не мог никакой "портсигар": - Ты не заболел? Ну-ка, дай лоб попробую... - Она быстро протянула руку.

Александр Павлович успел отстраниться.

- Здоров я... Так о чем ты, Наталья?

- Я не хочу ужинать, - повторила Наташа.

- Не хочешь - не надо, - Валерия, казалось, была удивлена странной непонятливостью дочери. - Кто тебя заставляет?

- Никто, - подтвердил Александр Павлович и поднял рюмку. - Наталья, я хочу выпить за твою маму. Ты не против?

- Не против.

- И я не против, - согласилась Валерия. И вдруг встревожилась: - Саша, а как ты поедешь? Ты же за рулем, а тут коньяк... Нет, поставь рюмку, я тебе не разрешаю.

Интересное кино: вчера она почему-то не спрашивала, как поедет Александр Павлович, просто села в машину - и привет. Другое дело, что вчера Александр Павлович ни капли не выпил, но голову давал на отсечение, что Валерия на это не обратила внимания. Все равно ей было: пил - не пил. Лишь бы ехалось...

- Я немножко. Пока уйду - выдохнется...

Потом они играли в скучнейшую игру "Эрудит", которая Наталье почему-то нравилась, да по большей части она и выигрывала. Потом смотрели программу "Время". Потом Валерия почему-то вздумала вымыть Наташе голову: это для девочки было совсем уж странным.

- Я сама могу, - сказала она.

- Сама ты толком не промоешь, - настаивала Валерия.

- Но ведь всегда промывала... - Наташе хотелось, чтобы мама ей помогла, и сопротивлялась она лишь по инерции.

- Не уверена, - резко возразила Валерия, и Александр Павлович подумал, что возражение вполне точно отражает положение дел в семье: вряд ли Валерия когда-нибудь обращала внимание на то, промыла голову Наташа или не промыла. Должна промыть - вот и весь сказ.

Должна...

Александр Павлович не без сожаления отметил, что этот жесткий глагол по-прежнему руководит Валерией, хотя намерения вроде куда как благие...

В ванной комнате они долго орали - в основном Валерия орала: то Наташа не так стоит, то голову не так держит, а Александр Павлович сидел в пиджаке неподалеку от двери в ванную; боялся отпускать Валерию из зоны действия "портсигара". Думал: просто идиллия получилась, история из цикла святочных...

Потом они уложили Наташу спать, и Александр Павлович засобирался домой. Честно говоря, он устал за сегодняшний вечер, устал все время быть в напряжении, "на стреме", да и бессонная ночь давала о себе знать.

Уже в прихожей Валерия быстро прижалась к нему, спрятала лицо на груди, спросила глухо - пиджак ей мешал:

- Может, останешься, а?..

И тут Александр Павлович подумал, что для Валерии вредно находиться слишком близко к "портсигару": он у нее совсем под носом очутился.

- Ты что? - ошарашенно сказал он. - Наташка ведь...

- Ну и пусть! Это было настолько непохоже на Валерию, что Александр Павлович испугался: а не переборщил ли он?

- Нет, не пусть, - взял за плечи, поцеловал: - До завтра, Лера.

Она крикнула вслед:

- Будь осторожен!

От чего, интересно, она его остерегала?..

...Только сев в машину и опустив стекло, он вспомнил о "портсигаре". Вытащил его, ударил по кнопке - выключил. Приборчик был по-прежнему холодным, будто и не работал вовсе. Александр Павлович закурил - еще бы, весь вечер протерпел! - и блаженно откинулся на сиденье. Можно было подвести кое-какие итоги. Приборчик действовал? Еще как! Что-нибудь он себе доказал? Себе - да. Доказательства налицо. Вон даже Наташа, как считал Александр Павлович, удивлена. Теперь бы суметь эти доказательства самой Валерии предъявить...

Подумал: а ведь с Наташей это он зря. Не надо было экспериментировать при девочке. Десять лет - возраст иллюзий. Завтра она проснется, к маме кинется, а мама-то на вчерашнюю непохожа. На позавчерашнюю она похожа. На позапозавчерашнюю. На всегдашнюю. Прямо хоть включай "портсигар" и оставляй его в квартире навечно - где-нибудь под шкафом или за батареей, пока не сломается. Если в нем есть чему ломаться... Ладно, утром Валерия в институт уйдет, Наташка - в школу, утром им не до сантиментов будет, некогда, а в два десять Александр Павлович подъедет к школе и увезет девочку в цирк. Там тоже будет сказка.

4

Наташа не задержалась: ее пунктуальность не отличалась от маминой. В два десять прозвенел звонок с урока - Александр Павлович услышал его, сидя в машине: на улице тепло, окна в школьном здании открыты, - а через две минуты увидел Наташу, бегущую к нему через двор.