– О как, а вы тут массажем, значит, балуетесь? – раздался хриплый голос.

Я аж подскочил на диване от такой неожиданности, совершенно позабыв о Люцие. Оседлавший мои ягодицы парень, не подозревавший, что объект массажа устроит ему подобное западло, кубарем скатился на пол, оказавшись в компании домашних тапочек и пары игрушек.

– Мишка! – возмутился дьявол, поднимаясь с пола. – Нахер так пугаешь?

– Не ругайся, – хмуро. – И я – Майкл.

– Ну-ну, а я – Таис Афинская, блин, – проворчал блондин, отряхиваясь. М-да, уж на кого, а на афинскую гетеру дьявол точно не походил.

Майк стоял в дверях зала, поджав губы и скрестив руки на груди, сигарета, не зажатая по привычке в зубах, сейчас танцевала в пальцах мужчины. Но на ангела я не смотрел, потому что за его спиной стоял Славка… Взгляд друга был странным: каким-то тусклым, ничего не выражающим, вместо привычно оживлённого. И лицо бледное, словно случилось что.

– Как-то не похож, – выразил моё мнение ангел. – И вообще, это наглость, рогатый. Почему мне никто не делает массаж? Старым косточкам и забившимся мышцам это важнее.

Последовала пауза. Долгая.

Я мельком глянул на Люция: как оказалось, тот дичайше покраснел – даже шея заалела – и стоял теперь, опустив взгляд в пол. В руках дьявол крутил мой пушистый тапок, сосредоточив на нём всё своё внимание.

– Я не обязан тебе делать… – наконец пробормотал он.

– А я не обязан готовить и на твою прожорливую глотку, – фыркнул Майкл. – Но готовлю ведь, а ты пожираешь в несметных количествах.

– Но ты умеешь готовить.

– Правильно, а ты нет! Тебе зачем учиться?

– Заткнись, блять, пернатый!

– Не ругайся. И сам лучше помолчи. Ну надо же…

Дальше в подробности извечного спора этих двоих я не вдавался – он может идти вечно, проверено на опыте, – а вновь сосредоточил внимание на замершем позади ангела друге. Славик недовольно взирал на нас с Люцием и кусал губы, в какой-то момент наши взгляды встретились… Друг вздрогнул – и, резко развернувшись, бросился вон из зала.

А что я? Я, как был босиком да лишь в домашних шортах, так и кинулся за ним! Нагнал друга, только когда тот уже был в коридоре, вжимая кнопку лифта. Вот тут-то я и заметил, что у Славки джинсы на коленях драные да все в кровище.

– Что случилось? – спросил в шоке, застывая, как вкопанный.

И плевать как-то стало, что на заплёванномгрязном бетонном полу стою голыми ногами, что соседка, выскочившая на шум, смотрит на полуголого меня ошалелыми глазами. Чёрт, да на всё плевать! Я волновался. Мы же со Славкой через огонь и воду прошли, а тут…

Друг молчал. Ждал лифт, смотрел куда-то в сторону и ничего не говорил, лишь теребил ремень висящей на плече сумки. Голубые глаза сощурены, русые волосы беспорядочно растрёпаны, нос расцарапан. Что-то точно случилось.

– Слав?..

– Ничего, – недовольно отозвался он. – Иди вон, продолжай со своимЛюцием начатое! Наслаждайся!

В этот момент как раз подъехал лифт. Славка попытался нырнуть внутрь, но я вовремя успел ухватить его за руку, не позволяя смыться.

– Эй, ты чего?! – вопросил его на повышенных тонах.

Друг промолчал, насупившись и резко выдирая запястье из моей хватки. Ответили вместо него явившиеся как из пизды на лыжахкак Пылып з конопэль, резко и совершенно неожиданно, Майкл с Люцием. Видимо, ссориться без сторонних наблюдателей им было неинтересно, хотя дьяволёнок до сих пор щеголял румянцем на щеках.

– Велосипедиста он "сбил", не смотрит же, куда идёт, – хмыкнул ангел.

– А ещё он ревну-ует, – ехидно протянул Люц.

На этих словах Славка вспыхнул похлеще самого дьявола, цветом лица сравниваясь со свекольным салатом, стоящим в холодильнике. Стоп! Ревнует? Кого? Я подозрительно посмотрел на белобрысую заразу, потом перевёл взгляд на Славку, обернулся к ангелу…

– Да иди ты нахуй, чёрт позорный, – рыкнул вдруг Славка, кидаясь вниз по лестнице. – И ты тоже! – это уже мне.

– Эй, но… Ауч! – попытался было остановить друга, помчавшись за ним, но в ногу что-то врезалось. Фак, я же босиком.

– Не ругайся! – это уже ангел. – И осторожней, не разбейся опять.

С минуту в подъезде разносился только шум шагов и мой скулёж – ногу было зверски больно, оказалось, что в пятку осколок стекла впился, – а потом снизу донеслось:

– Хорошо. Я позвоню завтра.

Секунду! Майку позвонит? Не мне, а Майку?

– Нефиг никому звонить, истеричка, и без тебя хорошо! – рыкнул в ответ Люций. – Ни Майку, ни Женьке, – а потом дьявол резко развернулся и заметил уже мне: – Пошли, ногу обработаю.

Ангел на этот раз даже не вякнул своё коронное: "Не ругайся". Устал, наверное, ведь с нами, матершинниками, жить сложно. Просто покачал головой и поплёлся следом за целенаправленно рвущимся вперёд Люцием и скачущим на одной ноге мной.

– Какого велосипедиста? Кого ревнует? – оглянувшись на ангела, спросил я.

– Майка ревнует, блин, – недовольно проворчал дьявол, заставляя сесть меня на диван. – Не задавай глупых вопросов.

– Ма-айка?

Люц цыкнул и обречённо закатил глаза, ангел пожал плечами, мол, об этом ничего не знаю. А у меня аж горло перехватило: Славка вновь психанул, даже не пожелав разговаривать, когда Майку даже перезвонить пообещал. Блять…

В ту же секунду ступню мою пронзила адская боль, в тысячу раз сильней, чем прежняя – это блондин выцарапал когтём осколок стекла и ливнул на рану спирт из неизвестно откуда появившегося бутылька.

– Он чуть под велосипед не попал, – заметил вдруг ангел. – Рассеянный такой что-то, идёт и даже перед собой не смотрит, весь в мыслях. Мы потому и вернулись, что Слава колени все разбил и ладони содрал, обработать надо было.

– Я в медсёстры ещё и ему не нанимался, – проворчал Люц, – и так Женьку лечу.

– Я бы сам обработал, – хмуро заметил ангел, дьявол фыркнул.

– И я… – пробормотал тихо, за что получил недовольный взгляд дьявола. – Люц, можно мне телефон?

Дьявол поджал губы, но всё же оторвался от своего занятия и передал лежащий на столике мобильник. Впрочем, зря. Сколько бы я ни звонил, ответа всяко не получил.

Славка психанул окончательно, не соглашаясь отвечать на звонки и смс ни в тот день, ни в следующие.

Если честно, в день экзамена я впервые ощутил себя вооружённым до зубов террористом-смертником, припрятавшим где-то на теле – или же внутри него – бомбу. Ощущение дополняла дюжина полицейских с оружием наперевес, большая часть которых стояла в коридоре школы наподобие статуй, а оставшиеся обыскивали пришедших выпускников. Не самое приятное зрелище, как и открывающаяся перспектива.

– Поосторожней с этим дядькой с пистолетом, – весело шепнул мне на ухо Майк. – Ты глянь, глазки какие масляные да бегающие. Осматривать будет, так ещё ощупает всего и разденет.

Я скептически посмотрел на хмурого полицейского, проверяющего в данный момент какую-то девчонку, что краснела, бледнела и даже синела от данных манипуляций. Загребущей ручищей он основательно пошарил в сумке бедняги и, удостоверившись, что бомбы/револьвера/атомного оружия/и т.д. там не имеется, таки ж пропустил выпускницу на экзамен.

– Ну да, такой и раздеть может, – хохотнул Люций.

– А я что говорю! – согласился с ним ангел.

Согласился. С дьяволом. Я едва смог удержаться от ехидного замечания, но решил, что, во-первых, не стоит ворошить муравейник, а во-вторых, что обо мне подумают ребята? "Этот чувак разговаривает с воздухом! Он псих!" Да-да, сегодня ребят не видели не только мои родители, их не видел никто.

Кроме Славки. Ребята не посчитали нужным прятаться и от него. Вернее, Люций из вредности заявил, что всяко помозолит глаза "мерзкой истеричке", а Майк целую лекцию прочитал о том, что отвод глаз – это дело сложное, требующее концентрации, и на счету каждый человек… В общем, в итоге ангел с дьяволом опять вдрызг переругались и не общались с полчаса.