– Ладно, раз ты хочешь знать – пожалуйста. «Сессны» больше нет, потому что ее обслуживание стоит слишком дорого. Слуги уволились, потому что им задержали жалованье за месяц.

– Что? Я не пони…

– И еще, – сказал он, повышая голос, – я продал часть северных лугов. – Он горько засмеялся. – Ну, я не то чтобы их продал, скажем гак – их забрал банк, а скоро он заберет и все ранчо до последнего акра земли, если у меня не будет достаточно денег, чтобы сохранить за собой своих работников. – Отец шумно вздохнул. – Довольна, Уитни? Теперь ты получила все ответы на свои вопросы.

У Уитни подкосились ноги. Она опустилась на край постели и беспомощно посмотрела на отца.

– Что произошло? Как это все могло слу… Дж. Т. махнул рукой.

– Ты же хотела взять быка за рога, помнишь? Ну, суть в том, что мы скоро потеряем все – если я не сумею что-то придумать.

Она ошеломленно смотрела на него, пытаясь осмыслить услышанное. Ранчо и остальные дела отца стоили миллионы. Десятки миллионов. Как он ухитрился все это поставить под угрозу?

– Я полагаю, ты недоумеваешь, какое все это имеет отношение к тебе?

Она нервно вздохнула.

– Да. Я хочу сказать, я люблю эту землю. Но я ничем не могу помочь, папа. Я ничего не понимаю в…

– …условностях, – подсказал отец. Она удивленно посмотрела на него, и он кивнул головой, подтверждая важность сказанного. – Внешняя сторона вещей, моя дорогая. Вот с чем нужно считаться. Местные банки мне не доверяют. Они слишком много знают обо мне и о состоянии дел на ранчо. Пару недель назад тут был Коллинз – мы охотились на дикого козла, и от старого негодяя ничего не ускользнуло. «Где твой повар, Тернер? А твой Ван Гог – только не говори мне, что ты его продал». Уитни покачала головой.

– Ван Гог?

– Основной смысл финансовых дел в том, что ты можешь брать деньги в долг только тогда, когда они тебе не нужны.

– Но в этом мало смысла. Дж. Т. засмеялся.

– Конечно, мало. Но так уж принято. Банкиры не играют в благотворительность. – Он глубоко вздохнул. – Мне нужно наизнанку вывернуться, чтобы найти деньги, которые нам необходимы.

«Нам, – подумала она. – Послушать его, получается, что я в этом заинтересована». На самом деле сна никогда не имела ничего общего с деловыми интересами Тернеров. И ничего не понимала в финансовой стороне дела. Что же она может сделать такого, чего сам Тернер не смог?

Отец как будто прочел ее мысли. Он быстро подошел и присел перед ней на корточки.

– Небольшой отвлекающий маневр, Уитни, – вот что нам нужно. Что-то вроде званого обеда сегодня вечером. Хорошее вино, вкусная еда, приятная беседа. Ты за столом в качестве хозяйки дома… Мы сможем создать иллюзию, что ничего не произошло, неважно, что об этом говорят.

Уитни вскинула голову.

– Ты хочешь сказать, что вызвал меня сюда, чтобы я развлекала какого-то банкира? Папа, это – сумасшествие. Это…

– Человек, который к нам приедет сегодня вечером, – не банкир. – Отец медленно выпрямился и посмотрел на нее сверху вниз. – Но у него есть деньги и возможности, чтобы спасти нас.

– Кто же он тогда? Финансист? Дж. Т. горько рассмеялся.

– Можно сказать и так. На самом же деле он – акула, которая появляется, когда почувствует запах крови в воде.

– И к такому человеку ты обращаешься за помощью?

– Больше не к кому. Поверь мне, если бы был… Уитни вскочила на ноги.

– Если он то, что ты о нем сказал, его не проведешь ни хорошим вином, ни едой, ни разговорами.

– Нет, – тон Дж. Т. был ледяным. – Естественно, не проведешь. Но его нужно отвлечь. Я в этом уверен. Ведь это его предложение, в конце концов.

– Его предложение? – Брови Уитни взлетели от удивления. – О чем ты говоришь?

– Он специально просил, чтобы ты приехала сюда. – Ноздри отца затрепетали от негодования. – У меня нe оставалось выбора, мне пришлось уверить его, что ты будешь.

Она уставилась на него, совершенно сбитая с толку.

– Почему он об этом попросил? – сказала она. – Этот человек – как, ты сказал, его имя?

– Александр Барон. – Дж. Т. выплюнул это имя, как отраву.

Уитни провела кончиком языка по верхней губке.

– Александр Барон, – тихо повторила она. – Да, мне кажется… я слышала о нем где-то. Он не с материка? Что-то связанное с владением корпорацией и какими-то спекуляциями с капиталом?

Дж. Т. кивнул.

– Из Сан-Франциско. Да, это он. – Посмотрев на золотой «Ролекс», блестевший на запястье, он нахмурился. – И он должен быть тут меньше чем через час, о Господи! Живее, Уитни! Нам нужно переодеться к обеду.

В замешательстве она покачала головой.

– Я не привезла с собой вечернего платья. Я не ожидала…

– Твоя одежда по-прежнему в стенном шкафу. Найди там что-нибудь, что тебе подойдет. Я велел положить жемчуга твоей матери в твою шкатулку с драгоценностями. Надень их – это будет нелишне.

– Но почему Барон настаивал на встрече со мной?

Отец остановился в дверях. Он сощурил глаза и внимательно посмотрел ей в лицо.

– Он знает тебя, Уитни. – Он откашлялся, и она заметила необычное выражение неловкости на его аристократическом лице. – Вы с ним встречались раньше.

Уитни рассмеялась и с сомнением пожала плечами.

– Может быть, мой бизнес и процветает, отец, но я никоим образом не была связана со спекуляцией капиталом.

– Барон провел свою юность, путешествуя по миру, – продолжал Дж. Т., не замечая ее возражений. – «Учась всему в путешествиях», – как пишет «Тайм». Шлялся с места на место, живя за счет щедрости других людей, если быть более точным.

– Да. Но…

Взгляд Дж. Т. задержался на ее лице.

– Он путешествовал на юг Тихого океана. Из Австралии к Новой Зеландии, потом – на Таити. А потом – на Гавайи.

«Отец наблюдает за мной, как кот за мышкой», – неожиданно поняла она, и по ее позвоночнику поползли мурашки.

– И все же не понимаю… Отец вздохнул.

– Он называл себя «Энди», когда мы были знакомы с ним, дорогая моя.

Уитни в ужасе уставилась на него. «Нет, нет, это невозможно. Этого не может быть», – пронеслось у нее в голове.

Но мрачное выражение на лице отца не оставляло сомнений.

– Это ведь только на один вечер, – поспешно добавил он. – Я знаю, что многого от тебя прошу, но…

Уитни отшатнулась.

– Нет, – отрезала она. – Об этом не может быть и речи.

Отец быстро подошел к ней и крепко обнял за плечи.

– Негодяй хочет свести с нами счеты, – процедил он. – Но, Уитни, мы покажем ему, что ни за какие деньги он не сможет купить положения, которое принадлежит Тернерам от рожденья.

Уитни замотала головой.

– Это невозможно, – прошептала она. Его пальцы больно впились в ее плечи.

– Мы что, должны все потерять из-за твоей глупой гордости?

– Папочка, – со вздохом попросила она, – пожалуйста…

Отец разжал пальцы.

– Я буду ждать тебя в библиотеке через сорок пять минут, – бросил он, решительно направляясь к двери.

– Отец!..

– Через сорок пять минут, – жестко повторил он, и, прежде чем она успела ответить, дверь за ним затворилась.

Уитни упала на постель. Это невозможно. Неужели Александр Барон и юноша, который забрал ее любовь и оставил взамен только ненависть, такую черную, что она сломала всю ее жизнь, – один и тот же человек?

Это было похоже на шутку – только никто не смеялся.