Что-то взорвалось внутри ее. Голова ее откинулась, и она закричала.

– Да, – шепнул горячо Алекс, и неожиданно она взлетела с ним на высоты сверкающего света и радуги. – Да, – сказал он снова, и она почувствовала, как горячий поток его семени глубоко проник в ее чресла.

Слезы навернулись на ее глаза.

– Уитни, дорогая, в чем дело? Она покачала головой.

– Ни в чем, – прошептала она. – Я просто… я просто…

Он прижал ее к себе и перевернулся на бок.

– Прости меня, – сказал он шепотом. – Я собирался сделать так, чтобы этот первый раз длился всю ночь.

Уитни улыбнулась и смахнула слезы.

– Простить тебя? За что? Все было замечательно.

Алекс расплылся в улыбке.

– Ты хочешь сказать, что это слезы радости? – Он поцеловал ее в губы. – Не думаю, что когда-либо у меня были лучшие рекомендации.

Улыбка сбежала с ее лица.

– Я не хочу ничего знать о других, – сказала она.

Глаза его потемнели.

– О каких других? – возразил он. – Как могу я помнить кого-то еще после тебя?

Он наклонил голову к ее груди, и она тихо застонала, когда он слегка прикусил зубами ее сосок.

– Тебе нравится? Уитни затаила дыхание. – Да. Я… ох! Ох, что ты?.. – А это?

– Алекс, Алекс, ты не можешь. Это слишком скоро…

Она вскрикнула, когда он поймал ее руку и опустил между ними.

– Нет, не рано, – прошептал он. И он был прав.

Алекс сказал – недельку в Сан-Франциско. Но время бежало слишком быстро. Дни слились в один бесконечный день – прогулки вдоль Рыбачьего пирса, поездки на север – к великолепию лесов Муа, на юг – к спокойному очарованию Монтерея и Камела, и захватывающая красота пляжей в Биг Суре.

Они проводили вечера в одиночестве дома на Русском Холме, обедая при свечах перед камином в гостиной.

Иногда после обеда Алекс спрашивал:

– Не хочешь пойти в кино? И Уитни отвечала:

– Да, было бы прекрасно.

Но после этого они смотрели друг на друга и улыбались, его руки обнимали ее, и они давали волю своей страсти, которая их не покидала.

Во время прогулок или лежа в объятиях друг друга они вели длинные разговоры о том, что было их отдельной жизнью до этого момента.

Алекс смеялся над историями Уитни об Академии мисс Портер.

– Кто бы мог подумать, что ты была таким дьяволенком? – удивился он после ее рассказа о том, как они с Алли однажды спрятали переходную контрольную по математике в десятом классе.

Его истории о море тоже вызывали у нее улыбку, хотя она подозревала, что этот период его жизни не был и вполовину таким приятным или полным приключений, как он об этом рассказывал.

Но они никогда не говорили о лете, которое провели вместе девять лет назад. Как будто по взаимной договоренности эта часть их жизней была закрыта.

В их последний день в Сан-Франциско шел дождь. К ночи дождь превратился в мягкую изморось. Уитни вошла в темную гостиную и, стоя у окна, пила свой послеобеденный кофе. Свет фонаря на улице превратил туман в потоки ярких блестящих бриллиантов. Когда Алекс подошел к ней сзади и обнял ее за талию, она оперлась на него.

– Я всегда любила дождь, – сказала она тихо. – Вероятно, это звучит странно…

– Ты не хочешь прогуляться? Уитни повернулась и улыбнулась ему.

– Можно?

Он поцеловал ее.

– Ты можешь делать все, что хочешь. Разве ты этого еще не поняла?

«Нет, не все, – подумала она с неожиданной тоской. – Если бы я могла все, я бы знала, как сделать, чтобы ты влюбился в меня».

Но она не сказала этого. Она просто улыбнулась и согласилась, что прогуляться было бы здорово.

Одетые в джинсы и водонепроницаемые куртки, они зашагали рука об руку по склону Русского Холма. У era подножия Алекс взял Уитни за плечи и повернул к себе.

– Эта последняя неделя была удивительной, – сказал он тихо.

Она кивнула.

– Да. – Она замолчала, представляя, как завтра вечером они снова будут на Гавайях. Эта мысль странно беспокоила ее. – Я почти хочу, чтобы…

– Что?

– Ничего. Я думаю, это просто глупо. Но мне не хочется возвращаться.

Алекс взял ее лицо в ладони.

– Возможно, мы и не вернемся.

– Что ты хочешь сказать?

– Я говорил со своими людьми в Оаху этим утром. Они говорят, что все идет хорошо и никто не заметил моего отсутствия.

Уитни рассмеялась.

– Почему-то мне трудно этому поверить. Он улыбнулся.

– А тебе хотелось бы остаться тут еще на недельку?

Она замерла.

– Ты правду говоришь? Он кивнул.

– Мы можем съездить в Тахоэ. У меня там хижина на озере она не очень шикарная, но…

Она прижалась к нему и положила голову ему на плечо.

– Я думаю, это будет замечательно.

Они добрались до озера Тахоэ ближе к вечеру. – Почти на месте, – сказал Алекс, когда они свернули на узкую проселочную дорогу, спускавшуюся к воде.

В сгущавшихся сумерках Уитни вглядывалась через смотровое стекло его «рэнджровера». «Почти на месте?» – удивлялась она. Она не видела никаких признаков жилья, только осины и корабельные сосны, да время от времени отблески заходящего солнца окрашивали озеро в алый цвет.

Неожиданно впереди показалась поляна. В середине стояла небольшая хижина, сложенная из бревен, которая выглядела частичкой этого леса.

Алекс подъехал к хижине и заглушил двигатель. Он взглянул на Уитни, изобразив полное безразличие.

– Ну, вот и она. Дай мне сначала отнести наш багаж, и тогда я устрою тебе пятидесятицентовую экскурсию по месту.

Она улыбалась, открывая дверцу автомобиля и выходя наружу.

– А как насчет того, чтобы сперва провести экскурсию?

Он пожал плечами.

– Хорошо.

Их шаги глухо отдавались, когда они поднялись по деревянным ступенькам на крыльцо.

– Возможно, там будет несколько пыльно, – предупредил он, выуживая из кармана ключ. – Я тут не был несколько месяцев.

Уитни снова улыбнулась.

– Все в порядке. Мне просто хочется посмотреть, так ли это все выглядит, как я себе представляла…

Она замолчала, когда дверь распахнулась. Алекс протянул руку и повернул выключатель.

– Ну, что ты об этом думаешь?

Комната была светлая и радостная, большую часть в ней занимал камин, сложенный из валунов, по обеим сторонам его стояли два удобных дивана, накрытые одеялами торговой компании «Гудзон Бей». Индейские пледы, похожие на те, что были в спальне его городского дома, лежали по всему обшитому досками полу.

Алекс смотрел, как Уитни медленно прошлась по хижине.

– Я понимаю, тут тесно, – сказал он, откашлявшись. – Кухня размером с кладовку, о ванной не стоит и говорить, а спальня…

– …подходит только для гномов. – Она повернулась к нему, улыбаясь. – Алекс, это замечательно!

– Тебе правда понравилось? Если нет, я всегда могу позвонить в «Лодж» и заказать номер люкс.

– Ты говорил, что тут все просто, но… ну, словом, однажды у меня был подобный заказ, когда я занималась своим бизнесом. Одна моя хорошая клиентка спешно выходила замуж. У ее нового мужа было нечто, что она описала как хижину в Малибу, и она попросила меня оказать ей любезность и приехать туда с запасом еды на уик-энд.

Алекс прикрыл дверь локтем и прислонился к стене, скрестив ноги.

– Можешь не рассказывать дальше, – сказал он с усмешкой. – «Хижина» оказалась домом на побережье с круглыми стенами из стекла, с всегда готовыми горячими ваннами для нее и для него, с глубоким бассейном позади дома, теннисным кортом…

Уитни рассмеялась.

– А вот и нет, теннисного корта там не было. Я полагаю, именно поэтому все это именовалось не домом, а хижиной. И сейчас, когда ты сказал, что у тебя есть «простая хижина», я не переставала надеяться, что она не окажется такой же.

Он протянул к ней руки. Она подошла и переплела свои пальцы с его.

– Значит, тебе понравилось? – спросил он тихо.