— Эта женщина? А что, у них есть и другие?

Аута даже не улыбнулся.

— Нет, господин, только эта.

Великий Жрец устал. Он тяжело поднялся, чтобы уйти. За ним поднялись и все остальные.

— Уходите? — спросил Великого Жреца один из чужеземцев на языке атлантов.

Жрецы переглянулись. Тефнахт спросил чужеземца, знает ли тот хорошо этот язык. Тот застенчиво улыбнулся:

— Нет, немного.

Великий Жрец снова осмотрел помещение. Взгляд его остановился на глиняном кувшине, принесенном рабом. Он показался ему нелепым среди вещей, которые пришлось здесь увидеть. Старец смутился и, чтобы подавить в себе неприятное чувство, спросил:

— Аута, я не вижу среди них ни одного пожилого человека, одна молодежь. Может быть, старики побоялись сесть в этот корабль? Спроси их…

Задав этот вопрос чужеземцам, Аута перевел своему господину их ответ, причем, казалось, сам испугался его:

— Все, кто здесь, господин, старики. Самому молодому из них пятьдесят лет. Женщине тоже пятьдесят лет.

— А другим? — спросил удивленно Великий Жрец.

— Самому старому из них триста сорок лет!

Жрецы испуганно взглянули на него.

— А не врешь ли ты, Аута? — воскликнул Великий Жрец. — Может быть, ты не понимаешь хорошо их языка и лишь похваляешься, что его знаешь?

— Обманывает, высокочтимый! — воскликнул Тефнахт. — Он полагает, что мы его не сможем уличить во лжи.

Тогда один из чужеземцев подошел к Тефнахту и, указывая на себя рукой, сказал на языке атлантов:

— Старик. Я старик. Три века и…

Великий Жрец отступил на шаг.

— Они знают наш язык, Аута? — спросил Тефнахт, стараясь скрыть при этом свою тревогу.

Аута внимательно посмотрел ему в глаза и на мгновение задумался. Затем мягко ответил:

— Не знаю, господин… всего несколько слов. Наш язык им кажется очень трудным.

Чужеземец посмотрел на Ауту и сказал ему что-то на своем небесном языке.

— Что он говорит? — спросил тут же Тефнахт.

— Он спрашивает меня, поверили ли вы в то, что ему триста сорок лет, — ответил спокойно Аута.

Чужеземец улыбнулся и затем подошел к Великому Жрецу, остановившись в одном шаге от него. Тот не посторонился. Чужеземец сказал Ауте, и тот перевел:

— Он просит тебя, господин, посмотреть ему в глаза. Он говорит, что они всё скажут, если умеешь читать по ним. Говорит, что он с самого начала понял, что ты очень мудр и обладаешь большой властью. Он просит тебя, господин, посмотреть ему в глаза.

Великий Жрец проницательно поглядел в глаза чужеземцу. Казалось, это удовлетворило его. Потом, вздохнув, он произнес:

— Что можно увидеть в столь странных глазах!

— А обо мне что сказал? — спросил Тефнахт.

Аута взглянул на него и медленно ответил:

— О моем господине Тефнахте он ничего не сказал…

— И все-таки ему не так много лет, как он говорит… — проговорил, раздумывая о чем-то, Великий Жрец. — Не знаю…

— Господин, этот подсчет они сделали, чтобы понятнее было для нас в земных годах. У них год раза в два больше; так, по крайней мере, они мне сказали, если я их правильно понял.

— Да брось ты нести чепуху! — резко прикрикнул Тефнахт на Ауту, который продолжал спокойно смотреть на жреца.

— Господин, — повторил Аута, — они так говорят. Их планета, будучи расположена дальше от Солнца, совершает путь вокруг него в более длинный срок…

— Брось нести всякий вздор! — снова оборвал его Тефнахт.

— Не мешай ему, Тефнахт! — сказал Великий Жрец. — Он не обманывает. Он не знал, а я давно подозревал это. Год — это как раз то время, в течение которого Солнце обращается вокруг Земли. Их планета, если она расположена вдвое дальше от Солнца…

— Нет, господин! — сказал Аута. — Солнце не вращается. Земля вращается вокруг Солнца… Я тебе перевел то, что они мне сказали незадолго до этого.

Великий Жрец посмотрел на него:

— Да, я слышал, но не поверил, так как счел, что или ты плохо понял, или я. Значит, мы… Нет, не могу понять. Да и ты не понимаешь всего, просто за ними повторяешь, вот и все.

Аута опустил глаза и смиренно произнес:

— В самом деле, господин, не все могу понять, но я им верю…

— Как же ты можешь питать доверие к какому-то чужеземцу! — сказал Великий Жрец, и на сей раз уже не так мягко, как обычно.

— Господин, — произнес Аута, — таким чужеземцам. которые смогли перебраться с одной звезды на другую, нельзя не доверять. Они не могут обмануть. Они ведь познали великую правду естества. Из лжи, господин, не бывает правды, как из правды не бывает лжи.

— В конце концов, почему бы не быть так, как они говорят? — вдруг произнес старец. — Если мы могли думать, что Солнце вращается вокруг Земли и не падает, почему бы нам не считать, что Земля вращается вокруг Солнца и не падает? Разве когда жаришь, огонь вертишь вокруг козули? Ведь вращаешь вертел… Так если когда-то мы считали Землю неподвижной, мы полагали, что она опирается на что-то. А это «что-то» тоже должно на «что-то» опираться!

Тефнахт удивленно взглянул на жреца.

— Так если бы Земля не опиралась, она улетела, упала бы на Солнце.

Старец улыбнулся:

— Я подумал и об этом. Если выпустить камень из руки, он упадет, А если бросить с силой, он летит…

— …до тех пор, пока не упадет снова! — возразил, смеясь, Тефнахт.

— Не смейся, Тефнахт! — парировал Великий Жрец. — Упадет, но только потому, что у тебя нет достаточно силы бросить его. А эти, возможно, умеют! — И он показал на чужеземцев.

В прежние времена Тефнахт слепо поверил бы несравненной ни с чем мудрости этого необыкновенного старца, но теперь он с недоверием покачал головой, полагая, что Великий Жрец фантазирует. И он, смеясь, заметил:

— Может, скажешь, их столь почтенный возраст тоже результат того, что их с силой бросили, как камень, и они непрерывно летят! Тогда они были бы бессмертны.

— По всему видно, что они все молоды, — сказал Великий Жрец. — А вот почему они не постарели, если так много прожили лет?

Аута этого не знал. Он спросил чужеземцев и затем перевел:

— Не могу понять, что они мне сказали, господин, одно только ясно: они смогли сделать так, чтобы тело их не старилось до самой смерти. Они не спят, как мы. Каждую ночь они спят всего лишь час, затем по очереди входят в одну комнатку, на мгновение закрываются в ней и выходят оттуда бодрыми и помолодевшими. Я был там, но не закрывался: кто его знает, не опасно ли это для земного жителя.

— Ну, и что ты там увидел?

— Ничего. Вокруг вдоль круглой стены одни лишь прозрачные трубки.

Услышав разговор о сне, Тефнахт зевнул. Затем он спросил раба:

— А ты спал, как они?

— Нет, господин, я спал как обычно.

— Тогда пошли к себе в палатки, не станем им мешать своим затянувшимся присутствием. Да и высокочтимый наш устал.

Великий Жрец взглянул на него с удивлением. Ему показалось странным это равнодушие как раз в то время, когда они начали узнавать о стольких удивительных и новых для них вещах. Но, подумав, он понял, что это не равнодушие, а усталость, которую вызвали все эти обрушившиеся в течение нескольких часов неожиданные чудеса.

— Эту ночь ты будешь спать в моей палатке, — сказал старец рабу.

— Слушаюсь, господин, — ответил тот. — Но позволь им сказать несколько слов.

Жрец знаком разрешил, и тут он увидел, как после слов Ауты чужеземцы громко рассмеялись.

— Ты что им сказал? — резко спросил Тефнахт.

— Что я буду спать не у них, а со своими господами. Они меня спросили, вернусь ли я, и я им ответил, что если мне позволят вернуться, то я вернусь завтра.

— А почему они засмеялись? — спросил Тефнахт. — Что же тут смешного!

— Господин, — продолжал Аута со страхом и покорностью, — я боюсь тебе повторить то, что они мне только что сказали… Может быть, я не понимаю все как нужно, но они так сказали. — И он взглянул прямо в глаза Великого Жреца.

— Я слушаю тебя, говори! — произнес старец устало.

— Они говорят, что… — Аута запнулся, сожалея, что стал говорить, — не знаю… мне кажется, они не понимают… — Тут Аута, обретя смелость, решил довести начатое до конца и стал переводить точно: — Они говорят, что как это может быть, чтобы кто-нибудь был хозяином человека… словно одежды или… Я попытался объяснить им, но они все равно ничего не поняли и рассмеялись. Помоги мне, высокочтимый господин, быть более мудрым, научи, как рассказать им, чтобы они поняли это.