Они сидели втроем в "Аборигене" – тихом кафе на пересечении кольцевой и главной магистрали где-то между двести двадцатым и двести двадцать первым уровнями.

– Как вы его, шеф, – говорил Густав, разливая водку в вафельные стаканчики из под мороженого. – В прыжке, с поворотом… Я и приемов таких не знаю.

– То же мне прием, – поморщился Сергей, потрогав разбитую губу. – Если бы ты не подоспел, нас бы размазали.

– Это все стажер… – сказал Густав, раздавая каждому стаканчики.

– Да, – честно согласился Сергей. – Стажер у нас молодец.

– Если бы не сковал своего, я бы так быстро не управился.

Коурис молча улыбнулся, прикладывая холодную ложку к правому глазу.

– Ну, за боевое крещение, – кивнул Сергей. – А то раскиснут.

– Правильно, – поддержал Густав. – За тебя, стажер.

Выпили молча и по полной. Занюхали фантиками от конфет. Закусили стаканами.

– Да, с закусками у них тут туго, – Густав грустно оглядел стол. – Может, пирожное закажем? Или мороженое с вареньем?

Сергей махнул рукой, мол, делай как знаешь, и Густав ушел к стойке.

– Инспектор, – заговорил вдруг слегка опьяневший Коурис. – Я давно хотел у вас спросить…

– Спрашивай, – кивнул добродушно Сергей.

– С Ланой у вас как? Серьезно?

Сергей внимательно посмотрел на стажера.

– Знаешь что, – сказал он задумчиво. – Давай лучше не будем касаться этой темы. Хорошо?

Юноша, волнуясь, хотел что-то ответить, но, вернувшийся нетвердой походкой Густав, почти выронил на стол три порции клубничного мороженого и вслед за ними снова три конфетки. Сергей, поморщившись, налил по полной, отставив под стол пустую бутылку.

– Я еще купил, – сказал Густав, проводив ее меланхоличным взглядом и поднимая очередной вафельный стаканчик.

– Кстати, – спросил вдруг Сергей, лениво ковыряясь ложечкой в мороженном. – Как у вас жизнь без меня? Ничего серьезного не было?

– Да все было тихо, – ответил Густав, выставляя очередную бутылку. – Если не считать, что в пятницу на очередной пьянке Закир не сдал ключи на вахту. Дверь в группе кто-то захлопнул и в кабинете остались карманные ключи Закира и заодно и общие. И он, как назло, остался последним – наверное, на свое несчастие болтался где-нибудь в других отделах, – так в свитере и пошел домой пьяный. А мы пришли на работу – смотрим – шапка и шуба его здесь. Под столом и зимние ботинки и туфли, в которых он ходит в здании. Думаем – как же он ушел? В такой-то мороз? Такая была интрига, столько было предположений, пока он не появился. Как ты шел? – спросили его. – Холодно ведь было? – Не помню, – отвечает.

– Замечательно, – сказал Сергей. – Значит, скоро надо ждать вызова на ковер.

– Так получилось, – развел руками Густав.

– Ладно, с этим как-нибудь разберемся, – кивнул Сергей, окончательно доев мороженное и, на всякий случай, заглянув в стаканчик.

– А мне тогда стало почему-то скучно, – задумчиво продолжил Густав, окончательно погрузившись в воспоминания. – И вдруг что-то меня стукнуло. А не позвонить ли мне девушке, в которую я был влюблен лет десять-двенадцать назад? – почему-то подумал я тогда. Спокойно сел за компьютер, набрал в нашем справочнике ее девичью фамилию и улицу, на которой она раньше жила. Машина выдала только одну запись. Позвонил по этому телефону – мужчина. Ольгу Петровну можно слышать? – спрашиваю абсолютно ни на что не надеясь. А ее нет, – отвечает мужик. Она на работе, в ночную смену. А какой у нее телефон? – спрашиваю я. Он называет. Я благодарю. Перезваниваю. Женский голос. Можно Ольгу Петровну? Это я. Здравствуй, это Густав, говорю. Узнала, отвечает, причем так радостно. И дальше мы проговорили больше часа. Причем голос у нее был такой, которым она раньше со мной никогда не разговаривала.

– Ну и зря, – сказал Сергей, доев свой стаканчик. – Только душу себе разбередил. Да и ей, наверное, тоже.

Густав только вяло кивнул.

– А как у тебя идет учеба Закира? – повернулся Сергей к Коурису. – Много полезного для себя подчерпнул. Кроме шуток, – добавил он, чтобы юноша не подумал, что над ним смеются.

– Да, есть, конечно, что-то и полезное, – смутился Коурис, хотя был изрядно пьян. – Мысли умные.

– Ерунда все это, – вмешался Густав. – Чему он учит? Как охмурить женщину, которой на тебя по большому счету наплевать. Ну, получится у тебя. Ну и что? Потом она все равно очнется от этого дурмана и уйдет от тебя. И тебе будет еще больнее. И вообще, некрасиво навязывать свое общество женщинам, которым ты неинтересен.

– А если она обалденная красавица? И ты жить без нее не можешь? – вдруг необычайно серьезно произнес Аэций, на мгновение трезвея.

Густав покачал головой, предварительно проверив вафельные стаканчики и наливая очередную порцию водки.

– Знаешь, не хочется тебя сильно огорчать, но есть такая народная мудрость – чем женщина красивее, тем она сволочнее.

– Да нет, – покачал головой Сергей. – В его идеях что-то есть. А то живешь вот так, ждешь встречи с твоей единственной, ни на кого толком не смотришь… И вдруг, наконец, ее встречаешь. А у нее, допустим, плохое настроение, или пока еще влюблена в какого-нибудь недотепу и опять же пока еще его не раскусила, или вообще начал с ней разговор не с того… И вот уже ты ей неприятен, и все твои усилия доказать обратное только приносят вред. И что теперь делать? Стреляться? Ведь жизнь, считай, кончена. Другие женщины – все-таки это уже не то, когда она, та, которую ты так долго ждал, не выходит у тебя из головы… А тут Закир что предлагает? Никаких ожиданий и влюбленностей. Просто постоянно перебираешь всех симпатичных… С кем-то у тебя получается, с кем-то нет… И неудачи тебя совершенно не огорчают… И когда ты наконец-то встречаешь свою единственную, ты уже знаешь что, как и о чем говорить.

Густав молча поднял свой стаканчик.

– Давайте лучше выпьем просто за женщин, – грустно сказал он.

– Шеф, Вы куда? Домой? – спросил Густав на улице заплетающимся языком.

– Куда же еще? – вопросом ответил Сергей, решив вдруг заглянуть к Лане, и сам увлекшийся этой мыслью, тут же представив как она обрадуется. И что это в принципе будет здорово – устроить такой сюрприз.

– Тогда счастливо.

– Стажера доставь, – махнул Сергей.

– Само собой, – ответил Густав.

Сергей заглянул в ближайший киоск – сейчас они с некоторых пор стали работать круглосуточно – что, в общем-то, было удобно, купил вина, банки с осетриной и фрикадельками в томатном соусе, баночку маринованных грибочков.

Он решительно открыл дверь женского общежития и оказался в узком плохо освещенном коридоре, слегка стесненном стеклянной кабинкой вахтерши.

– Вы к кому это? – из окошка нетрезвым голосом сурово окликнула его еще не старая женщина.

Сергей остановился.

– К Ольховской Лане, – ответил он, поворачиваясь к вахтерше.

По ту сторону в темном уголке сидел мужик и лениво тусовал карты. Перед ним на журнальном столике на обрывке газеты стояла бутылка водки, два стакана и что-то из мелкой закуски.

– Да пусть идет, – сказал он лениво, внимательно, с пьяным любопытством осмотрев Сергея. – Жалко что ли.

– Ну конечно, – с непонятной интонацией и странно улыбаясь заметила вахтерша. – Не положено пускать кого попало. Документы есть?

Сергей достал удостоверение инспектора социологического института.

– Ба! Харви, – пьяно произнесла вахтерша, стараясь записать в журнал. Ее гость снова с еще большим интересом посмотрел на Сергея.

– Хавай, – произнес он, коверкая его фамилию. – Пусти его. Видишь, мужику не терпится…

Сергей внимательно посмотрел на мужчину, соображая, ввязываться в конфликт и уйти ни с чем, или не стоит? Решил плюнуть на них – каждый мелкий чиновник любит упиваться своей властью. К тому же паренек отвел глаза, отвлекшись на бутылку.

– Иди уж, – сказала вахтерша, неприятно окинув его оценивающим взглядом.

– Ну спасибо, – проговорил он, направляясь к лифту.

– У нас только до одиннадцати, – крикнула женщина вдогонку, а мужик почему-то противно засмеялся.