– Что-то вы поздновато, – скептически заметила Дина.

– Работа задержала, – оправдался Сергей, тоже проникаясь всеобщей хмуростью. – А где именинница?

– Она вас ждала, ждала, да устала. И ее увезли.

– Кто?

– Не знаем. Но нас с собой не взяли.

– Кто-то ей позвонил по наручной связи. И она ушла, – добавил со своего места Ларри, разливая водку по рюмкам на праздничном, но каком-то одиноко-нерадостном столе. – Правда, извинилась и нас попросила остаться…

Странно, подумал Сергей, личную связь ей еще не выдали. Откуда она у нее?

– Присаживайтесь, – пригласила Констанция, и ему послышались какие-то сочувственные нотки в ее голосе. – Не пропадать же добру.

– Да, действительно, – поддержал Ларри. – Повод у нас есть, подарки мы уже подарили, так что имеем право на веселье.

Подняли рюмки.

– За именинницу, – сказал Ларри и залпом выпил.

Сергей тоже выпил, но легче ему не стало. Возникший неприятный осадок не проходил. Да и разговор за столом не клеился.

Ларри принес еще бутылку водки, но Сергей отказался и, тоже извинившись, ушел, хотя ему предлагали остаться, обещав увеселительную программу – мол, черт с ними со всеми, не расстраивайся, сейчас купим еще, устроим танцы, веселье по полной программе, по общаге пройдемся – скучно не будет.

Когда он, снова переодетый и, естественно, в шапочке-маске, вошел в убежище, Элора, стремительно подбежав, чуть не бросилась к нему на шею, не скрывая своей радости. Он дотронулся до ее руки, успокаивая, и от этого прикосновения ощутил огромный прилив нежности, который, впрочем, не смог перекрыть то подавленное настроение, которое он вынес из женского общежития. Да, подумал он, обведя взглядом мрачную серую комнату с жалким светильником посередине, натерпелась она тут, в одиночестве.

"Страшно одной?" – спросил он посредством электронного блокнота. Она честно кивнула головой. Не зная, что делать дальше в этой ситуации, он демонстративно посмотрел на часы, и жестами показал – поздно, мол, уже, ложитесь спать, а я покараулю. Она покорно кивнула и принялась готовить единственное ложе для сна, расстилая привезенные им тряпки. Сергей пристроился неподалеку в углу, прислонившись к стене и сев на свою сумку, на ту ее часть, где лежала его одежда. Девушка, не глядя в сторону Сергея, тщательно застегнула застежки на его, а теперь уже на ее спортивном костюме, и легла, аккуратно прикрываясь импровизированным одеялом из покрывала и верхней одежды. Сергей с каким-то смешанным чувством наблюдал за ней, как она укладывается спать, а потом выключил светильник и закрыл глаза.

Нет, надо срочно уснуть, подумал он, а то всякие дурацкие мысли в голову лезут. Ей проще – толком меня не видя, напридумала в мой адрес поди массу всего положительного. А я то знаю, как она на самом деле ко мне относится… И нечего все начинать с начала… Ведь все уже на сто раз обговорено… И как она тогда – Ну как вам еще сказать, что бы вы наконец поняли – не хочу я с вами встречаться…

Да, Элора для меня в общем-то потеряна навсегда, это очевидно. А вот Лана – она-то чем виновата, что я такой? Прекрасная девушка, меня любит. Что мне еще надо?

Он вспомнил их последнюю совместную ночь. Он себя вел, как полный дурак, говорил не те слова, делал не те поступки – все было неправильно. И ему за себя стало ужасно стыдно.

Сергей посмотрел на Элору. Впрочем, в темноте ничего не было видно, а надевать очки ночного видения он не стал. Прислушался к ее дыханию – ровное, значит уснула. Хорошо ей, подумал он, есть кому передовериться. И никаких забот о собственной безопасности и завтрашнем дне. Совсем еще молода, и проблемы не кажутся такими сложными… И он переключился на Лану, решив, что был в корне не прав, что она его любит и многое прощает, и что больше счастлив он ни с кем не будет.

И Сергей, переживая и волнуясь, стал продумывать, как он извинится перед Ланой, и как ему лучше и понятнее все объяснить, и как, наконец, сделать ей предложение, чтобы оно не прозвучало глупо и, не дай бог, не обидело бы девушку.

– Извините, вы уже спите? – тихий осторожный голос Элоры перебил его сумбурные мысли.

"Да нет", чуть не сказал он, но вовремя спохватился и просто кашлянул, попутно пошуршав по полу ногой.

– Что-то мне совсем не спится, – извиняющимся тоном сказала девушка, правильно расценив издаваемый им шум, как положительный ответ. – Всякие мрачные мысли в голову лезут. Страшно как-то.

Сергей хотел было подойти к ней – ведь когда видишь живого человека, или просто держишь кого-то за руку – внутренне успокаиваешься. Но сдержался и остался на месте, побоявшись, что она говорит совсем о другом и его жест расценит как попытку воспользоваться ситуацией.

– Можно, я просто поговорю в темноте, а вы ничего отвечать не будете? – осторожно спросила она тихим дрожащим голосом. – Я не буду вам мешать?

Он снова кашлянул, хотя кашель, из-за пересохшего вдруг горла, был более похож на предсмертный хрип.

– Знаете… Не знаю почему, но иногда вдруг так страшно становится, что вот мол живешь, живешь, а все равно умрешь, причем этого сам никогда не заметишь, что умираешь, и значит можешь умереть в любую минуту хотя бы прямо сейчас и уже не увидишь завтрашнего дня, не узнаешь, как там дальше пойдет жизнь, какие события случаться, и даже хотя бы какая будет погода.

Сергей не нашел что сказать и промолчал, подумав с какой-то болью – А ведь ей всего девятнадцать лет?!

Она уснула около трех часов ночи, вдоволь выговорившись.

А в пятом часу он осторожно, стараясь не шуметь, переоделся в несколько помятый костюм и снова отправился в город, подальше от этого места.

На этот раз Давор был дома. Сергей быстро, чтобы не смогли засечь, коротко рассказал о девочке в его доме и сделанных снимках – датчик Давор все-таки нашел на ее одежде, – и передал свое предложение – не трогать Элору. Дал на размышление час и быстро покинул это место.

Покатавшись по разным маршрутам в пустых вагонах в течение выделенного часа, он вышел в каком-то глухом месте и не без труда нашел рабочий автомат связи среди кривых поломанных будок, обвалившейся штукатурки и на сто раз исписанных стен.

Второй разговор был еще более коротким. Обговорив гарантии с обеих сторон, Давор дал согласие.

Сергей понимал, что рискует, и рискует в основном только Элорой, но надеялся, что эти кадры с раздеванием девочки все-таки перевесят тот интерес, который проявляет к Элоре спецслужба, и к тому же он твердо знал – среди бомжей или в подземке девушка жить не будет – в этих суровых условиях, где так развито право сильного на все, в том числе и на женщин, она просто не выживет и, либо быстро сломается и превратится неизвестно во что, либо не менее быстро зачахнет и умрет. Да и выдадут ее быстро, скорее всего – обещанная награда, контакты с верхом некоторых лиц подземки, собственные агенты в этой среде…

Вернувшись, он некоторое время стоял возле кровати, в слабом свете карманного фонарика наблюдая за спящей девушкой. Какая она все-таки красавица, вся такая нежная и где-то в глубине души по-детски добрая, просто ей приходится скрывать эти свои черты, а вот во сне они проступают наружу, через ее позу, через выражение ее лица…

Решительно прогнав эти мысли, он включил светильник и дотронулся до ее плеча. Девушка тут же поднялась и рывком села, испуганно посмотрев на него сонными глазами.

– Что случилось? – очень тихо спросила она, ожидая самого худшего.

Сергей молча протянул ей электронный блокнот.

А потом быстро собравшись, он проводил ее до ближайшей остановки, дождался, пока она села в состав – Элора задержалась перед открытой дверью пустого вагона, обернулась к нему, словно хотела что-то сказать на прощанье, но он решительно подтолкнул ее в спину, и двери закрылись. Потом Сергей другими, более сложными путями, добрался до того же монолита, где располагалась его квартира, но уровнями ниже. В старом, настежь открытом подьезде, проваливаясь в наваленном на лестнице снегу, он открыл вентиляционную шахту, нашел свой лифтовой трос, и быстро поднялся наверх. Здесь случилась небольшая задержка – в ванной раньше его вернувшаяся Элора уже принимала душ. Сергей только мельком увидел обнаженное тело девушки и тут же отвернулся, боясь дальнейшего, и особенно – своих мыслей. Потом, когда девушка ушла, он осторожно пробрался в свою комнату, быстро переоделся, разобрал всю аппаратуру, восстановив на датчиках в ванной нормальный сигнал, и тут же зазвонил его будильник – пора было на работу. Выспаться бы мне хоть раз, мрачно подумал он, принимая таблетку от упорно непроходящей температуры.