— О-она п-п-потеряла с-силу. О-она и-ищет к-кого-нибудь у-у-у… — Мор-ам поперхнулся и отчаянно закашлялся.

Уэлгрин вздохнул, нацедил немного дешевого вина и передал пьянице. В этом портовом городе, известном своим отчаянием и нищетой, бывший член ястребиных масок прошел уже все круги ада. Трясущимися руками Мор-ам поднес кружку к губам, и струйка слюны потекла из его обезображенного рта. Начальник гарнизона отвернулся, сделав вид, что ничего не заметил.

— Ты имеешь в виду Ишад? — спросил он, когда тот допил вино.

— Сех! — пробормотал Мор-ам нисийское ругательство и распрямил спину. Взгляд пьяницы стал более осмысленным. — Только не произносите вслух это имя. О-она ищет к-кого-нибудь у-у-убить, кого-нибудь с-сильного. Я м-могу узнать его им-мя.

Уэлгрин ничего не ответил.

— В д-доме м-м-моей сестры я в-видел ее в-вместе с Т-Темпусом. О-она б-была в гневе.

Уэлгрин посмотрел на звезды над головой.

Мор-ам снова схватил чашу и, запрокинув голову, жадно припал к ее краю. Послышалось громкое бульканье. Доносчик изо всех сил пытался сохранить ясность речи.

— Я знаю и другое: она ищет ведьму. Теперь она добралась до власти и редко глядит под ноги. Я могу проследить за ней; она мне доверяет.

Во дворец проследовала отара белых бейсибских овец. Над крышами послышался крик сокола, и стайка птичек порхнула к гавани. Уэлгрин наблюдал за их полетом, а Мор-ам рванулся, пытаясь поймать ладонь капитана своими влажными и скользкими руками.

Послышался его быстрый лихорадочный шепот:

— М-Мория изменилась. О-о-обзавелась д-друзьями, к-которые ей не д-д-друзья. М-мертвецы в д-доме П-Пе-леса, к-к-которым самое место в Аду. 3-завела л-л-любов-ника. М-Мория в-воровка, а он ч-ч-чародей, п-пожалуй, п-посильнее Ее. О-она расскажет, ч-ч-что…

Капитан отдернул руку и резко свистнул. На пороге из темноты возникла грузная фигура часового.

— Во дворец его, — приказал Уэлгрин, достал кусок материи из мешка на полу и тщательно вытер руки.

— О-о-она узнает. Когда я н-не в-вернусь, она будет меня искать. — Голос бывшего бандита стал звонким от отчаяния. — Ты сказал золото, ты сказал: золото за информацию.

— Но не за предательство собственной сестры. Парень, тебе бы уже пора было изучить меня, — холодно ответил Уэлгрин. — Во дворец, — повторил он, и в комнату вошел второй солдат, чтобы поручение было исполнено тихо.

Уэлгрин швырнул кружку Мор-ама в одну из мусорных куч, которые тут и там лежали в этом сгоревшем, лишенном крыши складе. Вот до чего дошло: солдаты Рэнке держали оборону в руинах, выслушивали сплетни городского отребья и разговаривали с нежитью. Из столицы в Санктуарий направлялась царственная процессия, и Уэлгрин получил приказ поддерживать спокойствие в городе и, помимо этого, внимательно прислушиваться ко всем сплетням про нисийскую ведьму. Положив ладонь на рукоять меча, воин стал ждать следующего посетителя.

— Знаешь, а возможно, он прав, — послышался голос из темноты.

Через дыру в стене проехал вооруженный всадник. Голову воина окутывал колышущийся туман, а лошадь холодом и сиянием напоминала мраморную статую. Уэлгрин привстал, не снимая руки с эфеса.

— Стой, где стоишь, — скомандовал незнакомец, спрыгивая на землю. — Ходит слух, что ты готов выслушать всякого, даже другого ранканского воина. — Голос был человеческим, вот только его фыркающая лошадь в неровном свете тлеющего костра не оставляла на земле тени.

— Страт? — спросил Уэлгрин, и кивок подтвердил его догадку. — Вот уж не думал, что ты объявишься в городе в эти дни.

Послышался соколиный крик. Мужчины глянули вверх, через обуглившиеся перекрытия, но в ночном небе было пусто.

— Прошлой ночью я был там, на банкете в доме Мории. — Стратон отбросил в сторону бочонок, на котором сидел Мор-ам, и выбрал себе другой из кучи мусора. — Здесь неопасно? — поинтересовался он, обводя взглядом полуразрушенные стены.

— Это моя штаб-квартира.

— Его стоило выслушать, — заметил Страт, махнув рукой в сторону тропинки. Узлгрин качнул головой.

— Он пьян, испуган и готов заложить даже тех, кто помогает ему. Меня не интересует то, что он хочет продать.

— Ты заметил, что он чего-то до смерти боится? Я бы сказал, что ему ведомо нечто, страх перед чем не заглушить дешевым вином. Я видел изменившийся облик Мории на днях, и это не дело рук Ишад. Я поговорю с ним и выясню, в чем дело.

О Страте поговаривали, что он живет с некроманткой, так же, как, впрочем, и обратное. Но факт оставался фактом, он знал окружение Ишад, как никто другой, и выступал посредником в отношениях пасынков с ведьмой. А кроме того, ему не было равных в умении вызвать человека на разговор и оценить важность полученной информации.

— Я сам еще раз поговорю с ним, — пообещал Уэлгрин, жалея, что ему недостает умения убеждать, присущего Молину. В ответ Стратон молча улыбнулся, и от его улыбки у Уэлгрина взмокла спина. Поразмыслив над причинами, которые привели сюда всадника, Уэлгрин вновь прислушался к одинокому крику сокола и решился нарушить принятые условности:

— Страт, ты пришел сюда не затем, чтобы помочь мне разобраться с этим опустившимся бандитом, мне ведомо также, что пасынку небезопасно появляться к востоку от Прецессионных врат. Что привело тебя ко мне?

— Есть разговор насчет Джабала — предводителя масок. — Ради вящего эффекта Стратон выдержал паузу, откусил кусок ногтя и плюнул в темноту. — Мы с ним договорились, и я хочу, чтобы ты и твои люди придерживались нашего соглашения.

Уэлгрин поморщился:

— Воин, я думал, ты принес с собой лучшие вести. Джабал, заключил договор с пасынками?!

— Со мной, — процедил сквозь сжатые губы Страт. — Ради мира и спокойствия, ради поддержания безопасности в Санктуарии на время визита имперского руководства. Теперь НФОС окажется под двойным ударом, и мы покончим с ним раз и навсегда. Для тебя должно быть честью, что мне в голову пришла мысль привлечь твой отряд к сотрудничеству с нами.

— Какому еще сотрудничеству? — взорвался Уэлгрин. — Это что, мы занимаемся рэкетом и терроризируем купцов? Разве это мы перевернули город вверх дном? Это что, мы виноваты в том, что илсиги едва не ведут против нас войну? Ты решил покончить с НФОС, но его бы и не было, если бы не этот чертов Третий отряд. Да не будь тебя и твоих спутников, отряд тоже никогда не появился бы в Санктуарии. От тебя и твоих идей у меня голова идет кругом.

Стратон закаменел в молчании. Между призванными на службу империи регулярными солдатами и элитными подразделениями, подобными пасынкам или церберам, которых интересовало только золото, никогда не было большой любви. И в отношениях между занимавшими положение командиров Стратоном и Уэлгрином, а именно им поручили поддерживать мир в Санктуарии, это ощущалось особенно остро.

Уэлгрин, который большую часть своей жизни слепо преклонялся перед личностями типа Страта, Критиаса и даже Темпуса, ждал, что Страт взорвется, и не почувствовал никакого облегчения, когда после томительно долгих минут осознал, что положение пасынка, пожалуй, даже хуже, чем его.

— Хорошо, — нарушил молчание Уэлгрин, опустив руки на самодельный стол и заставляя себя смирить гнев, как поступал в таких случаях Молин. — Гарнизон поможет тебе. Что еще?

— Мы меняем правила игры, и некоторым это может не понравиться. НФОС собирается нажать на…

Уэлгрин поднес палец к губам, призывая к молчанию — крик сокола изменился.

— Траш? — сказал он спустя некоторое время в темноту.

— За ним следили, — послышался голос откуда-то из-за спины Уэлгрина. — Один на крыше, у него в руках такой лук, что стрелой из него можно проткнуть вас двоих. Чуть позже появился второй, у него оружия мы не приметили. Он заметил первого и теперь сшивается поблизости.

— Кто-нибудь из твоих дружков?

— Нет, я приехал один, — неуверенно заметил Стратон, заслышав в воздухе звук, похожий на свист стрелы.

— Уходим, — скомандовал Уэлгрин, отбрасывая бочонок в сторону.