Началось с того, что однажды утром 7-го августа 1802 года фрау Маргарита, возвращаясь с рынка домой, принесла с собой будильник.

— Посмотрите, — сказала она Думкопфу, — я купила будильник.

Герр Думкопф взял будильник и внимательно его осмотрел: он снял стеклышко, поднес будильник к уху и послушал его ход. Будильник шел мерным ходом — и обе стрелки двигались по циферблату.

Герр Думкопф задумался. «Эти стрелки, — подумал он, — все время двигаются слева направо. Хорошо. А что будет, если мы их пустим справа налево?» Он так и сделал. Но только двинул герр Думкопф стрелку назад, как в будильнике что-то заворчало, потом послышался хрип, потом раздался звон, а потом невидимый голос вдруг запел: «Финкель пинкель тра-ля-ля!»

Герр Думкопф пришел в восторг. Он снова двинул стрелки, и будильник снова пропел: «Финкель пинкель тра-ля-ля!»

— Замечательно! — сказал Думкопф. — Фрау, Маргарита, — сказал он, — я сейчас сделал открытие: если стрелки будильника двигать обратно, — будильники начинают петь.

— Замечательно, — сказала фрау Маргарита, прослушав песенку.

Тогда герр Думкопф решил, что он, Думкопф, человек весьма сообразительный. И с тех пор он принялся размышлять обо всем, что попадалось ему на глаза.

Почему на памятнике Думкопфу сидит бронзовая муха?

Однажды утром герр Думкопф проснулся от непривычного шума: что-то рядом с ним жужжало и трещало, как молотилка.

Герр Думкопф открыл глаза и увидел, что над самым его носом летает большая мохнатая муха. Герр Думкопф долго следил за полетом мухи, а потом подумал: «Эта муха, — подумал он, — летает не так, как летает птица. Птица для того, чтобы летать, машет крыльями, а муха крыльями не машет[3]. Хорошо. Допустим, что у мухи крылышки только для того, чтобы держаться в воздухе. Но чем же она летает?»

Герр Думкопф поймал муху и придержал ее за ножки; муха жужжала, трепыхала крылышками, но улететь не могла. Когда Думкопф отпустил ее, она сейчас же улетела. — Вот оно что! — вскрикнул Думкопф, — муха летает ножками! Когда я держал ее за ножки, она летать не могла, — но стоило отпустить ножки, как она тотчас же полетела. Это так! А крылышки ей служат лишь для того, чтобы держаться в воздухе.

Через некоторое время герр Думкопф подумал опять: «Муха, — подумал он, — летает ножками.

Хорошо. А что будет, если человек поднимется на воздух и начнет махать ногами, как муха?»

— Тогда этот человек полетит, — ответил себе герр Думкопф.

На следующее утро между герр Думкопфом и герр Доннером — бургомистром Швабштадта — произошла такая беседа:

Герр Доннер. — Чем могу служить?

Герр Думкопф. — Видите ли, герр Доннер, я решил лететь?

Герр Доннер (с изумлением). — Как так лететь?

Герр Думкопф. — Очень просто, как муха.

Герр Доннер открыл рот, помолчал с минуту и вдруг захохотал:

— Ого-го, как муха, ого-го.

Герр Доннер хохотал так громко, что доктор Вундеркинд, ученый советник бургомистра, приоткрыл из соседней комнаты дверь и просунул в комнату свое длинное лицо.

— В чем дело, герр Доннер? — сказал он.

— Доктор Вундеркинд, послушайте-ка! — сказал бургомистр, — этот человек собирается летать, как муха.

— Как так? — сказал, вступая в комнату, доктор Вундеркинд.

— Очень просто, — ответил Думкопф, — я вчера открыл, что муха летает ножками. Крылышки служат ей лишь для того, чтобы держаться в воздухе. Если вы дадите мне два воздушных шара, чтобы держаться в воздухе, то, махая ногами, я полечу не хуже мухи.

— Вот оно как! На шарах! — сказал доктор Вундеркинд, — да ведь на шарах люди уже не раз поднимались на воздух[4].

— Они летали, куда хотели? — спросил Думкопф.

— Нет, — ответил доктор Вундеркинд, — не куда хотели, а куда их несло ветром.

— А в тихую погоду? — спросил Думкопф.

— В тихую погоду они висели в воздухе, — ответил доктор Вундеркинд.

— А я вот, — сказал Думкопф, — полечу, куда захочу и когда захочу.

Доктор Вундеркинд с улыбкой посмотрел на бургомистра.

— Что ж? — сказал он, — коли охота, пусть летит.

— Пусть летит! — повторил бургомистр.

Итак, полет герр Думкопфа был решен. Бургомистр сам наметил маршрут полета.

— Двенадцатого числа сего месяца июля, — заявил он Думкопфу, — в 12 часов пополудни, независимо от состояния погоды и от направления ветра, вы поднимаетесь на воздух.

— Так, — сказал Думкопф.

— Проделав в воздухе, — продолжал бургомистр, — один маленький круг над площадью ратуши и один большой круг над всем городом…

— Два круга над городом, — сказал Думкопф.

— Хорошо… И два круга над всем городом, — вы берете направление на юг. Двадцать километров вы летите над гористой местностью, десять километров равниной, пересекаете Великий Рейн и 13-го июля на рассвете вы прилетаете в Майнц. В Майнце остановка…

— Майнц, — сказал Думкопф, — я пролечу без остановки.

— Хорошо. Майнц вы пролетаете без остановки.

Из Майнца, миновав Аппенгейм. Армегейм, Вестгофен, вы прилетаете в Вормс.

— Так, — сказал Думкопф.

— 14-го июля на рассвете, — продолжал бургомистр, — вы вылетаете из Вормса и мимо Вестгофена, Армсгейма, Аппенгейма летите обратно в Майнц. В Майнце остановка.

— Майнц, — сказал Думкопф, — я пролечу без остановки.

— Хорошо, Майнц вы пролетите без остановки. Миновав Майнц, вы пересекаете великий Рейн, десять километров летите равниной, двадцать километров над гористыми местами и 15-го июля в 12 часов пополудни возвращаетесь в Швабштадт.

— Хох![5] — закричал герр Думкопф.

— Хох! — повторил бургомистр, обнимая Думкопфа.

За три дня до полета Думкопфа, 9-го июля рано утром, из ворот Швабштадта выехала громоздкая телега, нагруженная тюками. На передке телеги, свесив ноги, сидел худощавый человек с красным носом и с огромными оттопыренными ушами. Это был почтальон Хакеншрит. Он развозил почту по окрестным городам и селам[6].

Лошадь лениво трусила по шоссе. Телега громыхала и тряслась. А Хакеншрит не переставая чесал себе правое ухо и бормотал:

— Ишь ты! полетишь… как муха… — бормотал он, — попробовал бы ты на моей телеге потрястись, а потом и говори: «в Вормс», а то «полечу, как муха», полечу… Летать и я может быть умею. Ишь ты! как муха!..

Приезжая в деревню или в городок, почтальон Хакеншрит слезал с телеги, разносил по домам почту, а потом приходил к местному старшине и говорил:

— Сообщаю вам, господин староста, что мимо вашего села (или города) на днях пролетит герр Думкопф. 12-го июля он вылетит из Швабштадта и полетит в Вормс. Велено вам, господин староста, оказывать ему в пути всяческое содействие, как-то: днем указывать дорогу колокольным звоном, а ночью — горящими факелами. И еще велено вам, уважаемый староста, угостить меня добрым стаканом пива.

Выпив пива, почтальон снова залезал на телегу и ехал дальше. Всю дорогу до следующего села или города он чесал правое ухо и бормотал:

— Ишь ты, летит… ишь ты, как муха.