— Боб один!

— Боб один готов помочь, — сказал Саша полифоническим голосом.

Еще несколько полицейских в масках зашли на кухню.

— Мы всё, — произнес один из них.

— Хорошо, расскажете в машине, сейчас не надо.

— Я понял, — произнес человек в маске, глядя на заплаканную Еву, — вот только мы ничего не нашли. Поехали уже.

— Погодите, надо с ребенком разобраться.

— Боб, — сказал полицейский, — ты можешь вызвать соцслужбу?

— Да, я свяжусь с ними, — ответил Саша, прикидываясь серийной моделью Боб–1.

— Они наверно тоже на работу не вышли сегодня, — сказал человек в маске.

— Боб, тебя же из соцслужбы приставили к ребенку, следить за ней, когда нет никого?

— Да.

— Сейчас я у шефа узнаю, везти ее в участок или с роботом пока можно оставить, — сказал полицейский своим коллегам.

Он достал телефон и произнес «Шеф», после чего приложил трубку к уху, подождал несколько секунд, прежде чем ему ответили на звонок.

— …

— Слушайте, у нас тут проблема.

— …

— С ребенком надо что-то делать.

— …

— Так они не берут.

— …

— Я звонил много раз, там не вышел на работу никто, скорее всего.

— …

— Есть варианты — в отдел ее тащить или…

— …

— Послушайте. Можно оставить ее дома с роботом… у нее тут робот. Этот из соцслужбы, Боб один.

— …

— Да.

— …

— Да, обычный соцработник.

— …

— Хорошо.

— …

— Я понял.

— …

— Хорошо.

— …

— Да, он отправил в соцслужбу запрос.

— …

— Я понял. Я буду дозваниваться еще до них.

— …

— Да, сейчас выдвигаемся.

Полицейский положил трубку.

— По закону можно оставить с соцработником. Он же как раз для этого тут.

— Ева, ты до этой ночи болела чем-то, да? — спросил ее полицейский.

— Да, — начала вежливо говорить девочка, поняв, что лучше сделать вид, что все хорошо, и они с Бобом всегда остаются одни, — я была прикована к инвалидному креслу и нам дали робота-сиделку. Мы с Бобом даже на несколько дней оставались одни, когда отец уезжал в командировку.

— Ясно. Ладно, мы тогда поедем. Скорее всего, сегодня или завтра к тебе придут… — полицейский немного задумался, — женщина, которая будет за тобой следить, пока твоего отца не будет.

— Меня заберут в приют? — спросила Ева.

— Нет, нет, что ты. Она просто пообщается с тобой.

— Хорошо, я буду ждать ее.

— Вот и отлично.

Полицейские вышли из квартиры и захлопнули дверь.

— Ева, кем работал Антон? — спросил Саша.

— Я не знаю точно. Я спрашивала много раз, он говорил, что занимается бизнесом. Я верю ему. Я верю, что он никого не убивал.

— Я не спорю.

— Надо позвонить туда, узнать, что с ним будет. И что делать, если приедет эта Катя, или кому они там звонили. Вдруг меня заберут.

— Да, это проблема.

— Не будем открывать дверь и все.

— Не выйдет, если им будет надо, они вскроют замок.

— Может, уйдем пока из квартиры?

— И куда мы пойдем?

— Подальше от людей. Подождем, пока про меня забудут. Они же не будут дежурить в квартире и ждать меня?

— Нет Ева, исчезнуть не получится, нас найдут. А уходить совсем далеко нельзя, вдруг Антона отпустят.

— Тогда будем надеяться, что всем стало на все наплевать, и никто никуда не придет.

Ева и Саша просидели весь день дома. Никуда ходить больше не надо, все физиологические потребности организма остановились. Цивилизация была парализована отсутствием смысла в действиях. Только полиция и армия были наготове. Это их случай — поддерживать порядок среди населения. Но порядок соблюдался и без них.

Ева несколько раз звонила в изолятор, куда отвезли Антона. Ей говорили, что свидание невозможно. Приезжать нет смысла, к нему никого не пустят. На вопрос — ошибка ли то, что его забрали — ей отвечали, что ведется расследование. Ничего конкретного она не узнала. Ева боялась, что придут люди из ювенальной службы по защите несовершенно летних и ее заберут в детдом. Эти мысли не давали ей покоя.

Двадцать два часа десять минут. Время новостей. Она села на диван и включила телевизор. Немного опоздала, ничего страшного.

— … эти существа никак не взаимодействуют с людьми, — быстро тараторила женщина репортер, — они просто появились и стоят группами! Просто стоят! Господи, какие же они уродливые! Наведи — ка на одного из них камеру, — обратилась она к оператору.

В кадре появилось непонятное существо белого цвета с перепончатыми крыльями, сложенными за спиной. У существа было человеческое лицо, но бледно-белое с отвисшей тонкой кожей и красными, выпученными как у крысы глазами. На фоне рядом припаркованного автомобиля эта тварь казалась огромной, более двух метров ростом. Существо стояло и смотрело в камеру. Потом оно начало улыбаться, неестественно, не по — человечески, зловеще растягивая губы.

Оператор увеличил изображение и сфокусировался на его лице. Лицо было покрыто огромными гнойными прыщами. Существо скалило желтые зубы и дразнилось, показывая язык.

Ева от страха вжалась в кресло. Потом заорала:

— Саша! Сюда!

— Они внезапно появились группами по три-четыре особи, — продолжала говорить женщина, — очевидцы видели, как они спустились с неба.

Саша подошел к телевизору.

— Они повсюду, их тут тысячи, а может и миллионы. Мы не знаем, как обстоят дела в других городах, но у нас они стоят на каждом углу. Все разной комплекции, кто-то толще, кто-то худее, кто-то выше… — говорила репортер взволнованным голосом.

— Что это, — спросил робот?

— Тихо, слушай, — сказала девочка.

— Солдаты нацгвардии пытались войти с ними в переговоры, но они просто стоят и никак не реагируют на людей.

Ева подбежала к окну и увидела этих существ на улице. Они стояли небольшими группами, как и говорила репортер.

— Возможно, они ожидают чего-то? Может команду к действию? Армия в полной боевой готовности. По возможности солдаты держат их на прицеле, но их слишком мно… — появилось сообщение о потере сигнала.

Ева бросилась к пульту и начала переключать каналы.

— Да что же такое, — говорила девочка, щелкая пальцем по кнопке на пульте, — телевизор же работал.

— Ева, что-то страшное начинается, ты понимаешь? — сказал Саша.

— Понимаю. Это уже плохо. Не могли они просто так придти сюда постоять. Такие страшные! Я как увидела его лицо… они как люди, ты видел?

— Видел.

— Только большие! С крыльями! Такие гадкие! Бледные!

— Ева.

— Что им надо?!

— Ева успокойся, не кричи так.

— Нам надо идти за Антоном. Мостовая, дом 7. Так, где это, — сказала Ева и побежала в свою комнату. Саша проследовал за ней. Девочка уже сидела за компьютером и набирала адрес на карте.

— Ева, нам лучше не выходить пока из дома. Антон, скорее всего, в камере. Там относительно безопасно, там полиция. Мы не знаем что это за существа. И что они будут делать ближайшее время. Я против того, чтоб мы куда-то шли.

— А чего ждать?

— Ждать, пока ситуация станет понятной и стабильной.

— С нами ничего не может случиться, ты забыл?

— Ева, сама подумай. Придем мы туда, и что?

— Не знаю.

— Вот и я не знаю. Сейчас самое разумное ждать. Скорее всего, они во всем разберутся и отпустят его. А если даже не отпустят, нам его никак не вытащить. Идти туда — это самая бредовая идея, которая может быть.

Ева какое-то время молча смотрела в монитор.

— Ладно. Хорошо, наверно ты прав, — сказала она с задумчивым видом, немного покачалась на стуле, а потом воскликнула, — слушай! Пойдем, рассмотрим их поближе!

— Что?!

Ева встала со стула, взяла из выдвижного ящика камеру и подошла к окну. Приложила окуляр к глазу и навела на группу этих существ.

— Темно, — недовольно произнесла она.

Зашла в настройки и включила режим ночного видения. Уставилась в окуляр, сделав максимальное приближение.