Главная мачта с большим прямоугольным парусом, короткая наклонная, наподобие бушприта, мачта в носу с малым парусом - артемоном (по тем временам артемон был большим достижением - без него корабль не мог ходить при боковых ветрах), с каждого борта на выступах круто выгнутой кормы по одному большому рулевому веслу - вот и все его снаряжение. До привычного нам руля было еще очень и очень далеко.

Корабль был очень стар. Прошло не менее ста лет со дня, когда он познал море. Его борта и днище были все в пластырях и заплатах, обросли ракушками, изъедены червями-древоточцами.

Вместо привычного зерна в этот рейс его трюм загрузили блоками белого мрамора. Загрузили до предела, да еще в пути добавили мрамора на палубу. Если бы дело происходило в наши дни, можно было бы подумать, что судовладелец направил эту дряхлую посудину от одного из портов Малой Азии в Рим, с расче том получить страховую премию!

Впрочем, продолжим рассказ. Чтобы там ни было, время шло, наступали сумерки. Зерновоз неспешно продолжал свой урочный путь. Обогнул с севера остров Керкира, пересек неширокий пролив Отранто, и тут, у мыса Санта-Мария-де-Леука, что у южной оконечности "каблука"

В шестидесятых годах в районе Марселя на глубине 38 метров Ж. Кусто и Ф. Дюма обнаружили судно 22 века до нашей эры водоизмещением 1000 тонн!

Апеннинского "сапога", на него, с юго-востока, налетел штормовой силы африканский сирокко. Под напором ветра корабль завернул в залив Таранто.

С наступлением темноты ветер обычно затихает. Но в этот раз он неумолимо гнал злополучный корабль прямо к скалистым берегам.

Бросили оба якоря - они не держали. Наступила ночь. Оставалась надежда, что если удастся продержаться до рассвета - можно будет выбрать отлогий берег и, ценой потери судна, спасти людей.

Солнце уже вставало, когда большая заплата на днище не выдержала качки и давящего груза, в про боину хлынула вода и кормой вперед, старая посудина пошла ко дну...

В 1965 году рыбаки обнаружили на дне залива кладбище, где среди десятка других судов покоился и наш зерновоз. Об их находке узнал журналист Нигер Трокмортон.

Аквалангист и археолог-любитель Трокмортон спустился на дно залива. Тщательно исследовав кладбище, он нашел наиболее сохранившимся из всех судов, нашедших здесь вечное пристанище - зерновоз. Анализ монет и предметов, найденных на судне позволил определить время его гибели. Пользуясь радиоизотопным методом установили примерный год постройки зерновоза.

Перечитывая статью Трокмортона, рассказывающую историю гибели римского судна (изложением ее и является настоящий очерк), мне захотелось дополнить труд журналиста цветным рисунком "специально для журнала "Морской флот".

Прежде чем приступить к работе, художнику пришлось изучить старинные фрески, рисунки и много реконструкций торговых кораблей той далекой эпохи, и такого типа.

История мореплавания уходит в необозримо далекие времена. Достаточно сказать, что только парусу более девяти тысяч лет. В давние времена не зная компаса, корабельщики пользовались методом "мореплавания видимого берега". Плыли днем, по ночам отстаиваясь на якорях в порту либо в виду берега.

Поэтому, если какие-либо корабли тонули, а их за все годы утонуло, от разных причин, бесчисленное множество, тонули они на сравнительно малой глубине.

С ростом культуры развивалась и археологическая наука. Интерес людей к археологии, в том числе и подводной, способствовал созданию и совершенствованию водолазной техники. Однако ученые археологи, люди глубоко штатские, не решались, да и не могли сами опускать ся под воду. Подводными раскопками руководили с берега. А водолазы тех времен не больно-то разбирались в археологии. Многие сокровища гибли в их неумелых руках.

И только начиная с 1943 года, когда капитан Жак-Ив Кусто вместе с инженером Эмилем Ганьяном изобрели акваланг, морские глубины, до определенного, конечно, предела, стали доступны и не профессионалам-водолазам. Ученые-археологи получили возможность опускаться под воду.

Своими успехами в последние десятилетия подводная археология обязана аквалангу. Но не следует обижать и далеких наших предков.

Многим мы им обязаны. Достаточно вспомнить как, например, в 1635 году со шведского корабля "Ваза", затонувшего в 1628 году, за 7 лет подняли 54 пушки из 64, с помощью примитивного "одноместного" воздушного колокола! Бронзовые пушки тогда стоили очень дорого.

Если читатели заинтересуются - об этом в следующий раз.

* * *

И.БОЕЧИН

ХРОНОМЕТР НА ПЛЯЖЕ

Рис. mf059-m.jpg

11/90

ДЛЯ ЛОЦМАНА БРОЛЯ ЭТО была обычная работа. Выведя из Шербура з открытое море груженный боеприпасами пароход "Вьен" 10 декабря 1903 г. и пожелав капитану Барбье по традиции счастливого плавания, он отправился в каюту своего катера. Трехмачтовому однотрубному транспорту не в первый раз предстояло пройти в Тулон мимо берегов Португалии и Испании, Впрочем, капитан Барбье заметил, что если не помешает ненастье, он постарается встретить Новый год в порту назначения.

Однако "Вьен" не появился там ни 31 декабря, ни 1 января 1904 г., ни неделей позже. Не видели французский транспорт в гаванях других приморских городов, не замечали и в открытом море. Кто-то припомнил, что в декабре 1888 г. "Вьен" тоже намного задержался на переходе из Рошфора в Тулон, но все-таки многие моряки считали, что если старый транспорт и не затонул в шторм, то скорее всего погиб в результате взрыва небезопасного груза. Настораживало отсутствие обломков в море и на берегу.

Через некоторое время на поиски исчезнувшего транспорта отправился французский крейсер "Галиле".

Его командиру Жере поручили внимательно осмотреть окрестности островов Ибиса, Майорка, Менорка, потом обследовать обширную акваторию в западной части Средиземного моря, пройти Гибралтар и подняться к мысу Сент-Винсент. Положение усугублялось тем, что никто, включая Жере, не знал, какого курса держался "Вьен", а эксперты, капитаны торгового флота, хорошо изучившие норов Атлантики и состояние транспорта, не исключали, что пароход со слабой машиной шторм мог унести к берегам Алжира или Марокко, а то и к Канарским островам или, что еще хуже, - в открытый океан.

"Галиле" медленно обошел северозападную часть Средиземного моря безрезультатно! Ничего не дало и методическое обследование обширного водного пространства южнее и западнее мыса Сент-Винсент.

Только однажды команде пришлось изрядно поволноваться после того, как сигнальщики заметили на горизонте силуэт коммерческого судна с тремя мачтами и торчащей между ними дымовой трубой. Крейсер немедленно кинулся на перехват, но это был не "Вьен"...

Весть об исчезновении транспорта облетела все порты Франции, и когда из Бреста пришло известие, что в устье Жиронды дрейфует трехмачтовый пароход, туда незамедлительно направили миноносец. Однако там ожидал прилива английский трамп "Форест", направлявшийся в Бордо.

А в Тулон и, Шербур то и дело поступали сообщения, что "Вьен" вроде бы видели у западного побережья Ирландии, вблизи Лас-Пальмаса на Канарских островах, у Испании.

...Много позже, чем подняли тревогу по случаю исчезновения "Вьена", во французский колониальный порт Оран в Алжире прибыло из Гавра торговое судно "Рамсдейл".

Члены экипажа рассказали, что 28 декабря 1903 г. их пароход из-за поломки машины медленно шел под парусами вдоль берегов Португалии.

Примерно в 30 милях юго-западнее мыса Сент-Винсент, в 4 милях от "Рамсдейла" показалось идущее контркурсом трехмачтовое судно с дымовой трубой. В бинокль были хорошо различимы полощущиеся паруса, клочья дыма, временами вырывающиеся из трубы, трехцветный французский флаг. На палубе никого не было. Капитан "Рамсдейла" велел поднять свои опознавательные знаки и запросить у встречного позывные. Ответа не последовало. "Рамсдейл" повторил запросы флажным семафором - опять молчание.

Около трех часов потребовалось "Рамсдейлу", чтобы развернуться на 180°, сблизиться с неизвестным пароходом и еще раз попытаться установить с ним связь. Безрезультатно. Все кончилось тем, что "Рамсдейл" развернулся и пошел своим курсом. Высадить на покинутое судно осмотровую партию не позволила свежая погода. Только в Оране моряки узнали, что были последними, видевшими пропавший "Вьен".