Клинок в его руках горел пронзительным багровым пламенем. Он мог бы поразить эту черную тварь, источник страшной муки, в тысяче мест; одни удары означали смерть, неотвратимую и быструю, другие - нечто более худшее, чем гибель. Он выбирал уязвимую точку придирчиво и тщательно, не обращая внимания на боль; он не хотел ошибиться. Наконец огненное лезвие опустилось, и боль исчезла.

Исчез и призрачный мост, сотканный из разноцветных нитей и повисший в пустоте; исчезли слепящие вспышки молний, затихли громовые раскаты. Блейд снова сидел на поляне, перед серебряной чашей, над которой дрожала радуга. Он чувствовал жар полуденного солнца, покалывание жесткой травы, ветерок, овевавший потный лоб. Ему казалось, что миновала вечность - тысячелетия, наполненные муками, ненавистью и напряжением смертельной схватки. Солнце, однако, чуть поднялось в синем небе; прошло полчаса или немного больше.

Он вскинул глаза на дзу. Кастел Брин по-прежнему скорчился напротив, будто бы живой и невредимый. Но Блейд видел, как остекленели зрачки колдуна, как тонкая струйка слюны течет по подбородку. Обхватив себя руками, словно пытаясь спастись от холода, дзу едва заметно раскачивался, уставившись на чашу. И странник знал, что этот холод пребудет с бывшим повелителем кастелов до самой смерти; леденящий холод пустоты и безумия.

Встав, он подошел к поверженному врагу, сорвал с его пояса сумку и сунул в нее харр. Разноцветное сияние погасло, наваждение растаяло без следа; он стоял над безумцем, глядя сверху вниз на сутулые плечи, на шлем с рыжими хвостами и выбивавшиеся из-под него пряди черных волос. Живое доказательство победы... Живое и вполне безвредное!

Блейд помахал рукой столпившимся у сожженных ворот кастелам. Три человека в пурпурных туниках двинулись к нему, и тут же на опушке возникли три фигуры с султанчиками синих перьев в волосах. Они сошлись посередине поляны почти одновременно: Кзалт, Сенда, Миот и невысокий юноша с испуганными глазами, за спиной которого маячили два стража.

- Он жив? - Бра, сын Брина, уставился на сгорбленную фигуру колдуна. - Что ты с ним сделал?

- Плоть его не пострадала, но дух мертв, - Блейд, скрестив руки на груди, разглядывал наследника дзу. - Теперь ты, Кастел Бра, стал главой рода, и я желаю говорить с тобой.

- Чего же ты хочешь? - Глаза Бра были полны ужаса.

- Твои люди должны уйти из Иллура.

- Там почти никого не осталось... Отец забрал всех воинов, когда мы нашли проход в ущелье...

- Кам! Хорошо! Даю тебе три дня, чтобы на левом берегу Иллимы действительно не осталось никого.

Бра склонил голову.

- Считай, что это уже выполнено. Что еще?

- Ты, вместе со своими людьми, покинешь грон ад'Кастел. Мы его сожжем. Обоснуешься в новом месте, где-нибудь на востоке, подальше отсюда. И если решишь снова отправиться в поход на западные земли, то сначала придешь сюда, посмотришь на пепелище. Понял?

- Понял, великий дзу...

- Фра Лилла, моя досточтимая супруга, теперь владеет огненной силой. Она - бартайя, чьи руки порождают пламя! Ты ведь не хочешь, чтобы огонь пожрал все гроны кастелов, людей, их дома и поля?

- Нет, великий дзу, - с трудом выдавил Бра; его трясло от страха.

- Превосходно. Я верю, что ты станешь мудрым правителем. Мудрым и осторожным, таким, который не ссорится зря с соседями. - Блейд сделал паузу, не спуская с Бра холодного взгляда, затем продолжил: - Слышал я, что десять лет назад вы захватили детей фра, совсем несмышленышей. Ты соберешь их на правом берегу Иллимы, у порогов. Тех, которые пожелают вернуться в родное племя, заберут фра, остальные - ваши. - Он обернулся к Миоту, Сенде и Кзалту. - Я правильно говорю?

- Да, Талса, - произнес военный вождь, и все трое склонили головы. Те, которые стали кастелами, нам не нужны.

- Тогда, пожалуй, все, - Блейд перевел взгляд на молодого дзу, но тот, казалось, ждал еще чего-то. Может быть, обещания, что кастелов оставят в покое? Поразмыслив, странник сказал: - Я прибыл в этот мир со звезд как посланец могущественной бартайи, той, что стоит по правую руку от светлого Арисо, исполнительницы его воли. Она наделила меня силой и магическим даром и повелела возвестить истину людям Иглстаза. Хочешь услышать ее слова, Бра?

- Да, посланец, - ужас в глазах юноши сменился любопытством.

- Когда-то, в давние времена, ваши предки пришли на Майру - два рода, латраны и дентры, которым надлежало жить в мире и дружбе. Но этот завет был нарушен! Дары Арисо вы обратили к войне и уничтожению, вы разделились на враждующие племена, забыв о кровном родстве, о том, что были единым народом. Бартайя хочет, чтобы вы все вспомнили! Наступит день, и вас посетят другие ее посланцы, люди с черными и золотыми волосами, и если воля бартайи не будет исполнена, вы погибнете. Придут великаны с бледными лицами, не знающие жалости, и ваши гроны обратятся в прах! Помни об этом, кастел, и вы - тоже! - Блейд посмотрел на троих фра.

- Это - пророчество? - тихо спросил юноша.

- Да, это пророчество. Ты, Бра, пошлешь гонцов на восток, к самому мысу Канна, чтобы возвестить его родам Иглстаза, живущим в тех краях; я же отправлюсь на запад. Все!

Он резко повернулся и зашагал к лесной опушке; Кзалт, Сенда и Миот следовали за ним по пятам.

- Возьми, - Блейд протянул оружейнику увесистую сумку Брина.

- Что здесь, Талса?

- Его талисманы, вместе с харром. Передашь Лилле.

- Может быть, ты сам...

- Нет. Ты же слышал, что было сказано: я ухожу на запад. Липла знает.

В молчании они подошли к деревьям, под которыми толпились лучники, и тогда Миот, нерешительно кашлянув, произнес:

- Ты здорово напугал молодого дзу, Талса. Бледнолицые великаны, не знающие жалости... те, чьи кости пылятся на Сухих Равнинах... Хорошая шутка!

Блейд пристально посмотрел на искателя.

- Это не шутка, Миот. Те, чьи кости пылятся на Сухих Равнинах, давно мертвы, но там, - он показал в небо, - их род не угас. Запомни, я сказал правду.

ГЛАВА 10

На лес пали сумерки. Тени деревьев слились в непроницаемые озера тьмы, небо померкло, в разрывах густых крон засияли первые звезды, прохладный вечерний ветер зашелестел в ветвях. Подбросив в костер сушняка, Блейд лег, привалившись спиной к теплому мохнатому боку Ффа. Они заночевали в нескольких часах пути от главного грона тейдов и рассчитывали добраться туда на следующий день еще засветло.