- Следов? - послышался одновременный вскрик.

- Да. Отпечатки колес и копыт, которых я никогда не видел.

- Свежие? - спросила мона Сэниа.

- От одного до нескольких дней.

- А в какую сторону следы? - вставила Таира.

- В том-то и дело... Копыта огромные, неподкованные и раздвоены в обе стороны, и вперед, и назад.

- Как у единорога... - прошептала принцесса. - Ну, и ты, Сорк, который видит дальше остальных!

Сорк, отрешенно глядевший на выход из ущелья, еще некоторое время молчал, потом неуверенно пожевал губами и произнес в который уже раз:

- Солнце садится...

- Да, - раздраженно кивнула принцесса. - И что?

- То, что оно давно уже должно было скрыться за горизонтом. А оно неподвижно.

- И что это значит?

Сорк молчал, всем видом показывая, что решать здесь пристало только принцессе.

- А то, что мы вовсе не на вашем Джаспере! - крикнула Таира, и в голосе ее прозвучало легкое злорадство. Ну надоедает же, когда при тебе кто-то постоянно оказывается способен на чудеса.

И никто не возразил. Все пребывали в каком-то оцепенении, не позволяющем осмыслить происшедшее. Крэги нарушили клятву. Крэги изменили самим себе.

Или нет?

Выяснить это можно было одним-единственным путем, и мона Сэниа решилась на него:

- Скажи, Кукушонок, мы действительно не на своей планете?

Последовала пауза - пестрый крэг беззвучно обращался к бывшим собратьям. И наконец прозвучало тяжелое:

- Да. Вы в другом мире.

- В каком? Снова пауза.

- Я не... ответа нет. Я их слышу, - прошелестел Кукушонок едва уловимо, только когда они этого хотят.

- С каких пор крэги научились изменять своему слову? - не выдержал старший из всех, Эрромиорг.

- А вот на это они отвечают... Нет, ты не прав, Эрм. Крэги никого не обманули. Вспомни, что они обещали!

- Они обещали служить нам без обмана, пока мы будем на Земле! запальчиво крикнул Флейж.

- Нет, - голос Кукушонка стал чужим и размеренным. - Я повторю их слова: ваши крэги будут верны вам, пока вы не решите покинуть Землю. Пока не решите.

- Пока не решите... - как эхо, повторила принцесса. - Значит, их обещание потеряло силу в тот самый момент, когда я подала сигнал: "медовый туман!"...

- Да... - слетело сверху невесомое, как перышко.

- О, джаги-браги, делов-то, - сказала Таира. - Поехали обратно.

В воздухе повисла неловкая пауза.

- Младшая из нас права. - Мона Сэниа не была бы владетельной принцессой, не умея со всем тактом игнорировать нарушение субординации.

Разумеется, когда следовало не заметить этого нарушения.

- Но, принцесса, не окажемся ли мы снова на какой-нибудь затерянной планете? - позволил себе усомниться в ее вердикте мудрый Дуз.

- А на этот раз мы предоставим нашим верным крэгам заслуженный отдых. На Земле нас не ждут никакие засады и боевые действия, так что мы спокойно можем воспользоваться офитами. На корабль!

Она вошла в свой шатер, даже не потрудившись отдать распоряжения относительно самовольно явившейся сюда девушки. Если Скюз ее сюда затащил, пусть он ее обратно на Землю и возвращает. Об этом даже и говорить не стоит.

Вечерний фонарик тревожно метался под самым потолком, и в его свете драгоценные камни на аметистовом обруче замерцали такими же беспокойными вспышками. Кукушонок вдруг приподнял крылья и задрожал.

- Не бойся, друг мой, - сказал мона Сэниа, - ты останешься со мной. Офит я возьму для подстраховки...

Она протянула руку к белой шкуре, где совсем недавно оставила подарок землян в ногах спящего Юхани.

Обруч сверкал всеми камнями, а малыша не было.

VI. Головоногие

- Ко мне! Все ко мне! - разнесся по кораблю ее страшный голос.

Восемь джасперян как по мановению волшебной палочки предстали перед ней, на ходу выхватывая оружие. Никто из них не успел заменить своего крэга на офит.

- Ищите Юхани! Его украли!

Последовало секундное замешательство: корабль был набит коробками так, что в нем невозможно был спрятать и яйцо, а ущелье только что обыскали вдоль и поперек.

- Я приказала вам надеть офиты! Каждого, кто не будет подчиняться, пристрелю на месте!!! Неужели непонятно, что вы будете смотреть на ребенка, а крэги заставят вас видеть пустое место?

Она кричала, уже понимая, что все напрасно. Они не будут смотреть на ее ребенка. Потому что кто-то из них уже смотрел. Смотрел на Юхани и на того, кто его уносил, - и видел лишь клубы тумана.

Потому что кончился срок обета, и теперь шла война - без правил, хотя пока и без крови. Пока.

И, словно подтверждая ее догадку, снова раздался механический голос, которым крэги через Кукушонка передавали свою волю:

- Не ищи сына, принцесса. Ты получишь его в свое время и на этой планете, если заслужишь. Если заслужите обе. Обе!

Маленькие руки раздвинули джасперян, Таира поднырнула под стволы так и не опущенных десинторов - и встала напротив принцессы, задрав подбородок:

- Ты что, собираешься им подчиниться?

Секунду назад она бы задумалась. Теперь - нет.

- Корабль - к старту! - скомандовала она. - Скажи мне, мудрый Дуз, если бы ты прятал украденное, то где бы ты это делал - на солнечном свету или в темноте?

И, не дожидаясь ответа, который был очевиден, прибавила:

- Вверх по ущелью, на восток!

Корабль мчался в сгущавшейся тьме, как громадный тушкан. После каждого прыжка мона Сэниа, лежавшая на верхних коробках и уже переставшая закрывать над собой люк, приподнималась и оглядывала окрестности.

Туман окончательно исчез. Ущелье было безжизненно, ослепительный иней на камнях и ровное свечение неба не позволили бы пропустить и камень величиною с детский кулачок. Только после десятого или двенадцатого прыжка горы вдруг расступились, и корабль завис над обширным плато. Теперь отчетливо была видна пересекавшая его дорога, широкая, утоптанная и безнадежно засыпанная легким снежком.

Дорога господствовала над этим плоскогорьем; помертвелый от холода хуторок, не светящийся ни одним огоньком, был как бы придатком при ней. Корабль опустился на поле чуть поодаль - оно было когда-то вспахано, и, скорее всего, урожай давно собран; то, что сверху показалось хижинами, по большей части обернулось громадными штабелями бревен, умело сложенных и надежно прикрытых. Домиков насчитали только три, все они были обложены большими камнями и бревнами, окна были завешаны шкурами.