— Наверное, мужчина, у которого есть такая славная собачка, не совсем плохой.

Сюзанна бросила взгляд через плечо, и осторожная улыбка умерла на губах. Холт смотрел на нее такими мрачными и жестокими глазами, худощавое лицо превратилось в такую застывшую напряженную маску, что на миг у нее прервалось дыхание. Вокруг него явно витало насилие. Она уже подвергалась насилию со стороны мужчины, и воспоминания об этом вызвали дрожь.

Холт медленно расслабил плечи, руки, кисти.

— Может, и так, — легко согласился он. — Правда, это еще вопрос: она у меня есть или я у нее.

Сюзанна сочла, что гораздо спокойнее смотреть на собаку, чем на ее владельца.

— У нас тоже имеется щенок. Он так стремительно растет, что скоро станет таким же большим, как Сади. И он очень похож на нее. Она ведь ощенилась несколько месяцев назад?

— Нет.

— Хм. У нашего та же окраска, да и морда похожа. Мой зять случайно нашел полуголодного песика. Полагаю, кто-то выбросил его, но он сумел добраться до утесов.

— Даже я не способен выкинуть беспомощного щенка.

— Я не имела в виду…

Сюзанна замолчала, осененная внезапной догадкой, не менее сумасшедшей, чем поиск пропавших изумрудов.

— А у твоего дедушки была собака?

— У него всегда были собаки, он имел привычку таскать их за собой, куда бы ни отправился. Сади — одна из потомков.

Сюзанна медленно поднялась на ноги:

— Его собаку звали Фред?

Холт нахмурил брови:

— Почему Фред?

— Да или нет?

Холт не сомневался, что ему не нравится направление ее мыслей.

— Его первую собаку действительно звали Фредом, он завел ее перед Первой мировой войной. И даже нарисовал пса. Когда Фред воспользовался феодальным правом первой брачной ночи со всеми окрестными сучками, мой дед взял себе несколько его отпрысков.

Сюзанна вытерла о джинсы внезапно повлажневшие ладони. Потребовались все силы, чтобы удержать голос спокойным и ровным:

— В день перед смертью Бьянка принесла домой щенка для своих детей. Маленького черного песика, которого назвала Фредом.

Она увидела, как изменился взгляд Холта, и поняла, что привлекла его внимание и вызвала интерес.

— Прабабушка нашла его на утесах… куда ходила на встречу с Кристианом.

Сюзанна облизнула губы, Холт продолжал молча смотреть на нее.

— Мой прадед не позволил оставить собаку. Они весьма серьезно поссорились из-за этого. Горничная, которую мы разыскали, все слышала. Никто не знал, что случилось с той дворняжкой. До сих пор.

— Даже если это правда, — протянул Холт, — суть не меняется. Ничем не могу помочь.

— Но можешь подумать об этом, постараться вспомнить, не рассказывал ли твой дедушка что-нибудь, не оставил ли чего-либо, что могло бы помочь.

— У меня и без того есть о чем подумать.

Холт отвернулся и отступил от просительницы на несколько шагов. Он не собирался ввязываться в дело, которое снова и снова будет сводить их вместе.

Сюзанна не стала спорить, потому что, онемев, уставилась на длинный неровный шрам, пересекающий его спину от плеча почти до талии. Холт оглянулся, встретил ее испуганный взгляд и напрягся.

— Извини. Если бы позвонила перед приходом, я надел бы рубашку.

— Что…

Ей пришлось сглотнуть комок в горле.

— Что с тобой случилось?

— Еще в бытность мою полицейским, выдалась слишком бурная ночка.

Он твердо посмотрел ей в глаза.

— Ничем не могу помочь, Сюзанна.

Она отбросила сочувствие, осознав, что, очевидно, он терпеть не может, когда его жалеют.

— Просто не хочешь.

— Неважно. Если бы мне нравилось копаться в проблемах других людей, я бы до сих пор служил.

— Я только прошу тебя немного поразмыслить и сообщить нам, если вспомнишь что-нибудь полезное.

У него лопнуло терпение. Холт решил, что на сегодняшний день этой ерунды более чем достаточно.

— Я был ребенком, когда дед умер. Ты действительно думаешь, что он рассказал бы мне о давней связи с замужней женщиной?

— Звучит так, словно ты их осуждаешь.

— Многие люди не считают прелюбодеяние чем-то романтичным.

И тут же пожал плечами. Ему-то какое дело?

— И потом, если один из партнеров оказался слабаком, по-моему, не стоит упрекать второго в том, что он обратил внимание на кого-то еще.

Сюзанна смотрела вдаль, сжимаясь от внутренней боли.

— Меня не интересуют твои взгляды на мораль, Холт. Просто попробуй вспомнить. Извини, что отняла у тебя так много времени.

Холт не понял, что из сказанного им сделало ее взгляд таким печальным и обиженным, но не мог позволить ей уйти в таком расстройстве.

— Ладно, хоть я и уверен, что в данном случае ты цепляешься за соломинку, но, если что-то придет на ум, сообщу. Ради предка Сади.

— Буду благодарна.

— Но особо ничего не жди.

Усмехнувшись, Сюзанна отвернулась и направилась к пикапу.

— Уж поверь, не буду.

И очень удивилась, когда грубиян зашагал по лужайке рядом с ней.

— Слышал, ты начала собственное дело.

— Угу.

Она оглядела двор.

— Мог бы воспользоваться моими услугами.

И снова слегка усмехнулась.

— Не нуждаюсь в каких-то там розовых кустах.

— Ты нет, а вот коттедж — да.

Ничуть не обидевшись, Сюзанна вытащила ключи из кармана:

— Не потребуется много усилий, чтобы сделать это место очаровательным.

— Я не любитель букетиков, детка. Оставляю развлекаться с цветочками тебе.

Сюзанна вспомнила нешуточную ломоту во всех мышцах, одолевавшую каждый вечер по возвращении домой, поднялась в пикап и хлопнула дверью.

— Да, развлекаться в саду — именно то, что мы, женщины, умеем лучше всего. Между прочим, Холт, твой газон необходимо подкормить. Уверена, ты легко справишься с такой пустяковой задачей.

Потом повернула ключ в зажигании, подала назад и уехала.

Дети выскочили из дома в сопровождении лохматого черного щенка. Мальчик и девочка скатились вниз по истертым каменным ступенькам с непринужденной ловкостью и бесстрашием юности. Песик запутался в собственных лапах и перекувыркнулся. Бедный Фред, умилилась Сюзанна, выбираясь из пикапа. Не похоже, что он когда-нибудь перерастет щенячью неуклюжесть.

— Мама!

Каждый ребенок обхватил одну из обтянутых джинсами ног Сюзанны. В шесть лет Алекс был достаточно высоким для своего возраста и темным, как цыганенок, загорелые коленки ободраны, костлявые локти поцарапаны. Не от неповоротливости, улыбнулась Сюзанна, от бесшабашности. На Дженни, годом младше и белокурой, словно сказочная принцесса, имелись те же знаки отличия. Сюзанна забыла и раздражение, и усталость в тот же миг, как нагнулась, чтобы поцеловать их.

— И чем вы оба занимались?

— Строили форт, — ответил Алекс. — Он будет совершенно непристойным.

— Неприступным, — поправила Сюзанна, дернув сына за нос.

— Ладно, и Слоан обещал, что в субботу сможет помочь нам.

— А ты сможешь? — спросила Дженни.

— Только если после работы.

Сюзанна потянулась к домашнему любимцу Фреду, пытающемуся пробиться через детей и получить законную долю ласки.

— Привет, малыш. Думаю, сегодня встретила одну из твоих родственниц.

— У Фреда тоже есть родственники? — заинтересовалась Дженни.

— В общем, да.

Сюзанна подошла к лестнице и устроилась с детьми на ступенях. Какая роскошь — просто сидеть, вдыхать запах моря и цветов, каждой рукой обнимая по ребенку.

— Полагаю, сегодня познакомилась с его кузиной Сади.

— Где? Она может его навестить? Она дружелюбная?

— В городке, — Сюзанна едва успевала по очереди отвечать на вопросы Алекса. — Не знаю, и да, она очень милая. Большая, таким же станет и Фред, когда вырастет. Чем еще вы занимались?

— Приходили Лорен и Лайза, — сообщила Дженни. — Мы убили сотни мародеров.

— Отлично, значит, сегодня ночью можем спать спокойно.

— И Макс рассказал историю о штурме берегов Нормалии.