Она совершенно спокойно ответила. - Славно. Если бы не талант мальчиков, то получилось бы пошло. - А так - нет? - Допрашивал В.Н., понимая, что в лице Ирины Андреевны они имеют наиморальнейшего, неподкупного судью.

Ирина засмеялась. - Конечно, если это шоу показать бы в годах восьмидесятых, а то и шестидесятых, то нас бы просто посадили в кутузку.

И вот, наконец, наступил вечер воскресенья.

С завтрашнего дня они вступают на скользкую стезю не очень скажем так - пристойного бизнеса, со всеми вытекающими и протекающими оттуда последствиями.

Этот последний "мирный" вечер они решили "посидеть", расслабиться, к тому же выяснить, - не забыто ли что-нибудь важное.

Лина предложила позвать и мальчиков, мотивируя это приглашение тем, что ребята должны понять, - люди они свои, и самим присмотреться к контингенту "гейш", в приватной обстановке.

В.Н. согласился, но неохотно, он понимал, что в этом есть свои резоны и антирезоны.

Накрыли на застекленной террасе (и такая у них была, переоборудована из огромного балкона).

Ирина Андреевна приготовила то, что будет подаваться в "БАМБИНО": огромные отбивные с горошком и картофелью "фри", тостики с ветчиной, сыром, помидорами и зеленью, легкий слоеный салат с крабовыми палочками, и в завершении - торт "Наполеон".

Коктейли готовили мальчики: каждый - свой, "фирменный".

Все были возбуждены, хороши собой, веселы.

Мальчики резвились как дети, и у Владимира Николаевича сжалось сердце: на что он их подвигает? Но они же не маленькие невинные крошки, попробовал он убедить себя...

Не получилось.

Он чувствовал себя пауком-кровопийцей, который выжимает из юных особей здоровье и силу и на этом наживается. Он опять сказал себе, что ещё ни копейки не нажил, и что они все равно делали бы то же самое, только бесплатно, в пьяном виде или трезвом, - какая разница!

Так уж лучше честно и откровенно дать им заработать деньги!

Или закрыть, на фиг, этот "БАМБИНО"!

Клуб ещё и не открылся, а В.Н. мечтал о его закрытии и ужасался своей Идее.

Вот от этих мыслей, от такого настроя, да ещё от крепчайшего коктейля, непьющий, в принципе, Владимир Николаевич напился и довольно быстро.

Напившись, пытался объясниться со всеми и убеждал мальчиков бежать от них - от директоров и "БАМБИНО", - куда глаза глядят.

Они хохотали, а потом отвели его в одну из комнат, спать.

А за столом продолжилось веселье.

Витюша пел под гитару все, что ему заказывали.

Лина тоже крепко выпила и пела вместе с Витюшей - голос у неё был не сильный, но приятный, чисто театральный, драматической талантливой актрисы.

Конечно, никаких серьезных разговоров не могло состояться, но никто о чем-нибудь серьезном и не думал.

Думал только Стас.

Он ждал (сам выпивая понемногу и зная свою дозу), когда Линка дойдет до кондиции, чтобы подсесть к ней и... Там будет видно, что...

Ему не нравилось, что Линка последние дни как-то старалась избегать его.

Атмосфера за столом для Стаса стала складываться неплохо.

Игорек сник.

Витюша хоть и помнил, где он и что, но весь углубился в творчество, подбирая на гитаре "что-то к чему-то".

Ирина бегала с закусками и посудой, собираясь варить кофе и приводить всех в порядок.

Надо вырубать Ирину, подумал Стас.

Она, явно, непьющая. Стас видел, что она выпила один коктейль "Ирэн" и больше ни к чему не притронулась. Нужен какой-то крутой тост... А-а, за женщин, всегда сходит! Но побольше слов, стоя, и - до последнего глотка! Дамы и господа! - провозгласил он, перед тем уже наполнив бокалы. - Я предлагаю выпить за женщин! Да, мы уже пили, но не так. Прошу господ встать.

Витюша встал, как огурчик, еле поднялся Игорек, не понимая, зачем, и Саша поднялся с трудом. - Мы пили просто за женщин - наши цветы и нашу радость. Теперь я поднимаю этот бокал ("Этат малинки пакаль с балшим чуствам..." хихикнул Витюша, чем нарушил торжественность момента... ) за женщин необыкновенных, мужественных, прекрасных, юных душой - за наших звезд. Пьем стоя и до дна! Все!

Коктейль шарахнул наполненные алкоголем головы довольно сильно.

Лина плохо соображала, что происходит, только ощущала безумную радость ото всего и, в первую очередь, от того, что рядом с ней Стас. Ирина вдруг почувствовала, как закружилась у неё голова. ... Только бы добрести к себе! Только бы остаться приличной!

А на террасе распоряжался Стас, как самый трезвый.

Игорька сволок в ресторанный зал, на ковер. Он не проснулся. Саша сам куда-то подевался, заснул, наверное, где-то.

Теперь оставались трое: Лина, все же ещё как-то держащаяся в плохом, но сознании.

Витюша, бренчащий на гитаре и Стас, уже злой, как волк, потому что из-за этого поганого мальца лопнет его предприятие, которое он на сегодня запланировал! ... Как бы его выжить? Споить. А как? Вон он какой хлипенький, маленький, а держится, что тебе Илья Муромец!

Видимо, все же споить. И он поналивал всех коктейлей в большой бокал и поставил перед Витюшей. - Давай ещё выпьем, - предложил он, и Витюша встрепенулся, отложил гитару, откликнулся, - я всегда - за!

Пришлось Стасу с ним помаяться, но, наконец, и Витюша сломался. Стас стащил его в зал.

Поле деятельности очистилось!

Лина сидела на диване, тупо уставившись куда-то в угол.

Стас подсел к ней, взял за руку, она отреагировала и стала гладить его по щеке. Он крепко прихватил её за грудь, она почему-то сморщилась, он отпустил, но она, схватив его руку, снова положила туда же.

Тогда он осмелел: попросту полез под юбку, которая была не очень длинная, широкая - удобная.

Там оказались маленькие трусики, он их тут же содрал, разорвав...

Он не чувствовал к ней ни любви, ни влюбленности, но какая-то злобная страсть овладела им, - так долго он решался!

Он возился с ней довольно долго, пытаясь понять, - ощущает она, что её имеют, или нет?

Понять это было маловозможно: то она хватала его за пиджак (он не снял его) и ныла, то лежала как мумия, то начинала действовать сама, и вот в один из таких моментов он, наконец, освободился.

Весь в поту, лопнула в рукаве рубашка, - черт-те что!