Когда группа Маллигана покинула помещение, Бояринов крепко зажмурился. Пальцы у него на обеих руках (он прятал их под столешницей) были скрещены. Потом он набрал на клавиатуре несколько слов, ввел личный адрес Ларкин и отправил рапорт.

Штурмовик был наречен “Калигулой”. Наречению предшествовал яростный спор. Дон предлагал имя “Макрохард”, Збышек горой стоял за “Яблоко”. Никто не хотел уступать. Попытки Энди вынести третейское решение, разрубить гордиев узел и присудить яблоки всем, успехом не увенчались. Ей было объявлено, что Рубикон перейден и сейчас будет дуэль. Энди оттащила разъяренного Дона в сторонку и что-то ему долго втолковывала. Збышек точил катану. Все успокоилось только тогда, когда в спор вмешался Макропулус. Он заявил, что ни гнусно звучащий “Макрохард”, ни нестойкое к гниению “Яблоко” он, Макропулус, водить не будет. Снимайте его, Макропулуса, со штурмовика и отдавайте на склад. Хочу водить “Калигулу”, и все тут. Нет, никаких уговоров слушать не буду. Да, шеф Збышек может отдать приказ, он, Макропулус, хорошо знает, что такое “приказ” и, конечно, выполнит его, но безо всякого удовольствия и, даже, с большим пренебрежением. Хочу “Калигулу”. Нет, Макропулус смотрел кино. Да, Макропулус все понимает. Но имя очень красивое, несмотря на перевод. Ха, вы сначала между собой договоритесь, а потом выключайте меня. Збышек и Дон переглянулись, посмотрели на хохочущую Энди, Збышек пробормотал: “Аптоматан” и засмеялся, Засмеялся и Дон. Дело решилось.

Итак, штурмовика нарекли “Калигулой”, в чем и была, при довольно большом скоплении народа, расколота об носовой силовой щит штурмовика бутылка “Кристалла”. Вторую бутылку Маллиган и Какалов братски поделили меж собой. Маллигану немного меньше (он пил первым — из горлышка), Какалову — все остальное (он прикончил бутылку в два глотка). Маллиган вздохнул и плюнул.

Энди просилась полететь с ними, но Дон мягко сказал: “Время будет, Энди”, и она легко отстала.

Они провели на пробном вылете пять дней. Они расстреляли на стрельбище два астероида (один в сорок, другой в сто пятьдесят тысяч тонн), они испытали “Калигулу” во всех семи ходовых режимах, они испытали и бот, высадившись на пикник на астероид. Маллиган выл от восторга и, сидя за штурвалом, распевал во все горло сложносочиненные панегирики. Збышек, с трудом привыкавший к морской болезни, вызванной из глубин организма маневрами Маллигана, тоже был доволен. Они вернулись на “Ямаху”, доложились Бояринову и немедленно потребовали себе дела. Вместо ответа Бояринов швырнул через стол чип с предписанием всем чинам ППС открывать группе Маллигана полный карт-бланш в действиях. “Вы мне, ребята, неподконтрольны. Делайте, что заблагорассудится, дождитесь только Большую Маму, она будет через сто часов.” Уставшие удивляться собственной значимости, Дон и Збышек решили пивка попить до прихода “Стратокастера”. Но тут на шипоносце началась суета: прибыли две платформы с оборудованием и весь экипаж впрягли в разгрузку-установку. Дон и Збышек почуяли, что на них, праздных, косятся. Збышек, вычитавший в ежеутренней сводке о шумовых флюктуациях на Погосте, предшествующих обычно лопу спайки, предложил сходить посмотреть. Тем более, что именно там погибли Адамсы (о их смерти было уже официально объявлено. Збышек имел на сей счет особое мнение, но держал язык за зубами). Дон почесал бритую макушку и выразил опасения. Ты что, трусишь, с огромным удивлением спросил Збышек. Да не то чтобы очень, но эти всякие ваши информ-копирования… — промямлил Дон. Не родился еще в нашем большом мире такой носитель разума, к Который смог бы меня, Призрака схачить, заверил его Збышек, не бойся. Надо же хоть раз в жизни посмотреть на живую спайку вблизи. Да и не таскать же туда-сюда эти поганые научные ящики! Вот что правда, то правда, сказал Дон и почесал бритый затылок. Может, Энди возьмем? Это ты как хочешь, сказал Збышек. Маллиган позвонил Энди, но та категорически не могла: помогала яйцеглавым техникам устанавливать консоли для аппаратуры. Маллиган почесал бритый лоб и сказал: полетели, Збышек. Только ты предупреди всех в штабе, где мы и что мы.

И они стартовали в сторону Погоста.

Погост патрулировали два легких корабля, идентичных “Карраско”; один из них был беспилотным наблюдателем, на втором дежурили два араба с такими именами и фамилиями, что сами же сразу всем предлагали не мучиться, а звать их по кличкам. Пилота — Мореход, а оператора — Фараон Хуфу. Решили работать в паре. Проработали ровно пять часов. Вышел на связь Бояринов и поинтересовался, если уж глубокоуважаемые шишки Маллиган и Какалов все равно сачкуют от погрузо-разгрузочных работ, не могли бы они повисеть над Погостом одни, поскольку не хватает одного патрульника над районом Периферия-9, Хуфу и Мореход там во как были бы кстати. Маллиган и Збышек не возражали. Они сердечно попрощались с новыми знакомыми и те ушли.

Третьи сутки по корабельному времени утекали: спайка надувалась для лопа медленно и невидимо в пяти S-минутах под “Калигулой”, беспилотник молчал, редко их беспокоили и с “Ямахи”. Все происходило в точности по сценарию, детально расписанному по радио Маллигану Энди. Вы проболтаетесь там неделю, сказала она, ничего не обнаружите и заработаете себе по полноценному комплексу неполноценности на брата. Воин, не нашедший супостата — это воин-дурак. Профессиональные патрульные — очень крепкие психологически ребята, те же, например, покойные Адамсы, а вы, — что Збышек, что ты, Дончик, — слишком уж для патрульных нервные. Могу утешить: не вы первые, не вы последние. Так сказала Энди Костанди и, похоже на то, что она знала, что говорит. Но утешительного в ее словах было мало. Но делать было нечего. Сами напросились.

Война откладывалась.

С утра в рубке дежурил Дон, скучал в теплом уютном пилотском кресле, которое было очень плохо приспособлено для игры на музыкальных инструментах, и злился на Збышека: спит себе в теплой уютной постели, видит свои хакерские сны.

И вдруг Дону пришла в голову великолепная идея. Но нужна гравитация. А идея великолепная! Настроение Маллигана немедленно стало великолепным, и отсутствию Збышека он уже радовался. Пусть спит, кабанище, варвар! А у нас в заначечке есть пинта эля — натуральнейшего дублинского, под названием “Эля выпей!”, и распитие сей пинты вполне возможно сделать большим праздником души, которая, несомненно, расположилась у Маллигана в желудке. Но нужна гравитация, и мы ее сейчас получим.

— Макроп!

— Здесь Макропулус.

— На управление. Приблизиться к району предположительного возникновения спайки на две минуты. Ускорение ноль пять. Оператора не будить, ускорение поднимать нежно! Я на кухню, связь туда.

— Программа пошла.

— Спасибо, милый, — нежно пророкотал Маллиган, отстегнулся и поплыл, хватаясь за поручни и углы, вниз из рубки. Макропулус включил “норманна”, действительно, очень нежно, ребенок бы не проснулся. Полпути Маллиган прошел ногами.

Только вот интересно, Макропулус действительно хихикнул, запуская программу, или Дону почудилось?

“Калигула” заложил длинный вираж, описал достойную художника-профессионала дугу и лег на указанный курс.

Итак, впереди у нас полпинты эля и… и… о! Например, солянка с морским гребешком. Как мама готовит. Способность Збышека жрать все, что подвернется под руку, страшно раздражала Дона, оценить ту же солянку под эль Какалов все равно бы не смог, так что Дон принял ответственное, достойное первого пилота и старшего оперативной группы, решение — не приглашать варвара к обеду. Варвару мы оставим немного картошки-фри и приготовим пару бутербродов с той колбасой, которую варвар распечатал ночью и забыл убрать в холодильник. Надо будет еще попробовать подсунуть ему жареные стельки от скафандровых носок. Точно! Но ведь сожрет же…

Дон протиснулся сквозь узкий коридор, постоянно цепляясь плечами за стены, и ввалился на кухню.

Здесь находились автоматы для приготовления пищи и комбайн контроля системы жизнеобеспечения штурмовика. Но, кроме компьютеров, была здесь и самая обычная электрическая плита с самыми обычными цептеровскими кастрюлями и сковородками. Их Дон покрал из столовой “Ямахи”, по хорошему договорившись с корабельным православным священником Феофилом, исполнявшем по совместительству обязанности гастронома-программиста.