- Верно, - ответил Лео. Тут он снова хихикнул, и у Джины закралось подозрение, уж не затевает ли какую-нибудь коварную выходку этот милый весельчак? Не внушал ей доверия его хитрый смех...

- Что.., верно?

- Я подумал, как хорошо, что "красивый", не всегда, означает "тупой". - Он показал на себя.

Теперь сама Джина рассмеялась. Несмотря на высокомерие, Лео был преданным, умным и хорошим другом.

- Спасибо за совет.

- Ха! Реакция Дэвиса на "прыщавого подростка",..

- Я не желаю больше ни о чем знать, - проговорила она и развернулась, чтобы уйти. Судя по раздавшемуся хихиканью Лео, рано или поздно ей все равно придется выслушать комментарии к статье.

Направляясь к двери, девушка на секунду остановилась, чтобы еще разок посмотреть в сторону бара. Хотя Джина и пыталась оправдаться перед собой тем, что, мол, просто хотела оглядеть толпу, все же она почувствовала разочарование, отметив, что великолепного красавца-брюнета у стойки уже нет. Ее взгляд охватил все помещение, но так и не обнаружил незнакомца.

- Тем лучше, - едва слышно произнесла она и застучала каблучками.

Джине быстро удалось отвязаться от нескольких людей, которые попробовали завести разговор, пока она пробиралась к выходу. Но в основном народ даже и не пытался к ней обращаться, видя по нетерпеливому блеску в глазах, что в данный момент беседовать та не намерена. "Замороженная старая дева..." Ну конечно! - бормотала она, вспоминая, что говорил ей Лео, пока все ее внимание не стянул на себя темноволосый незнакомец.

Хотя в том, что Фрэнк Дэвис так оскорбил ее, не было ничего удивительного. С тех самых пор, как в их войне прогремел первый выстрел, они со страниц "Женщины" и "Мужчины" без устали поливали друг друга грязью.

На первый взгляд, у них могло быть много общего. Оба писали о любви, об отношениях между женщинами и мужчинами. Их журналы принадлежали одному издателю - Марвину Лерою. Но на самом деле у них было не больше сходства, чем у воды с маслом.

Фрэнк Дэвис проповедовал флирт, сексуальную свободу, открытость и призывал психологов к более подробным исследованиям в этой области. Однако минуя законы профессиональной этики, он сам легко впадал в эмоциональный раж и яростно обвинял женщин во всех проблемах, возникающих в отношениях партнеров. В то время как Джина точно знала, что именно мужчины являлись основными погромщиками на любовном фронте.

А еще она верила в настоящую любовь, в то, что у каждого человека есть своя половинка, и считала, что каждый несет свою долю ответственности за благополучие в сексуальных отношениях. Детство Джины, да и вся ее жизнь служили доказательством справедливости этих аксиом. Печальный опыт ее матери, да и поведение отчима наглядно продемонстрировали ей, причем в довольно раннем возрасте, как сексуальные ошибки могут разбить жизнь. И, видит Бог, отчим до сих пор не позволял никому из семьи забыть об этом уроке. Еще она вопреки рассуждениям циников верила в то, что настоящая любовь существует и стоит того, чтобы ее ждать. Ни на что другое ее душа не была согласна.

- Развлекаешься, Джина? - услышала девушка, когда ей наконец удалось добраться до холла.

Узнав коллегу по работе, она выдавила улыбку.

- Да. Больше всего на свете люблю ходить на подобные вечеринки, ответила не без сарказма. А про себя добавила: "Примерно так же, как выщипывать брови и вырывать ногти раскаленными щипцами".

- Я слышала, тебе сегодня вручат что-то вроде премии, - продолжала женщина.

Ах, ну да, премия! Все думали, что именно по этому поводу организована вечеринка. Если это было бы так, то Джина смогла бы расслабиться и немного повеселиться.

- И Фрэнку Дэвису тоже, - выдержав паузу, продолжила женщина. По ее лицу змейкой проскользнула злорадная ухмылка.

- Я в курсе, - пробормотала Джина. Она отошла в сторону, делая вид, что направляется в туалет в конце коридора. Если еще хоть кто-нибудь упомянет имя этого ублюдка, ее стошнит.

Джина не помнила, кто из них начал войну. Кто швырнул первое оскорбление? Все, что она знала, это то, что в прошлом году Марвин нанял нового журналиста, с целью добавить остроты на страницы "Мужчины". И через три месяца серьезный информативный журнал полностью изменился. Его начали читать и те, кто раньше предпочел бы "Плейбой". Более того, чтобы успокоить подозрения любимых девушек и жен, мужчины стали покупать именно этот псевдосерьезный журнал, выглядевший как обычный спортивный еженедельник. По всей видимости, раздел Фрэнка, который завоевывал все большую и большую популярность, стал главной причиной, вызвавшей столь повышенный интерес читателей.

Увидев, что около двери туалета не было очереди, Джина поспешно направилась туда. Но, услышав знакомые голоса коллег, доносившиеся из комнаты, мимо которой нужно было пройти, девушка спряталась за мраморной скульптурой. Когда разговоры стихли. Джина на цыпочках, чтобы не цокать каблуками, побежала к выходу.

Поиграем в прятки, прошептала она, прекрасно осознавая, что настоящей леди не пристало себя так вести. Но сейчас, когда ни с кем не хотелось общаться, ей было все равно.

Больше всего ее раздражала не сексуальная открытость, которой буквально дышала каждая страница "Мужчины", а самоуверенный тон Фрэнка Дэвиса и агрессивно-фамильярный стиль его публикаций. Она терпеть не могла советы, которые он давал. Подобные умозаключения казались ей убогими и плоскими. Однако читатели обожали и эти статьи, и заочно - их автора. Дэвису даже предоставили дополнительную колонку "Засекреченные заметки Фрэнка", что было беспрецедентным случаем.

"Заметки Фрэнка-Зануды", - ядовито прошипела она.

Но справедливости ради надо признать, что некоторые его наблюдения были довольно любопытными. Хотя потом он стал совсем невыносим, и Джина уже не могла молчать. В конце концов все вокруг на этой Земле - простые смертные. Не стоит мнить себя избранником Божьим, и обвинять в несовершенстве, охаивать огульно весь женский пол. Да это просто смешно!

Что еще в таком случае остается делать девушке, кроме как защищаться?