– Откуда ты знаешь?! – вспыхнула Диана.

– Не нужно быть психологом, чтобы это понять. Взбалмошная, вспыльчивая, ветер в голове… Никогда не знаешь, что ты выкинешь в следующий момент… Одержимая приключениями, из которых ты не извлекаешь ни уроков, ни пользы… Какая, к черту, жена… – Стив махнул рукой в сторону кресла, в которое вжалась ошарашенная его отповедью Диана.

Несмотря на то, что в словах его не было злости, насмешки, а была только горечь, Ди чувствовала себя ужасно. С каждой минутой на душе становилось все гаже – чувство стыда перемешивалось в ней с ощущением собственной неполноценности, какой-то недоделанности… Но ведь она же не виновата в том, что описанная Стивеном чума в юбке заняла большую часть ее сознания и верховодит ею… Но кто в этом виноват? Да и потом, хочет ли Диана меняться? Становиться идеальной невестой? Банальный удел домохозяйки не очень-то ее привлекал… Впрочем, Стивен все равно уже не сделает ей предложения… И это пустяки по сравнению с тем, что он задумал… Нет, только не это… Если он собрался бросить ее, она этого не переживет. Во всяком случае, сейчас, когда все так ужасно…

– Слушай, Стивен, – испуганно заговорила Диана, – тебе ведь совсем не обязательно жениться на мне… Я не очень расстроюсь, если мой социальный статус останется прежним и общество будет снисходительно взирать на старую деву Диану Шерил. Будем встречаться, как и раньше… Нам ведь хорошо друг с другом… – Она сделала попытку улыбнуться, но выражение, появившееся на лице Стивена, заморозило ее губы.

Он побледнел, переносицу раздробили морщинки, а серые глаза наполнились колотым льдом.

– Ты ненормальная, Ди? – полуудивленно-полувозмущенно спросил он. – Иногда мне кажется, что твое место – в палате для душевнобольных… Как можно не понимать настолько простых вещей? Дело не в самом факте брака, а в том, что рядом с тобой не уживется никто… Я хотел попробовать, но теперь понимаю, что ни тебе, ни мне это не нужно. Мы слишком разные люди, Диана. Я – спокойный, не склонный к авантюрам прагматик. А ты – эгоистичный романтик, живущий в мире каких-то нелепых планов и проектов, которые, возможно, никогда не реализуются…

– Сти-и-ив… – испуганно протянула Ди. – Может, ты хорошенько подумаешь…

Он заглянул в ее рыжие, тревожно блестящие глаза и покачал головой.

– Нет, Ди. Я уже подумал. Так нам обоим будет лучше. Пока мы не наделали глупостей и можем расстаться добрыми друзьями. Ты ведь не хочешь «пафосных сцен с бьющейся посудой»… Сама говорила…

Диана кивнула. Рыже-золотые глаза наполнились слезами, и ей совсем не хотелось, чтобы Стивен видел эти слезы. В горле стоял ком, и она с трудом смогла заставить себя сказать:

– Хорошо, Стив. Если ты так решил…

Его холодные губы едва коснулись ее щеки. Это прикосновение совсем не было похоже на ласку. Диана всем своим существом почувствовала: вот он, конец их отношений. Холод его поцелуя словно проник в нее – все внутри покрылось ледяной корочкой. Наверное, такие же узоры выводит мороз на окнах, с тоской подумала Ди.

– Пока, Ди. Звони, если что…

Конечно же он говорит это только потому, что знает – Диана никогда не позвонит. По его мнению, она всегда была гордячкой. Наверное, он прав. Во всем прав… И в том, что она взбалмошная, и в том, что эгоистичная… И в том, что человек, который женится на ней, будет настоящим безумцем. Конечно, Стив не такой. Он не безумец, он прагматик… Но от этого Диане почему-то не становится легче. Ей больно, больно как никогда…

Когда его спина, обтянутая синей майкой, скрылась за пышными кустами, Диана прижалась щекой к дверному косяку и заплакала.

Гил Джордан в одном уж точно был прав – ей нужно куда-нибудь поехать. Диана не знала, как перемена места сказывается на работе мозга, но была уверена, что на ее нервную систему она подействует благотворно.

За два года, которые она встречалась со Стивеном, ее голову ни разу не посетила мысль: что она будет делать, если их связь неожиданно оборвется. Поэтому, когда разрыв произошел, Диана оказалась в полной растерянности. Она не понимала, как Стив мог решиться на этот шаг. Он был спокойным, рассудительным мужчиной, стремившимся к постоянству в отношениях, которое Ди, как ей казалось, могла ему дать.

Правда, ее понимание постоянства, как выяснилось, изрядно отличалось от того, что думал по этому поводу Стив. Для нее постоянство было синонимом верности, для него же – устаканенным, не омраченным тревогами бытом. В этом-то и была причина их разрыва: Ди никогда не смогла бы стать той идеальной женой, о которой мечтал ее возлюбленный.

Ей казалось странным, что до нее этот факт дошел с некоторым опозданием. Точнее, даже не дошел, а был озвучен Стивеном. Ему пришлось разжевать и подать ей на блюдечке те мысли, о которых раньше она не задумывалась. Впрочем, нечему и удивляться. Она всегда принимала Стивена как данность, как то, что всегда будет при ней, вне зависимости от того, каким будет ее поведение… А оказалось – напрасно. Если бы она хотя бы иногда слушала Стива, а не свои рассказы о работе, то сейчас он был бы рядом с ней…

Честно говоря, Диана никогда серьезно не задумывалась над тем, любит она его или нет. В короткой и емкой фразе «Я люблю тебя» ей виделось что-то очень теплое, ласковое, но не слишком к чему-то обязывающее… Разве что к верности. Именно этот пункт в параграфе под названием «любовь» она соблюдала неукоснительно. Однако этого оказалось недостаточно… Впрочем, после того, что вчера наговорил ей Стив, она пришла к выводу, что для нее слово «любовь» – какой-то китайский иероглиф, который она может видеть, но никогда не переведет без подсказки… Кажется, Стив думал, что подсказка ей не нужна: она девочка умная – сама разберется…

Засовывая вещи в чемоданы, Ди пыталась понять, что заставляет ее грустить: то, что она потеряла Стивена, или то, что она потеряла привычное, комфортное состояние, в котором пребывала эти два года. У нее был кто-то, кто скрашивал ее одиночество, кто выслушивал ее рассказы, кто вытаскивал ее из полицейского участка, когда ее «расследования» принимали плохой оборот… И вот теперь этого кого-то нет – она снова одна… Но почему именно сейчас, когда на душе скребут кошки после всех нелепейших историй и выговора Гила Джордана?

«Будь самой горькой из моих потерь, но только не последней каплей горя…», вспомнила она строчку из шекспировского сонета. Очень похоже на то, что сейчас происходит в ее жизни, но все-таки это не о ней. Слишком громко для их отношений со Стивеном. Едва ли она любила этого человека настолько сильно, что его уход мог быть «последней каплей горя». Если, конечно, любила вообще…

Диана вздохнула. Стив все-таки прав – она настоящая эгоистка. Ни разу за все это время она не подумала о нем, о том, как больно сейчас ему. Ведь он тоже не жаждал этого расставания…

Два аккуратных чемодана были собраны и стояли около двери. К ним осталось присовокупить только клетку с попугаем – и сборы закончены. Говорящий попугай с забавной кличкой Брокер был предметом особой гордости и любви Дианы. Иногда Стивен жаловался на то, что своего питомца Диана любит гораздо больше, чем его. Что ж, возможно, он был прав…

Брокера Диана купила случайно. Она никогда не думала о том, что заведет себе попугая, скорее уж котенка, о котором она мечтала с детства. Но старый пьяница с клеткой в руке, которого Ди встретила в парке, неподалеку от дома, не очень-то задумывался о том, кого хочет завести девушка. Он сунул клетку с говорящим попугаем ей в руки и сообщил, что если она не купит птицу, то ему придется сварить из нее бульон. Такая альтернатива повергла Диану в шок, и, поскольку пьянчуга продавал попугая по дешевке, она решила спасти бедную птицу.

Первое, что попугай сподобился произнести после недельного молчания, было как раз слово «брокер», которым Ди тут же окрестила птицу. Правда, для нее до сих пор оставалось загадкой, почему именно это слово выговорил попугай, живший у человека, явно ничего не соображавшего в теории бизнеса… Хотя попугай мог быть и краденным, но об этом Ди старалась не думать.