Ринаг обвел повеселевшим взглядом Окружающих и гордо отставил ногу, отпихнув в сторону изящный сак, стоявший рядом с ним. Это был его багаж самое необходимое, как и приказывал Каши. Ринаг захватил с собой в опасное путешествие лишь фотографию своей семьи, пару медалей "За медицинские заслуги" и пухлую потрепанную книжицу – свой драгоценный дневник.

Этот дневник был для него большой ценностью, о его существовании не знал никто, даже Элани, хотя ей он доверял во всем. Это была тайна, которой он немного стыдился – даже прятал заветную вещь для пущей сохранности под подушку, за голенище сапога и в разные прочие укромные места.

Иногда Ринаг задавал себе вопрос: и зачем он завел этот дневник?..

Каждый раз ответ не находился... Но одно он знал очень хорошо возможность излить на бессловесную бумагу свои мысли, чувства и еще что-то доставляла ему такое наслаждение, что перед ним меркли все, остальные радости жизни, включая занятия медициной.

– Следующая группа, – грянул голос техника из интеркома, и Ринаг был глубоко сброшен с небес на землю. Он увидел, как еще несколько человек подхватили свои баулы и гурьбой отправились телепортироваться, Еще немного времени – и подойдет его очередь.

Он поискал глазами большой экран. "Релта" выглядела, как сверкающая точка на черном бархате пространства с рассыпанными по нему звездными алмазами. Она была первой из многих станций, которые в будущем помогут ромуланцам осуществить экспансию – туда, вперед, в дальний космос.

Раньше, пару столетий назад, дальний космос вовсе и не был нужен ромуланцам. Жили они, поживали и горя не знали. Зато теперь, когда не в меру расплодившееся человечество стало всерьез угрожать самому существованию ромуланской расы, им пришлось шевелиться. Нужно было забывать традиции оседлой жизни и, очертя голову, бросаться на поиски новых, пригодных для жизни миров. Не мудрствуя лукаво, они, по примеру людей, отгрохали могучую космическую станцию и смело двинулись вперед.

Ромуланцы надеялись в ближайшее время освоить свою область космического пространства и – кто знает? – быть может, когда-нибудь и земляне, и клингоны узнают, что такое настоящая война, почувствуют на своей шкуре, что такое оккупация и рабство, страдания и смерть...

"Релта" должна стать первым звеном в цепи могучих межзвездных крепостей, которые покажут всей Галактике, а там, глядишь, и всей Вселенной преимущества ромуланского образа жизни, силу и мощь великой Ромуланской Империи. Мириарды межпланетных линкоров, крейсеров и эсминцев будут бороздить пространство, и горе тому, кто встанет на их пути!..

От этих мыслей Ринаг почувствовал, как что-то поднялось в его душе.

Это была горячая волна патриотической гордости и предвкушения великих событий...

– Эй, док, – грубый голос техника заставил Ринага поперхнуться. Ваша очередь, сэр.

– Угу, – буркнул свежеиспеченный главврач неприязненно, прихватил свои немудреные пожитки и ступил на платформу телепортера.

Он почувствовал, как пол под его ногами ушел в никуда, как перед глазами закружились в бешеном вихре разноцветные огоньки, как пахнуло в лицо ледяным холодом, раздался долгий скрипящий звук, и Ринаг увидел перед собой незнакомую шершавую стену. За ней, казалось была лишь колючая тьма...

Ринаг потряс головой, разгоняя туман перед глазами, и понял, что он находится на "Релте". Переброска закончилась.

Он сошел с платформы и отправился на свое рабочее место, уверенно переставляя ноги в тяжелых джамп-бутсах. Ну, Федерация, погоди! Все-таки мы будем первыми!..

"Члены команды "Сент-Брендана" во главе с капитаном Луграном, опасливо озираясь, сошли на борт обнаруженного ими судна. Паруса "Стефани-Эмилии" безжизненно обвисли, канаты, собранные в аккуратные бухты, лежали на палубе. Казалось, все было в порядке. Но никто не стоял возле штурвала, и на палубе не было видно ни одного человека...

Люди капитана Луграна заметно нервничали. Отсутствие экипажа на палубе захваченного ими корабля было для них неприятной неожиданностью, тем более что, когда команда "Сент-Брендана" завидела издалека парусник, управляемый будто бы пьяным рулевым, матросы приготовились к жаркой схватке, в сердцах их зажглась алчность, и предвкушение близкой победы кружило головы.

Впрочем, и сам капитан чувствовал себя явно не в своей тарелке: несмотря на все потуги выглядеть раскрутым героем, рот его пересох и колени дрожали.

"Быть может, на судно уже кто-то напал раньше и обобрал его до нитки?.. – подумал Лугран, но тут же отмел эту мысль: на корабле не было видно никаких следов борьбы. – Может статься, все заперты в трюме? продолжал рассуждать бравый капитан, почесывая восемнадцатидюймовым малайским криком волосатое брюхо. – А вдруг они просто сбежали?.." Было слышно, как мозги достойного морехода прямо-таки скрипели от производимой ими непосильной работы.

Стало очевидно, что мыслительные процессы непрошеных гостей зашли в тупик. Разряжая обстановку, капитан Лугран заорал громким голосом:

– Есть здесь кто-нибудь?!..

"Будь-будь-будь..." – мрачно откликнулось эхо в трюмах, а затем все поглотила ватная тишина..."

Главный инженер Монтгомери Скотт умолк и окинул взглядом аудиторию, наслаждаясь тем впечатлением, которое произвел его рассказ. Он остался вполне доволен: битком набитая комната отдыха "Энтерпрайза", все, кто сидел на стульях, на бильярдных столах или вообще развалился на полу, все эти люди, разинув рот и позабыв обо всем, внимали речам своего специалиста по шестеренкам.

Пожалуй, единственный, кто наплевательски отнесся к священным обязанностям слушателя, был доктор Леонард Маккой. Усевшись за столиком в углу, он пребывал в состоянии полной эйфории ввиду того, что в трех партиях из четырех он побил самого Джима Кирка, а ведь это вам не хухры-мух-ры!.. Райзэвей – очень сложная игра, а Джим Кирк в ней – просто спец, но победитель сегодня все-таки Маккой! Да, нынче никто не поспорит с тем, что Маккой – это серьезно!..

Вальяжно развалившись на неудобном стуле, доктор Леонард блаженствовал, лениво оглядывая присутствующих, по сытому лицу его блуждала самодовольная улыбка. Многих из тех, кто окружал его в данную минуту, он знал в лицо, кое с кем здоровался, были у него также и друзья, но никто даже и не догадывался, какие положительные эмоции бродили сейчас в организме уважаемого доктора, а жаль.

Маккой с некоторым раздражением отметил про себя, что буквально все захвачены жутко интересным рассказом главного инженера. Глаза были выпучены, челюсти поотваливались. Инженер мастерски держал паузу, и напряжение стало прямо осязаемым. "Эк их прихватило!" – неодобрительно подумал Маккой.

"От нервного напряжения рубашка капитана Луграна пропиталась потом и прилипла к его широченной спине, – продолжил замогильным голосом свой рассказ инженер-шотландец. – Стояла невыносимая жара, усугублявшаяся липким страхом, который обволакивал все вокруг. Капитан высморкался с помощью двух пальцев и, вздохнув, вытащил из-за пояса зловещего вида абордажную саблю, изрядно затупившуюся в боях.

– Ты, ты и ты, – ткнул ею Лугран в ближайших соратников, – останетесь здесь. Остальные – за мной!

Остальные безропотно, но и без энтузиазма, потопали за своим капитаном. Они старались ступать осторожно, но и без того звуки их шагов были проглочены мертвенной тишиной без остатка. Лугран первым начал спускаться по лестнице, ведущей вниз. Ему показалось, что в темноте мелькнула какая-то тень, и он испуганно отшатнулся. По его знаку один из матросов трясущимися руками запалил чадящий факел. Капитан крепко сжал его в руках и стал медленно спускаться в трюм.

Темнота не желала отступать, но капитан Лугран был не из тех людей, кто склонен пугаться. Забористо выматерившись сквозь зубы, он восстановил душевное равновесие, успокоился и продолжил спуск. Однако его команда не обладала столь завидными душевными качествами, и посему члены ее дрожали так, что лестница ходила ходуном. Но даже это обстоятельство не испугало отважного капитана. Отблески тусклого пламени играли на его лице, и решительно выпяченный подбородок с ямочкой, украшенный багровым шрамом, не оставлял сомнений в серьезности его обладателя.