Когда они подошли к повозке, Мел передразнила жест Максвелла:

– Наш человек Джордж.

– Сын Джеймса Максвелла! – Джордж хлопнул Гейбриела по спине, едва тот оказался в повозке рядом с ним. – Клянусь, я бы всюду узнал тебя. Ты копия отца, Маленький Макс.

С заученной гримасой Гейбриел обратился к Джорджу:

– Уверяю вас, уже несколько лет никто не называл меня Маленьким Максом.

Он обернулся к Мел, которая уже села на лошадь и ждала, когда Такер с Аризоной погрузят чемоданы и Такер влезет на заднее сиденье повозки. Гейбриел натянуто улыбнулся.

– Замечательный транспорт вы для нас организовали. – Он внимательно осмотрел сиденье, потер дерево рукой. – Настоящий, деревенский.

Напряжение исчезло с лица Максвелла, когда Мел поскакала вперед, а повозка двинулась вслед. Помолчав несколько минут, он повернулся к Джорджу:

– Вы хорошо знали моего отца?

– Угу. Он был хороший человек, вот так вот.

– Я почти ничего не помню. Не могли бы вы рассказать мне о нем, пока я буду здесь?

– Я? – Джордж засмеялся. – Рассказать о старых временах? Будь уверен, тебе не придется выворачивать мне руки.

Гейбриел наблюдал за женщиной, скакавшей впереди. Она держалась прямо, одежда не выдавала ее пола. Широкая рубашка, облепившая под сильным ветром грудь, подчеркивала фигуру, а брюки соблазнительно обтягивали ее ноги.

Несмотря на грубую внешность, в ней было что-то, возбуждавшее его интерес. Может, ее глаза: он даже вздрогнул, когда она, оглядев его с ног до головы, будто обожгла взглядом. По правде, только они были лишены притворства. Он заметил, что у нее светлые волосы – несколько прядей выбились из-под этой жуткой шляпы и касались изящной шеи. Ее лицо, насколько он смог разглядеть, было вполне приятное, возможно, даже хорошенькое. Но для того чтобы убедиться в этом, потребовалось бы много воды и мыла.

Он знал, что не понравился ей, еще тогда, когда она обратилась к нему и он заглянул в эти горящие голубые глаза.

Джордж, казалось, прочел его мысли.

– Наша Мел – девушка что надо. – Он говорил тише, чем было необходимо. Мел была далеко и ничего бы не услышала.

– Вероятно, – произнес Гейбриел равнодушно, – признаюсь, у нас в Бостоне таких нет.

Джордж усмехнулся:

– В Техасе другой такой тоже. Знаешь, она ведь малость побыла у вас. Точнее, в Филадельфии. Ее папаша хотел, чтобы у нее было… это… женское влияние. – Он кивнул. – Она была такой дикой, прямо сорванец. Он думал, ее тетушка сумеет сделать из нее леди, чтобы она фасон держала, когда мужики придут свататься, – он скосил глаза на Гейбриела и чуть заметно усмехнулся. – Не помогло. Она выстрелила одному городскому бедолаге прямо в задницу.

Гейбриел изо всех сил старался скрыть свое изумление, но за его спиной Такер чуть не поперхнулся. «Значит, это не слухи», – подумал он.

– Но в душе она хорошая девочка, – продолжал Джордж. – Сдается мне, он получил по заслугам.

Это прозвучало почти как предупреждение, и Гейбриел, внезапно поняв что-то, погасил улыбку:

– Моей матери кажется, что у Барнетта на уме брак… между Мел и мной.

– Это уж точно, – согласился Джордж. – Когда родилась Мел, они это дело отметили, Ричард и твой папаша. И я с ними, черт побери. Мы втроем прикончили бутылку лучшего виски, которое когда-либо лилось в глотку. Мы знатно посидели, пока не явилась твоя мамаша и не увела Макса. Кэролайн никогда меня особенно не любила. Думаю, я был… это… недостаточно тонок для нее. – Он захохотал, будто эта мысль показалась ему ужасно смешной, потом внезапно перестал и продолжил: – Конечно, у твоего папаши был кусок земли, – сейчас это часть владений Томпсона, который примыкал к участку Барнетта. Он был гораздо меньше тогда, и они думали основать… ну эту… эту… – Он был в затруднении.

– Династию? – подсказал Гейбриел.

– Династия. – Джордж опробовал слово. – Хорошее слово, парень. Мне нравится. Угу, они строили династию. – Улыбка на лице старика потухла. – Конечно, никто не думал, что твой папаша так умрет или что твоя мамаша заберет детей обратно на восток. Сдается мне, не стоит загадывать так далеко.

– Как Мел относится к планам своего отца? Джордж придвинулся поближе к Гейбриелу, будто открывая тайну:

– Узнай она об этом, она бы все тут разнесла, и должен тебе сказать, она девочка с характером.

С губ Гейбриела едва не сорвался саркастический ответ. Характер? После этой ее истории и того взгляда, каким она его одарила, – вне всякого сомнения.

Он откинулся назад и закрыл глаза. Под этой грязной мешковатой одеждой скрывалась настоящая женщина. Настоящая женщина, которая не хотела выходить за него замуж, так же как и он не хотел жениться на ней. Женщина, никогда не жевавшая табак до того момента, когда она положила его в рот на станции.

Это открытие принесло ему облегчение – все становилось намного проще, но, к своему собственному удивлению, он чувствовал обиду. В конце концов, в Бостоне он считался завидным женихом, там многие женщины пытались поймать его в брачные сети разными хитростями. Он ненавидел это. Таким женщинам нужен был не он сам, а финансист Гейбриел Максвелл и его положение в обществе, достигнутое благодаря деду и матери.

– Что же ты все-таки помнишь о своем папаше? – спросил Джордж.

– Очень мало. Моя мать ненавидела Запад и то, что он с отцом сделал, поэтому многого она не рассказывала. Думаю, ее всегда беспокоило, что я очень похож на отца.

– Похож, – с чувством произнес Джордж. Он помолчал, задумавшись. – Приходи ко мне, когда сможешь. У меня небольшой участок в полумиле к северу от большого дома. Сможем малость поговорить.

Весь оставшийся путь Джордж проболтал, впрочем, больше ни разу ее упомянув Джеймса Максвелла. Он рассуждал об истории Техаса, ранчо Барнетта, скоте, погоде, которая, как он уверял, будет хорошей и жаркой в течение ближайших месяцев, но особенно распространялся о том, как испортился его желудок за последние два года.

– Вот он! – воскликнул Джордж, когда дорога поднялась на небольшой холм и показался массивный дом.

– Слава Богу, – пробормотал сзади Такер, и это было единственным, в чем выразилось его участие в дорожном разговоре.

Гейбриел ожидал, что большой белый дом будет совсем другим. В нем не чувствовалось испанского влияния, и его уж никак нельзя было назвать деревенским. Массивные колонны словно бы поддерживали двухэтажное строение, уменьшенную копию дома, который он однажды видел в Виргинии. Широкая веранда опоясывала нижний этаж, второй этаж окружал такой же широкий балкон. Бесчисленные двустворчатые двери распахнуты настежь на балконе и веранде, уставленных креслами-качалками и маленькими столиками.

Мел вместе с двумя работниками направилась к конюшне, а Джордж остановил повозку перед домом. Гейбриел уже собрался спрыгнуть на землю, как вдруг почувствовал твердую руку на своем плече и оказался лицом к лицу со стариком.

– Парень, ты мне нравишься, – начал Джордж. – Поэтому я дам тебе совет. – Он понизил голос. – Она одета, как мужчина, стреляет, как мужчина, ездит верхом, как мужчина… словом, даже лучших многих. Половину времени она хочет, чтобы с ней обращались, как с мужчиной, но… – Он заговорил еще тише и придвинулся ближе, словно раскрывая некий секрет: – Она не мужчина. – Он погрозил Гейбриелу скрюченным пальцем. – Смотри, не прозевай другую половину времени.

Гейбриел поправил шляпу и недоуменно взглянул на Джорджа. Не мог же он сказать старику, что собирается делать как раз все то, чего женщины, подобные ей, терпеть не могут. Это самый простой путь. Единственный. После их беглого обмена любезностями, вероятно, ему и не придется особенно усердствовать.

– Благодарю за совет, – он соскочил с повозки в тот момент, когда Мел огибала угол дома. – Умираю с голоду, – объявил он, подражая своему кузену. – Еда в поезде была ужасной.

Гейбриел поднялся по ступеням, опять оставив Такера тащить весь багаж, пока Мел не подошла и не взяла у него два чемодана.