Не слушая ее, Нина Су пошла навстречу, нервно вырвала сумочку из Валькиных рук и раскрыла. Лицо у нее стало пустоглазым, как гипсовая маска.

– Где деньги? – спросила фотомодель.

– Нин, я сейчас объясню, – затараторила Суворова, – Нин, а много там было? Нин, я верну!

Фотомодель перевела свои пустые масочные глаза на Блинкова-младшего.

– Ее ограбили, – виновато сказал Митек.

И тогда Нина Су опустилась на тротуар, под ноги густо идущим к метро прохожим, и зарыдала.

Вокруг плачущей фотомодели начала собираться толпа. Непонятно откуда пошел слух, что Нину Су обворовали, причем только что и на этом самом месте. Расталкивая толпу, к ней уже подходил патрульный лейтенант в сером картузике муниципальной милиции.

– Гр-ражданочка, – рыкул он, узнал фотомодель, наклонился и участливо спросил: – Что случилось, Нина?

– Заберите меня в милицию, – слабым голосом попросила Нина Су, – а то я убью эту паршивку и сама на чем-нибудь повешусь.

Патрульный беспомощно озирался.

– Товарищ лейтенант, вы правда отвезите нас в милицию, – попросил Блинков-младший и кивнул на Вальку: – Это Нинина сестра, ее ограбили. Надо написать заявление.

Услышав «ограбили» и «заявление», милиционер оживился, теперь он знал, что делать.

– Па-а-пр-рашу р-разойтись! – рычащим голосом прикрикнул он на толпу и помахал кому-то рукой.

Въехав прямо на тротуар, к ним подкатила патрульная машина. Лейтенант помог фотомодели подняться.

– Где это было? – деловито спросил он, распахивая перед Ниной Су дверцу. – Я потому, спрашиваю, что заявления принимаются по месту совершения преступления.

– У нас девяносто девятое отделение, сказал Блинков-младший. – Везите нас туда. Если, конечно, можете.

– :Конечно, могу, – сказал лейтенант. – Я и в отделе прослежу, чтобы вас поскорее приняли. Хотя федералы нас не любят.

Суворова слушала, разинув рот. Она раньше не знала, что милиция бывает федеральная и муниципальная, то есть государственная и городская.

– Извините за любопытство. – Лейтенант обернулся к Нине Су. – Я ведь не смогу вам помочь, только до райотдела подброшу. Но все же на какую сумму вас ограбили?

Фотомодель всхлипнула.

– На хорошую сумму, – сказала она неожиданно чистым голосом. – Я собиралась купить «Мерседес».

Красивых и высоких девушек много, и фотомодели не самые красивые и высокие из них.

Хватает богатых, стильных и умеющих одеваться. Фотомодели не самые богатые, не самые стильные, и одеваются не как хотят, а как им скажут, а это не всегда самая лучшая одежда.

Талантливых актрис тоже немало. А фотомодель и актрисой не назовешь, потому что играет она всегда одну и ту же роль.

Но!

Когда она играет.

Когда выходит на подиум, снимается на журнальную обложку или мелькает в девятисекундной рекламе.

Всем кажется, что она самая красивая и. высокая, самая богатая, стильная, умеющая одеваться и талантливая.

Она лучше всех. О ней мечтают все, и никому никогда не придет в голову, что у нее могут порваться колготки или заболеть живот.

Вот это и называется имидж, а по-нашему говоря, образ. То, что превращает обычную девушку в красавицу из фантазий, которой на самом деле нет и быть не может.

Имидж для фотомодели – все. Фотомодель без имиджа – просто симпатичная девчонка, которая ничего не умеет.

Блинков-младший часто бывал у Суворовых и не мог сказать, что они живут роскошно. Нина Су ходила по дому в тренировочном костюме с пузырями на коленях. Из дивана в ее комнате вылезали пружины. Но этого никто не видел, кроме своих. А на людях она показывалась не иначе, как в умопомрачительных платьях, ездила на «БМВ»и, как оказалось, мечтала о новой машине.

Обычной девушке Нине Суворовой и в голову не пришло бы, что ее «БМВ»уже пять лет и пора его менять. Хлопот он ей не доставлял, а от автомобиля ничего больше и не требуется. Но фотомодели Нине Су просто жизни не было без новой иномарки! Сплетницы уже подъезжали к ней с ядовитым сочувствием: «Ниночка, бедненькая, и как только ты ездишь на такой развалине?» На самом деле это означало» Если ты не можешь заработать на машину, значит, плохи твои дела. Никому ты не нужна». А фотомодели, которая никому не нужна, никто не даст работу.

Нина Су из кожи вон вылезла, чтобы собрать деньги на новую машину: сэкономила, скопила, назанимала, продала «БМВ» и колечко с бриллиантом.

И сложила все деньги в крокодиловую сумочку.

Ни Блинков-младший, ни Валька так и не отважились спросить, сколько там было. Тысяч тридцать долларов, не меньше.

Еще одним ударам па самолюбию фотомодели была то, что в автосалоне ее ждал продавец «Мерседеса».

Она торговалась с ним, как базарная торговка. Она пустила в ход все свое очарование. И в конце кнцов сбила цену до той суммы, которая у нее была.

Ждать продавец не мог или не хотел. Ехать домой за деньгами с этим незнакомым человекам Нина Су побоялась. Сгонять за деньгами на метро тоже побоялась, но по другой причине: к выторгованной машине уже приглядывались другие покупатели.

И она·доверила привезти крокодиловую сумочку сестре.

Вальке нужна была пройти восемь минут пешкам и проехать остановку на метро.

Она не сумела этого сделать без приключений.

Распугивая машины включенными мигалками, патрульная «Волга» быстро домчалась да райотдела. Блинков-младший, конечна, знал, где он находится, на еще ни разу не был внутри.

Первым, кого ан увидел, как только вошел, был Виннету.

«Вождь апачей» стоял у прозрачной перегородки дежурного и отвечал на какие-то неслышные вопросы:

– Да… Да… Правильно…

Со стороны казалась, что. Виннету разговаривает сам с собой.

Блинков-младший решил, что глупо кидаться на владельца подозрительного «Кавасаки», раз Виннету и так уже в милиции. Он пода шел и сказал:

– Привет, Виннету. Ты что тут делаешь? Услышав это прозвище, к ним подскачила зареванная Суворова и разочарованно махнула рукой. Чернявый Виннету с длинным хвостикам на затылке, одетый в душную кожаную косуху, не имел ничего общего с грабителем.

«Вождь апачей» посмотрел на Блинкова-младшего неузнавающим взглядам. Еще бы, ведь когда они познакомились, Митек был одет и накрашен, как девчонка.

– Ты кто? – спросил он и, не дожидаясь ответа, пожаловался: – А «Кавасаку»-то мою – тютю. Угнали. Полтора года по частям собирал!

И вдруг Суворова громко захохотала, растирая кулакам брызнувшие из глаз слезы.

Дело о крокодиловой сумочке, казавшееся совершенно ясным каких-нибудь двадцать минут назад, запуталось окончательно.

Следующие две минуты патрульный лейтенант уехал, Виннету ушел, а Нину Су и Вальку увели писать заявление и давать показания. Блинков-младший остался один. Дежурный за своей перегородкой что-то записывал в большой журнал вроде классного и не обращал на него внимания. Наверное, считал, что парень дожидается своей очереди на допрос. Он же видел, что патрульные привезли его вместе с Ниной Су и Валькой.

Блинков-младший подумал, что его действительно должны допросить, ведь он как-никак нашел сумочку. И решил остаться.

Не спрашивая дежурного, он пошел в ту сторону, куда увели·сестер. В милицейском коридоре было полутемно и душно. За дверями бубнили голоса. Блинков-младший шел и прислушивался.

– Пойдем отсюда, Нин! – вдруг пискнуло за одной дверью. – Ага, Сувоврова.

– Нет, постойте! Чем вам не нравится мой вопрос?! – А это – голос белобрысого в штатской одежде, который увел Вальку и Нину.

Блинков-младший нагнулся к замочной скважине, но не успел ничего рассмотреть, как вдруг соседняя дверь приоткрылась. Выходивший милиционер пятился спиной, что-то договаривая в глубину кабинета. Митек с топотом отскочил, с грохотом наткнулся на стул для посетителей и со скрипом уселся.