Глава 3

Орландо

Проснувшись, я вздрагиваю, чувствуя тепло, и мгновенно распахиваю глаза. И тогда понимаю, что это. Она. Моя малышка прижимается ко мне, уткнувшись в шею, ее теплое дыхание касается моей кожи. Она перекинула одну ногу через меня, и мой очень твердый член прижимается к ней. Она льнет ко мне во сне, и я делаю то же самое. Руками крепко сжимаю ее в объятиях. Я немного расслабляюсь, боясь, что могу причинить ей боль, но она слегка вздыхает и прижимается ко мне еще теснее.

Я сдерживаю рычание. Это самая сладкая пытка, которую я когда-либо чувствовал. Делаю глубокий вздох, и приторно-сладкий аромат меда наполняет мои легкие. Это единственный способ описать ее запах. Я мгновенно пристрастился к нему. Наклоняю голову, чтобы сделать глубокий вдох, и провожу носом по ее волосам.

Я рычу, и мой член дергается. Мне хочется забраться на нее сверху, отодвинуть в сторону белые трусики, которые я увидел на ней под моей рубашкой, и скользнуть прямо в нее. Я представляю все то, что я могу сделать с ее маленьким телом, и тихо стону. Мне нужно выбраться из этой кровати.

Делаю это осторожно, не потревожив девушку. Оказавшись в ванной, я раздеваюсь, вхожу в душ и включаю холодную воду на полную мощность, пытаясь привести себя в чувство, но ничего не помогает. Смотрю на свой член, зная, что он не опустится, если я об этом не позабочусь.

Ощущения такие чертовски чуждые. Не помню, когда последний раз мастурбировал. Не было тяги. Конечно, время от времени я становлюсь твердым. Не потому, что возбужден, а потому, что я мужчина, и это случается, но никогда не было желания что-то с этим делать. С тех пор как вернулся домой, я думал, что часть меня умерла, и меня это не беспокоило. Теперь же эта часть рвется к жизни.

Я обхватываю рукой член и жестко провожу по нему. Злюсь на себя за мысли, которые у меня были о девушке в моей постели. Это неправильно. Она беспомощна, напугана и явно в бегах от кого-то, но мое тело отказывается понимать это.

Я рычу и двигаю рукой быстрее, представляя ее в своей постели. Очень скоро я сильно и обильно кончаю. Годы сдерживаемой потребности выстреливают из моего члена. Я стараюсь молчать, но из меня вырывается еще одно громкое рычание. Я сажусь на скамейку в душе и опускаю голову, пытаясь отдышаться. Не знаю, как долго сижу, утопая в смеси стыда и удовольствия.

Встаю и, наконец, моюсь, быстро выполняя утреннюю рутину. Одевшись, подхожу к своей кровати и проверяю девушку. Она лежит спокойно. Порез выглядит лучше, чего нельзя сказать о синяке на щеке. На случай, если она проснется, я оставляю несколько таблеток обезболивающего и стакан воды рядом с кроватью, а также записку, в которой сказано спуститься вниз, если она захочет. Если нет, то я скоро вернусь, чтобы проведать ее. Надеюсь разобраться со всем до ее пробуждения. Не хочу, чтобы она проснулась одна в чужой постели.

Мне нужно осмотреть ее машину. Хочу посмотреть, смогу ли узнать что-нибудь о ней. Даже от одного имени я почувствовал бы себя лучше. Ненавижу ничего не знать о ней. Потом я смогу попытаться выяснить, от кого она бежит. Сбиваюсь с шага, подумав, что это может быть муж или парень. Я стискиваю зубы. Ревность пронзает меня, словно горячий нож масло, практически выбивая воздух из легких.

Отогнав эти мысли, я направляюсь к входной двери и бегу к отдельному гаражу, где размещаю дополнительные транспортные средства. Дождь все еще идет, и мне интересно, как долго продлятся эти бури. Слышал, в течение следующих нескольких дней они будут идти одна за другой.

Когда подхожу к машине, понимаю: она не подлежит ремонту. Рюкзак лежит на полу со стороны пассажира, поэтому я хватаю его и достаю все из бардачка. Остальная часть машины пуста. Ничего, кроме разбитого стекла. Я возвращаюсь в дом и иду в свой кабинет. Хочу узнать все сейчас. Марта приветствует меня чашкой кофе, когда я опускаю вещи на стол.

— Спасибо, — беру чашку и делаю большой глоток.

— Как она? Ей что-нибудь принести?

Я отрицательно качаю головой.

— Она все еще спит. Я дам тебе знать, если ей что-нибудь понадобится.

По какой-то причине я не хочу, чтобы Марта туда поднималась. Хочу, чтобы все держались от нее подальше. Если ей что-то нужно, я желаю быть тем, кто достанет это для нее. Быть первым, кого она увидит, когда проснется. У меня по спине бегут мурашки от страха, что она может испугаться, увидев мое лицо. Я отбрасываю эту мысль. Я ничего не могу с этим поделать. Мое лицо такое, какое есть, но мне все равно не нравится мысль, что она может меня бояться.

Марта кивает и выходит из комнаты. Я расстегиваю рюкзак и вытряхиваю содержимое на стол. Падает одежда. Я беру блузку, подношу ее к лицу и чувствую сладкий медовый аромат. По ощущениям рубашка хорошая. И вся одежда тоже. Даже рюкзак дизайнерский. Она из богатой семьи. Я знаю. Я тоже.

Добравшись до дна, наконец, вижу то, что может помочь.

— Гребаный ад, — рявкаю я, увидев школьное удостоверение личности с фотографией. Все внутри меня сжимается, когда я щелкаю кнопкой мыши и печатаю ее имя и название школы на компьютере.

Откидываюсь на стуле, увидев, что она выпустилась несколько лет назад — вероятно, ей около двадцати. А потом замираю, когда вижу ее фотографию с мужчиной, который выглядит смутно знакомым. Пытаюсь его вспомнить, но ничего не получается.

— Люси, — ее имя слетает с моего языка. Красивое. Мягкое. Как она.

Сложив ее вещи в рюкзак, я иду обратно наверх. Останавливаюсь, когда добираюсь до верхней ступени, понимая, что не проверил свои электронные письма по работе. Это подождет.

Открыв дверь, вижу, что девушка все еще спит. Я хватаю оставленную записку и выбрасываю ее, а затем иду к своей гардеробной, чтобы повесить ее вещи. Когда выхожу оттуда, замираю на месте, увидев, что она сидит на постели.

Она поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и темные волнистые волосы рассыпаются по ее плечам. Люси смотрит на меня, и я жду, когда она закричит, но она этого не делает. Лишь наклоняет голову набок, изучая меня.

— Кто ты? — спрашивает она. У нее мягкий голос.

Я делаю несколько шагов к ней, ее взгляд блуждает по моему телу. Я вовсе не маленький мужчина. Упражнения — единственный способ избавиться от мыслей и избыточной энергии. Добавьте шрамы — и я удивлен, что она не кричит, однако все еще выглядит немного осторожной.

— Я Орландо, — говорю ей, стараясь, чтобы мой низкий голос звучал мягко. Не хочу ее пугать.

Она кивает. А затем потрясает меня:

— А кто я?