А вот кит никуда не поднимается, но при этом он - кит. По сравнению с колибри кит - это целое государство: в одном ките может поместиться семьдесят пять миллионов колибри - больше, чем во Франции французов и в Англии англичан. Поэтому колибри и кит - это далеко не одно и то же.

Например, колибри - никудышный пловец, а кит - могучая морская держава. Но, с другой стороны, колибри легко отрывается от земли, а державу не оторвешь, она не захочет покинуть свою территорию.

У колибри температура зависит от окружающей среды: в тени одна, на солнце - другая. А у кита температура постоянная; он как-никак государство, он не может все так просто менять.

Колибри умеет здорово спать - совершенно мертвецки, с прекращением дыхания. Но если один француз может перестать дышать, то разве может перестать дышать Франция?

И еще: колибри прекрасно летает вперед хвостом (иногда это бывает необходимо). Потому что колибри - птичка маленькая, у нее почти стерта грань между головой и хвостом, а когда стерта грань между головой и хвостом, хвост с успехом может заменить голову.

А попробовал бы кит плыть вперед хвостом! Для государства поплыть вперед хвостом - значит, повернуть вспять историю.

Что можно сказать по этому поводу? У каждого свои достоинства и свои недостатки. Причем у больших могут быть очень маленькие достоинства, а у маленьких - очень большие недостатки.

Возьмите вирусы. Они ведь такие маленькие, что их вообще никто не может увидеть, кроме, может быть, их самих. И при этом у них очень большие недостатки. Они ведут паразитический образ жизни, то есть, живут за счет окружающих. Поэтому, хоть они и появились раньше других, но другие выросли, а они не выросли. Разве можно вырасти, живя за чужой счет?

Это очень стыдно - паразитировать. Когда блохе приходится представлять свой раздел Крылатых Насекомых, она всякий раз впадает в конфуз и старается упрыгнуть подальше. Потому что сама-то она - бескрылая. А почему бескрылая? Потому что она - паразит. Все летают, а она, паразит, не летает. Хотя и представляет раздел Крылатых Насекомых. Вот к чему приводит паразитизм.

Но, конечно, маленькие могут иметь и большие достоинства, а не только большие недостатки.

Рыбы-санитары, следящие за санитарным состоянием прочих рыб, никогда не могут похвастать солидным ростом. Напротив даже, многие мелкие рыбы, не принадлежащие к этой почетной профессии, хвастают своим несолидным ростом, выдавая себя за санитаров. И даже хищные рыбы, чтобы привлечь побольше клиентов, нередко выступают под маркой медицинских работников.

Санитарам хорошо, санитары в неприкосновенности. Им даже не ставят в вину, что они видят одни лишь язвы на здоровом теле рыбьего общества. А ведь это нередко ставят в вину, особенно те, которые, не видя язв, предпочитают питаться здоровым телом. Но, конечно, это не санитары, а хищники. Мелкие хищники, выдающие себя за санитаров.

Конечно, маленьким приходится трудно. Некоторым из них до того приходится трудно, что они утратили вкус к жизни: органы вкуса у насекомых отошли на последний план, на самые кончики ног, - какой уж тут вкус к жизни! И особенно маленьким трудно, потому что у них всегда много врагов. Казалось бы, должно быть наоборот, казалось бы, врагов должны иметь большие, но в природе существует такой закон: меньше всего врагов имеют крупные звери. Чем меньше зверь, тем у него больше врагов. Как же тут не утратить вкус к жизни?

Да, можно быть большим и иметь маленькие достоинства, можно быть маленьким и иметь большие достоинства. Так каким же лучше быть - маленьким или большим?

В зоопарке Санта-Моника в Калифорнии живут и очень дружат между собой слоненок Попси и мышонок Грегори. Мышонок Грегори весит всего семьдесят семь граммов, что, согласитесь, довольно мало, а слоненок Попси - целую тонну, а это слишком много, не правда ли?

Впрочем, говорят, что противоположности сходятся, и вот так же точно сошлись в зоопарке слоненок Попси и мышонок Грегори.

Слоненок, мечтавший похудеть, считал мышонка своим идеалом, а мышонок, мечтавший поправиться, считал своим идеалом слоненка.

- Ты ешь больше! - советовал слоненок мышонку. - Тогда ты станешь таким же, как я... Хотя, - вздыхал он, - я бы лично не прочь похудеть.

- Ты больше бегай, - отвечал на это мышонок. - Я все время бегаю, поэтому я видишь какой... Хотя, - вздыхал он, - я бы лично не прочь поправиться.

Вот если бы их сложили и поделили поровну. Мышонок бы не отказался. И слоненок бы не отказался. Но что бы тогда получилось? Ведь очень важно заранее знать результат.

Получилось бы два слономышонка или два мышеслоненка и не осталось бы тех идеалов, к которым каждый из них стремится сейчас. И не осталось бы, наверняка, не осталось бы дружбы, которая их связывает, - потому что какая же дружба без идеалов?

Так что хорошо, что мышонок Грегори весит всего семьдесят семь граммов, а слоненок Попси - целую тонну. Хорошо, что они противоположности, которые сходятся. И пусть слоненок Попси мечтает похудеть, а мышонок Грегори поправиться, пусть они побольше мечтают, такие разные, и любят друг друга, и дружат между собой, как могут дружить только те, кто считает друг друга идеалом.

Из этого следуют выводы:

- в нашем огромном мире можно быть маленьким и большим, но большим лучше быть по своим достоинствам, а маленьким - по своим недостаткам;

- не стремиться к величине за счет высокого положения, помня, что выше всех летает крохотная птичка колибри;

- не стараться жить за чужой счет, поскольку это мешает, а не способствует росту;

- следуя примеру рыб-санитаров, никогда не проходить мимо язв на здоровом теле своего общества;

- несмотря ни на какие трудности, никогда не терять вкус к жизни (дабы не уподабливаться насекомым);

- никогда не считайте идеалом себя, а считайте идеалом своего друга (можно слоненка, а можно мышонка);

- никогда не стремитесь достичь среднего уровне: пусть вам лучше чего-нибудь не хватает.

5. САМООБОРОНА БЕЗ ОРУЖИЯ

Много лет назад жил в Австралии Тот, у Которого Спереди Два Зуба, сокращенно называемый дипротодонт. У него не было ни хищных клыков, ни острых когтей, как, впрочем, и ни у кого из обитателей той древней Австралии, но два зуба его были так расположены, что вполне оправдывали имя его - дипротодонт (то есть: Тот, у Которого Спереди Два Зуба).