Красноречивый пример - летающая лягушка из семейства веслоногих лягушек. Ей для полета нужно забраться повыше, чтобы потом лететь сверху вниз. Ползком она добирается до самых небес, но каждый полет возвращает ее на землю.

Так часто высшие становятся низшими, а низшие - высшими. Все зависит от дорог, которые мы выбираем.

Дриопитеки, а иначе говоря, древесные обезьяны, были высшими среди обезьян, что по тем временам было немало. Природа в своем постоянном усовершенствовании как раз дошла до обезьян и, созерцая творение своих рук, радовалась ему и грустила, что лучшего ей уже не создать. Правда, даже среди этих лучших - дриопитеков - были высшие и низшие, поскольку жили они на деревьях, а на деревьях всегда так живут: одни повыше, другие пониже.

Самые проворные поспешили забраться наверх и там поселились, прыгая по вершинам. А те, что остались внизу, держались поближе к земле и даже временами сходили с деревьев на землю. И вот что получилось из этого. Высшие дриопитеки прыгали по вершинам, выше которых прыгать было уже некуда, и это, с прискорбием нужно отметить, тормозило эволюционный процесс. А низшие - ходили по низам и даже иногда спускались на землю. Конечно, они не умели ходить по земле и по пути хватались на каждую палку, но, естественно, не в силу своей агрессивности, а в силу привычки хвататься за ветки у себя на деревьях. Все думали, что обезьяна взяла в руки палку, но это было не так: она только хотела ухватиться за ветку, потому что не научилась еще ходить по земле.

А когда она научилась... Вот теперь природа могла по-настоящему удивиться, потому что у нее на глазах низшие стали высшими, а высшие низшими. Низшие дриопитеки поднялись до человека, а высшие, которым некуда было подниматься, потому что они и без того достигли вершин, так навсегда и остались обезьянами.

Вот что означают для нас дороги, которые мы выбираем. Они помогают стать человеком, - в том случае, если мы выполняем следующие условия:

- выбираем себе дорогу, не гоняясь за крупным куском;

- не допускаем, чтобы жизнь проносилась мимо нас, как река, которая течет мимо оляпки (и над оляпкой, и под оляпкой);

- помним опыт домашних птиц: кто живет без полета, тот долго не живет;

- не боимся сами принять решение;

- задаем себе вопрос молоха: что ты с собой несешь? Если ничего не несешь, нечего пускаться в дорогу;

- не стремимся во что бы то ни стало забраться повыше, помним, что летающие лягушки летают только вниз, а дриопитеки, сидя на своих вершинах, так навсегда и остались обезьянами.

7. РОДНАЯ СТИХИЯ

По утверждению древних, мир составляют четыре стихии: земля, воздух, вода и огонь. Из них только в трех можно жить: ходить по земле, плыть по воде, летать по воздуху. И каждая из этих трех стихий для кого-то - родная стихия. Что касается огня, то он никому не родной, потому что в нем можно только умереть, а жить - невозможно.

Хотя - что такое невозможно? К счастью, это понятие растяжимое.

В Нижней Калифорнии есть Адская пещера, а в этой пещере - поистине адское озеро, с кипящей водой. Вокруг озера все мертво, а в самом озере кипят черепахи - вот у кого поистине кипучая жизнь! Здесь никто не упрекнет их в медлительности: попробуй промедлить, когда вокруг все так и кипит. И сам не заметишь, как сваришься.

Но черепахи-то не вареные, они живые, и дети у них живые - только вылупились, а уже вместе со всеми кипят. Да еще подбадривают друг дружку:

- Веселей кипи! Нечего прохлаждаться!

Некоторые до того научились прохлаждаться, что, наподобие рыбы даллии, буквально превращаются в лед, промерзают насквозь, так что им уже не страшны никакие морозы. Ведь страшны не морозы, страшна разница температур, а когда одинаково холодно - что внутри, что снаружи, - тогда безразлично, что делается вокруг. Вот к чему приводит привычка прохлаждаться: к равнодушию.

Черепахам из адского озера прохлаждаться некогда, а главное - негде: вокруг сплошной кипяток. И от этого кипятка все черепахи красные, как вареные раки. Но они-то не вареные, а живые, потому и живые, что кипят. Когда вокруг все кипит, попробуй не кипеть: в два счета сваришься.

Значит, и кипяток может быть родной стихией, если в нем, конечно, кипеть, а не прохлаждаться.

Но кипяток - это все же вода, пусть кипящая, но все же вода, а как жить, если нет воды? Казалось бы - невозможно.

В пустыне Намиб, восточное Атлантического океана, южнее реки Кунене, западнее озера Нгами, севернее водопада Ауграбис и знаменитой реки Оранжевой, - в пустыне Намиб никогда не бывает воды. Дождь обходит эту пустыню, направляясь в Атлантический океан, он спешит влиться в реку Кунене или низвергнуться водопадом Ауграбисом, он даже готов залечь озером Нгами - только бы обойти пустыню Намиб. Даже время, кажется, не течет в пустыне Намиб. Все, все, что течет, течет севернее, западнее, восточное и южнее. И ничто не растет в пустыне Намиб. И никто не живет в пустыне Намиб...

Кроме, конечно, жуков-чернотелок.

Как они живут? Трудно, конечно. Иногда ветер занесет сухую травинку, какой-нибудь сухой стебелек. Воду же приходится добывать самому, химическим способом. А химическая вода - это не вода Кунене и не вода водопада Ауграбиса.

Можно, конечно, пошутить, что чернотелки живут в черном теле, хотя тело у многих из них белое. Тело белое, но они в нем, можно сказать, не живут, потому что живут они в черном теле. А почему бы не пошутить, если живешь не в пустыне Намиб, а в каком-нибудь месте, подходящем для шуток?

Но если говорить серьезно, стоит задуматься: почему чернотелки живут в пустыне Намиб? Разве не лучше жить на реке Оранжевой и ходить смотреть на водопад Ауграбис? Это очень красиво. Когда смотришь на водопад, забываешь, что воду можно добывать химическим способом.

Но чернотелки живут в пустыне. Чем-то их держит пустыня эта, Намиб. Хоть и в черном теле, а все-таки держит.

Каждый ищет, где лучше, а находит - где хуже. Может, потому, что когда все ищут, где лучше, тогда там, где лучше, становится хуже всего? Может, для того, чтоб найти, где лучше, надо искать, где хуже?

- Худо тут! Худо тут!

Это излюбленный крик Удода.

Что и говорить, местность убогая: пустоши, скудная земля. Но если живешь на этой земле, можно найти и что-то хорошее. Другие птицы находят, и они поют о своей земле, воспевают ее...