— Пол, неужели ты не можешь отвлечься от пустяков и подумать о более важных вещах? А она — сама красота, любовь и добродетель. Словно лучистая звезда почитает мать и отца. — Я больше ничего не мог придумать и сказал: — Я поцеловал ей руку.

Его ухмылка была невыносимой. Я заткнул ему рот рюмкой виски, а когда он его выпил, он сказал:

— Я сегодня пережил удивительную вещь. Вместо того, чтобы читать доклад, я прослушал доклад. Ты что-нибудь знаешь о лазерах?

— Никогда не слышал, — ответил я. — Ты имеешь в виду те лучи, которыми можно кое-что сделать?

Он поднял брови и презрительно посмотрел на меня.

— Ты считаешь себя особенно умным, а на самом деле ты просто неуч. Но уже через несколько лет мы будем окружены лазерами — они даже будут выходить из твоих ушей.

— Из носа тоже?

— Глупая твоя голова, — нежно сказал он. — В медицине лучи лазера смогут применять для бескровных операций, а пучками лучей можно будет убивать врага, буквально разрезав его пополам. Лазерами можно будет забивать свиней, вести телефонные разговоры с небывалой быстротой…

— Все это очень интересно, — перебил я его и заказал еще порцию виски.

— Но о самом важном я тебе еще не сказал, — улыбнулся он.

— И я обязательно должен это выслушать? Но лазерные лучи меня совершенно не интересуют. Моих технических знаний хватает на то, чтобы управлять машиной и криво забить гвоздь в стену.

— Доктор Фретзиндер, читавший лекцию, принес с собой большой кусок гранита. Он бил по нему молотком и тесаком, а камню все равно ничего не делалось.

— А зачем ты все это рассказываешь?

— С камнем и не должно было ничего случиться, — продолжал Пол. — Но потом доктор Фретзиндер направил на гранит луч лазера, и этот луч распилил гранит пополам. Даже не пополам, а на мелкие части.

— И вы все были ранены осколками, — высказал я предположение.

— Я стыжусь быть твоим соседом, Шелл, — ответил он. — Ученый рассказал нам, что лучи лазера могут быть использованы при строительстве туннелей. С его помощью можно переносить горы, нивелировать ландшафты и… Ты не веришь мне?

— Нет.

— Но, Шелл, он направлял эти лучи на обломки гранита, и они превращались в мелкий песок. Ты думаешь, я лгу? Зачем?

— Вот этого я тоже не знаю.

Внезапно Пол зевнул.

— Я слишком устал, чтобы еще убеждать тебя в этом. У меня был напряженный день и…

— Можешь передо мною не оправдываться.

— Но, Шелл, старый дружище…

— Не говори мне «старый дружище». У тебя же голова яснее ясных.

— Шелл, действительно я должен с тобой распрощаться. Завтра я снова должен делать доклад, так что пора на боковую.

— Только не обижай малышку, — сказал я, — она слишком хороша для этого.

Он заинтересованно посмотрел на меня и улыбнулся.

— Ладно, до встречи, старый дружище!

Он сполз с табурета, похлопал меня по плечу, а я пожелал ему побольше удовольствий. Я заказал еще порцию, и вместе с ней Вера принесла мне и счет. Я бросил на него взгляд и спросил:

— Что это значит?

— Это счет, — сказала она.

— И я должен… должен тридцать восемь долларов и сорок центов?

— Доктор Энсон сказал, что за его напитки хотите заплатить вы. Он сказал…

— За все напитки?

— Да. И он сегодня пил довольно много.

— Это видно, Вера, — сказал я. — Вы знаете, что доктор Энсон — врач, не так ли?

— К чему этот вопрос?

— Ну, тут он в основном пил виски, но на самом деле виски он не любит. Подойдите ко мне поближе, и я шепну вам на ухо, что он любит больше всего. И когда вы увидите его в следующий раз, вы принесете ему именно это, договорились?

Она наклонилась ко мне, и я прошептал ей.

— О! — удивилась она. — Хотя у каждого свой вкус.

Я вытащил деньги из бумажника, утешаясь мыслью, что Пол обрыгает весь район после того, как испробует напиток, который я порекомендовал Вере.

Через десять минут я уже спал и видел во сне, как я целовал руку Лулу Бризант. А через два часа меня разбудил ее голос — голос, проникнутый страхом и болью.

Я ощупью добрался до телефона и поднес трубку к уху.

— В чем дело? — пробормотал я спросонок.

— Шелл? Шелл, это вы?

— Да. Что случилось?

— Говорит Лукреция. Речь идет о моем отце. Он ранен… Вы можете немедленно приехать?

Сон как рукой сняло. Ее голос был каким-то глухим и испуганным, одно слово набегало на другое.

— Помедленнее, пожалуйста, — сказал я. — Кто ранен? Что произошло?

— Отец. Он лежит в больнице. Его кто-то избил, но не очень сильно. Скоро он будет дома. Прошу вас, Шелл, приезжайте!

— Можете считать, что я уже в пути. Кто его избил? И когда это случилось?

— Я не знаю, Шелл! Я должна идти к нему…

Я хотел ей еще что-то сказать, но она уже повесила трубку.

Скрипя шинами, моя машина остановилась перед домом Бризантов на Мимоза-Лейн. Дверь дома открылась как раз в тот момент, когда я хотел позвонить. Я промчался мимо Лукреции, которая или видела, как я приехал, или слышала скрип тормозов.

Прежде всего я выяснил, что ее отец десять минут назад вернулся из больницы.

— Как он себя чувствует? — спросил я ее.

— Я чувствую себя нормально, — раздалось со стороны кушетки, которая находилась слева. На ней сидел сам Бризант, облокотившись на колени локтями и словно прислушиваясь к чему-то.

Левая сторона его лица выглядела довольно плачевно: ссадины на щеке, глаз заплыл, на левой стороне головы — белый пластырь.

Посмотрев на него несколько секунд, я сказал:

— Вы не выглядите, как победитель. А что с теми?

— Двоим досталось еще хуже, а одному я выбил зуб. Правда, другой…

— Отец! Да скажи же толком, сколько их было? И ты должен рассказать, что…

— Лукреция!

Это слово прозвучало в комнате, как удар грома. Она сразу замолчала. А Тони сказал все так же громко:

— Это не женское дело! Отправляйся в свою комнату!

Она повернулась и хотела направиться к двери. На ее милом личике были написаны страх и забота, но она была послушна. Глава дома сказал ей, и она повиновалась как послушная дочь.

Тони сказал, и на этот раз голос его звучал дружелюбнее:

— Нет, оставайся здесь, Лулу, мы уйдем с Шеллом.

Поднимаясь с софы, он сморщился от боли. Он сделал мне знак, и я последовал за ним в его кабинет, который был обставлен довольно строго.

— Я рад, что Лулу позвонила вам, Шелл. Джил мертв. Этот вопрос уже решен окончательно. Мне позвонил Фред приблизительно час назад, и он был очень взволнован. Он сказал, что у него на пленке записан разговор, в котором говорится об убийстве Джила. Фред также сказал, что по всей вероятности за ним следят и поэтому он хотел как можно скорее встретиться со мной. Я добежал до ближайшего угла улицы и тут заметил Фреда, который шел мне навстречу. Он только что выпрыгнул из машины и держал бобину с магнитофонной лентой в руке. Он смог сказать мне всего две-три фразы, как появились эти бандиты…

— Тони, погодите, для меня все это слишком быстро. Давайте я лучше внесу ясность, задавая вопросы.

Он вздохнул.

— Я сам еще немного взволнован, — извинился он.

— Фред — это Фред Дженкинс, не так ли? Ваш друг, который собирался прослушивать квартиру Ярроу?

Он кивнул.

— И он действительно это сделал? И при этом ему удалось записать нечто, связанное со смертью Джила? С убийством Джила?

— Так он мне сказал. По телефону. Потом у нас не было больше времени для этого. Прошло всего секунд двадцать после нашей встречи, как на нас напали эти… — Тут он употребил итальянское ругательство.

— Не торопитесь, не торопитесь, — успокоил я его. — Значит, вы стояли с Фредом и в этот момент на вас напали. Сколько их было?

— Трое.

— А откуда они знали, что вы на углу встречаетесь с Дженкинсом?

— Это я тоже хотел бы знать. Они приехали на двух машинах, выскочили из них и стали нас избивать. Я, наверное, минут десять пролежал без сознания на улице. А когда я пришел в себя, то остановил машину, и одна женщина отвезла меня в больницу.